пламя. – Мне знаком такой ответ, дружище. Ответ бывшего бойца. Я прав? Или… Ну, я прав?
Пумо движением плеча освободился от его руки и отвернулся.
– А думаешь, это имеет значение? – продолжил тот. – Черта с два. Хотя… Когда я спрашиваю тебя, приходилось ли тебе убивать, то есть лишать человека жизни запросто, между прочим, как ты пьешь или мочишься, значит, я спрашиваю, убийца ли ты. И тут имеет значение все, даже если ты убивал, нацепив армейскую форму своей страны. Потому что тогда с формальной точки зрения ты – убийца.
Пумо заставил себя вновь повернуться к полыхающей физиономии и зловонному запаху его тела.
– Отцепись. Оставь меня в покое.
– А то что? Убьешь меня, как убивал народ во Вьетнаме? А это видел? – человек-демон показал кулак – огромный, серый, похожий на помятый мусорный бак. – Когда убивал я, то мочил вот этим.
Пумо почудилось, будто стены-своды пещеры фокусируются на нем, как объектив камеры. Воздух потемнел от копоти и зловонного дыма, плывущих от человека-демона к Пумо.
– И где бы ты ни был, ты не можешь чувствовать себя в безопасности, – не отставал мужчина. – Уж я-то знаю. Потому что я тоже убийца. Думаешь, можешь победить, черта с два, ты не можешь. Уж я-то знаю.
Пумо отступил к двери.
– Вас понял, сэр! – по-военному отрапортовал мужчина. – Будет исполнено, сэр! Где бы ты ни был, усек?
– Усек, – откликнулся Пумо и быстро вытянул из кармана купюры.
Он выбрался из такси и увидел, что окна на втором этаже ярко освещены. Мэгги дома, слава богу! Взглянув на часы, он поразился: уже почти девять вечера. Из его дня бесследно исчезли несколько часов. Сколько же он просидел в баре на Двадцать четвертой улице и сколько раз заказывал выпивку? Затем вспомнил человека-демона и решил, что, должно быть, не два и не три раза, а много больше.
Пумо поднялся по узкой белой лестнице, опираясь рукой о стену, отпер дверь – его приветливо встретили тепло и мягкий свет.
– Мэгги?
Тишина.
– Мэгги?!
Пумо расстегнул тяжелое пальто и набросил его на один из крючков вешалки. Когда потянулся снять твидовую кепку «Банана рипаблик», рука его коснулась лба, и он мысленно увидел свою перевернутую кепку на сиденье такси.
Из коридора он прошел в гостиную и сразу увидел Мэгги: она сидела на платформе за его столом, положив руки на телефон. Брови ее вытянулись в прямую линию, а ершик прекрасных волос сиял. Губы ее были так плотно сжаты, будто она поймала ртом некое маленькое существо и старалась удержать его там.
– Ты пьян, – сказала она. – Я только что обзвонила три больницы, а ты торчал в баре.
– Я знаю, почему он убил их, – сказал Пумо. – Я ведь даже видел их, там, во Вьетнаме. Я помню их лица, когда они выпрыгивали из вертолета. А ты знала, в смысле, знаешь, что я люблю тебя?
– Кому нужна такая твоя любовь, – проговорила Мэгги, но, даже будучи пьяным, он заметил, что ее лицо смягчилось. Маленькое нечто уже не томилось в ловушке ее рта. Он принялся рассказывать ей о Мартинсоне и Маккенне и о том, как встретил в аду демона, но Мэгги уже шла к нему. Потом принялась раздевать его. Когда одежды на Пумо не осталось, она ухватила его за пенис и потянула, как буксир, по коридору – в спальню.
– Я должен позвонить в Сингапур, – проговорил он. – Они же еще ничего не знают.
Мэгги скользнула в постель рядом с ним.
– Давай-ка быстренько помиримся, пока я не начала припоминать все то, что могло случиться с тобой, пока я тебя дожидалась, и опять не разозлилась.
Мэгги раскинула руки и прильнула к нему всем телом. Затем она откинула голову назад:
– Фу-фу, что за запах? Ты где был? В горящем мусорном баке?
– Это запах человека-демона, – ответил Пумо. – Я пропитался им насквозь, когда он положил мне руку на плечо. Он сказал, что ад не так уж плох, потому что к нему через какое-то время привыкаешь.
– Американцы ничего не понимают в демонах, – сказала Мэгги.
Немного погодя Пумо подумал, что с Мэгги ему настолько дьявольски хорошо, что она сама, должно быть, демон. И именно поэтому в демонах она знает толк. Дракула была демоном, и человек в баре был демоном, а если знаешь, как разглядеть демона в человеке, то, возможно, увидишь множество их, разгуливающих по улицам Нью-Йорка. Еще один демон – Гарри Биверс. Но тогда немыслимые, демонические вещи, которые проделывала с ним Мэгги Ла, не позволят ему сосредоточиться на чем-либо, кроме мысли о том, что после женитьбы на Мэгги жизнь его сделается дьявольски интересной – ведь он будет женат на демонице.
Через два часа Пумо проснулся с головной болью, нечетким сладковатым вкусом Мэгги во рту и четким осознанием того, что он оставил невыполненным важное задание. Знакомый страх перед рестораном вытеснил все остальные мысли и не покидал его до тех пор, пока он не вспомнил, как провел день. Надо срочно позвонить Пулу в Сингапур и рассказать о том, что удалось узнать о жертвах. Он бросил взгляд на радиочасы: без четверти одиннадцать. Значит, в Сингапуре сейчас без четверти одиннадцать утра. Есть шанс еще застать Пула в номере.
Пумо поднялся с кровати и надел халат.
Мэгги сидела на диване и, держа карандаш в руке, как малярную кисть, внимательно разглядывала то, что нарисовала в желтом блокноте линованной бумаги. Она подняла на него глаза и улыбнулась.
– Раздумываю над твоим меню, – сообщила она. – Раз уж ты затеял глобальную переделку, почему бы не поработать и над меню?
– А что неладно с меню?
– Значит так, – начала Мэгги, и Тина понял, что она говорит серьезно. Он обошел ее и поднялся по ступенькам платформы к своему столу. – Во-первых, распечатка меню на матричном принтере выглядит неэстетично: такое впечатление, будто твоей кухней управляет компьютер. Бумага симпатичная, но слишком быстро пачкается. Нужно что-то посолиднее, глянцевая, например. Макет не сказала бы что привлекательный, и абсолютно ни к чему такие пространные описания блюд.
– Надо же, я частенько гадал, что не так с меню, – Пумо уселся за стол и принялся искать номер телефона сингапурского отеля. – Знаешь, когда в ресторан приходит мэр, он любит зачитывать эти описания вслух. Наверное, чтобы мысленно посмаковать их.
– Все вместе смахивает на омлет. Надеюсь, дизайнер не слишком много содрал с тебя.
Разумеется, Пумо сам разработал макет меню.
– На удивление много… О, вот он!
Пумо набрал номер оператора и сообщил, что хотел бы позвонить в Сингапур.
– Вот, взгляни, насколько приятнее может выглядеть ваше меню, – Мэгги подняла руку с блокнотом.
– В этом блокноте можно писать?
Наконец его соединили с отелем «Марко Поло». Портье сообщил, что данные о регистрации доктора Майкла Пула отсутствуют. Нет, ошибки быть не может. Нет-нет, ошибка исключена. Так же отсутствует регистрация для мистера Гарольда Биверса и Конора Линклейтера.
– Но они должны быть там! – Пул почувствовал, что его охватывает отчаяние.
– Позвони его жене.
– Его жене я позвонить не могу.
– Почему?
Прежде чем Пумо успел подумать, как ответить Мэгги, в трубке вновь зазвучал голос портье:
– Доктор Пул вместе с остальными действительно проживали в нашем отеле, но два дня назад выехали.
– Куда они отправились?
Клерк немного помедлил.
– Полагаю, доктор Пул организовывал поездку для себя и своих друзей через офис консьержа в вестибюле, – ответил он и пошел уточнять.
– Так почему ты не можешь позвонить его жене? – спросила Мэгги.
– Потому что нет записной книжки.
– А почему нет записной книжки?
– Потому что ее украли.
– Да ну, не смеши. Ты просто злишься оттого, что я «прошлась» по твоему меню.
– Во-первых, ты не права, я…
Вернулся клерк и сообщил, что доктор Пул и мистер Линклейтер прибрели авиабилеты до Бангкока, а мистер Биверс забронировал билет на рейс до Тайбэя. Поскольку для бронирования гостиничных номеров в этих городах джентльмены услугами консьержа не воспользовались, то он не знает, где они остановились.
– Зачем кому-то красть твою телефонную книжку? Да и кто вообще станет красть чью-то телефонную книжку? – Мэгги сделала паузу. И тут глаза ее расширились. – Ой, это когда ты вставал ночью. Когда рассказал мне ту кошмарную историю, да?
– Да. Она-то и стащила книжку.
– Жуть какая…
– Вот и я о том же. В общем, домашнего телефона Майкла у меня нет.
– Извини, пожалуйста, я скажу банальность, но ведь номер можно узнать в справочной.
Пумо щелкнул пальцами и, позвонив в справочную округа Вестчестер, узнал номер домашнего телефона Майкла Пула.
– Джуди должна быть дома, – сказал он. – Ей же утром в школу.
Мэгги мрачно кивнула.
Пумо набрал номер Майкла. После двух гудков включился автоответчик, и в трубке раздался голос друга: «Сейчас я не могу ответить на ваш звонок. Пожалуйста, оставьте сообщение, и я свяжусь с вами при первой возможности. Если вам необходимо поговорить с кем-то из нас, позвоните по номеру 555-0032».
«Это, наверное, номер одного из врачей его группы», – подумал Пумо и сказал в трубку:
– Это Тина Пумо. Джуди, ты меня слышишь? – Пауза. – Я пытаюсь дозвониться до Майка. У меня для него интересная информация, но из отеля в Сингапуре он выписался. Не могла бы ты перезвонить мне сразу же, как узнаешь его новый номер? Это очень важно. До свидания.
Мэгги осторожно положила блокнот и карандаш на журнальный столик.
– Порой ты ведешь себя так, будто женщин просто не существует.
– Что-что?
– Ты собираешься говорить с Джуди Пул, а в справочном запрашиваешь чей номер? Майкла Пула. И чей номер тебе дают? Майкла Пула. А тебе не приходило в голову запросить номер Джудит Пул?
– Да какая разница, они же муж и жена.
– А что ты знаешь о жизни супругов?
– О жизни супругов я знаю то, что Джуди Пул нет дома, – ответил он.
Вскоре Тина начал склоняться к мысли, что Мэгги все-таки права. У обоих Пулов ответственная работа, связанная с деловыми встречами и чрезвычайными ситуациями, и вполне логично, что у них могли быть отдельные телефонные линии. Он невольно сопротивлялся этой идее, поскольку принадлежала она не ему. Однако на следующее утро, когда он наседал на плотников и с болезненной придирчивостью осматривал каждое новое отверстие в стенах в поисках тараканов и пауков, ему по-прежнему не удавалось отыскать поводов усомниться в своей уверенности в том, что Джуди Пул не было дома в тот вечер, когда он ей звонил. Люди, как правило, ставят автоответчики там, где они могут прослушать сообщения, особенно если включали их, находясь дома. Ведь для того автоответчики и существуют. Этим он и оправдывал себя за отказ от предложения Мэгги: даже имей Пулы десяток телефонных линий и он прозвонил бы каждую – результаты были бы идентичны.