– Я сказал, пристрелить! – велел Биверс.
Спитальны уже взял ее на мушку, и Пул увидел его улыбочку над прикладом винтовки. А за их спинами, только-только выйдя из-за деревьев, несколько человек стали свидетелями происходящего: вниз по склону мчится женщина, Спитальны с оружием на изготовку.
– Не переборщи с упреждением, Спит, – произнес кто-то. Над Спитальны насмехались все кому не лень.
Он выстрелил, девушка подпрыгнула и пролетела ярд или два, затем рухнула и покатилась вниз по склону.
Когда Майкл проходил мимо ее тела, он вспомнил памятку с названием «Девятое правило», которую ему выдали вместе с памяткой «Враг в твоих руках», когда он оформлялся в это подразделение. В «Девятом правиле» говорилось о вьетконговцах: «Победить их вы можете на каждом шагу благодаря силе, взаимопониманию и великодушию, которые должны проявлять к населению».
Третье из девяти правил гласило: «Относитесь к женщинам вежливо и почтительно».
А четвертое: «Заводите друзей среди солдат и мирных жителей».
Чем дальше, тем забавнее. Правило пятое: «Всегда уступайте вьетнамцам дорогу».
«Да уж, – думал Майкл. – Там внизу, в этой деревне, они наверняка найдут себе каждый по другу». Денглер ковылял, спотыкаясь и прилагая видимые усилия выглядеть так, будто он не измотан вконец и не чувствует боли. Питерс сделал ему укол – «классный», по его словам, укол, который придаст Денглеру сил двигаться дальше, поскольку оставаться и ждать их тот отказался. Снайпер все еще сидел где-то позади в джунглях, и взвод растянулся в цепь, проверяя оба направления, готовый обрушить огонь на все, что движется в зарослях.
– Питерс, уверен, что Денглер дотянет? – спросил Пул.
– Рядовой Денглер дотянет отсюда и до Ханоя, – ответил тот.
– Я о том, дотянет ли он обратно?
– Да я в норме, – подал голос Денглер. – Давайте проверим деревню, прочешем местность, рисовое поле. Определимся, где здесь схрон с оружием, сообщим координаты. И устроим этому чертову местечку основательную мясорубку.
Взвод Биверса неделю назад успешно поучаствовал в организации подобной «мясорубки», когда одно из донесений Железного Дровосека о передвижении войск северовьетнамцев оказалось точным. В нем сообщалось, что отряд численностью до роты двигался по тропе под названием «Страйкер Тайгер», и капитан приказал взводам «Альфа» и «Браво» занять позиции на «Страйкер Тайгер» перед вражеским отрядом и уничтожить его. Они расположились над ней, представлявшей собой тропинку шириной около ярда через плотные заросли джунглей, так что в целом имели практически беспрепятственный обзор примерно тридцати футов тропы. Взяв под прицел ее открытый участок, они стали ждать.
В кои-то веки заранее подготовленная концепция сработала так, как предполагалось. Одинокий солдат-вьетнамец, тощий и измученный, лет тридцати на вид, первым шагнул в «мясорубку». Пул едва не свалился с дерева. Вьетконговец устало брел по тропе, явно не заботясь об осторожности. Следом за ним нестройной плотной группой показались пятьдесят или шестьдесят человек, и тоже явно не мальчики-солдаты, а реальные бойцы. Шума они производили примерно столько же, сколько стадо пасущихся оленей. У Пула руки чесались перебить их всех. На одно короткое мгновение Пул мог видеть каждого солдата на тропе. Над вьетнамцами резко и жалобно вскрикнула какая-то птица, и ведущий посмотрел вверх с выражением едва ли не тоскливым. И тут все, кто сидел в засаде на деревьях и лежал в зарослях над тропой, одновременно открыли огонь, и воздух с оглушительным треском разорвало в клочья, и люди на «Страйкер Тайгер» валились как подкошенные, метались, вертелись, дергались… А затем внезапно пала тишина. Тропа жутко лоснилась и блестела, сделавшись ярко-красной.
После подсчета трупов выяснилось, что они положили тридцать два человека. Сосчитав отдельные руки, ноги, головы и оружие, они могли доложить, что общее количество трупов составило сто пять.
Лейтенант Гарри Биверс обожал «мясорубки».
– Как там сказал тот парень? – спросил Спэнки Барридж.
Биверс взглянул на Денглера так, словно ожидал насмешки. «Основательную», должно быть, подумал он, это скорее из его словарного запаса, чем из лексикона рядового. Биверс напрягся, и Пул увидел, что он вот-вот сорвется. От нового Биверса, подумал Пул, жди одних проблем. В упоении триумфом лейтенант потерял хватку: несколько дней назад он говорил что-то о своей учебе в Гарварде – колледже, которого, как был уверен Пул, Биверс в глаза не видел, а уж тем более не посещал.
На секунду Пул задержал взгляд на деревне по ту сторону долины. Два вола, которые поначалу убежали, когда застрелили водоноску, щипали траву, глубоко зарываясь носами в густую влажную зелень. Ничто не двигалось – все вокруг и деревня перед ними застыло будто на фотографии. Пул надеялся, что люди, обитавшие в россыпи хижин, услышали о приближении «круглоглазых» и сбежали, оставив в качестве трофеев мешки с рисом и, возможно, подземную нору, битком набитую гранатами и патронами.
«Элвис не живет в деревне, – подумал Пул. – Он обитает в лесу, как обезьяна, и жрет крыс и пауков. И вообще он давно уже не человек. Он видит в темноте, а во сне левитирует».
Андерхилл с половиной людей скрытно направился к деревне справа, в то время как Пул повел другую половину слева.
Единственным шумом, казалось, был шорох их ног, ступающих по сочной траве. То ремешок скрипнет, то тихонько брякнет котелок – и все. Мэнли тяжело дышал: Пулу казалось, будто он почти слышит, как Мэнли потеет. Парни начали рассредотачиваться. Когда Конор и Денглер скрылись в зарослях, направляясь к безмолвным хижинам, за ними тенью скользнул Спитальны.
Закудахтала курица: ко-ко-ко, в загоне хрюкнула свинья.
В костре негромко стрельнула сухая палка, и Пул услышал шипенье взлетевших искр и пепла. «Хоть бы их там никого не было, – думал он. – Хоть бы все удрали в Ан-Лат, в двух-трех километрах через лес».
Справа чья-то ладонь шлепнула по пластиковому прикладу М-16, и свинья еще не тревожно, но вопросительно хрюкнула.
Пул подошел к хижине – отсюда через центр деревни он хорошо видел Андерхилла, который бесшумно двигался вдоль другой хижины. Слева от Пула в двадцати-тридцати ярдах за периметром деревни снова начиналось редколесье, выступающее из заросшего деревьями склона холма, и на секунду Пулу представилось, что сотня северовьетнамских солдат притаилась там и держит их на мушке. Он бросил панический взгляд на лес и не увидел никаких солдат – только высокую, полускрытую деревьями возвышенность. На мгновение его внимание отвлек холм, казавшийся почти рукотворным, из окрашенного бетона и штукатурки, как гора в Диснейленде.
Однако для Диснейленда возвышенность смотрелась чересчур уродливо – не живописно уродливо, как замок с привидениями или романтическая скала, а естественно уродливо, как бородавка или высыпание на коже.
По ту сторону поляны Тим Андерхилл прислонился спиной к хижине и глядел на него: между ними в центре на общинном кострище грелся большой черный котел, из которого в воздух поднимался парок. Через две хижины от Тима лейтенант Биверс едва слышно что-то спросил или приказал. Пул кивнул Андерхиллу, и тот крикнул по-вьетнамски:
– Выходите!
Никто не появился, но Пул расслышал в хижине рядом легкий шепот и шелест босых ног по деревянному полу.
Андерхилл выстрелил в воздух.
– Быстро!
Пул мелкими шагами перебежал к передней части хижины и едва не сбил с ног старушку с редкими седыми волосами и беззубой улыбкой, которая как раз выходила из проема. За ней ковылял старик с осунувшимся, иссушенным солнцем лицом. Пул махнул стволом винтовки в сторону вялого костра в середине деревни. Из других хижин выходили люди с поднятыми руками, большинство – женщины лет пятидесяти-шестидесяти.
– Дратуйте, Джи-Ай, – сказал старик, быстро засеменил, чтобы поравняться со своей старухой, и поклонился, не опуская рук.
Спитальны рявкнул на него и ударил прикладом по бедру.
– Стоять! – заорал Андерхилл и следом на вьетнамском: – На колени! – И все старики опустились на колени на притоптанную траву вокруг костра с готовящейся пищей.
Биверс подошел к котлу, заглянул в него и так толкнул его башмаком, что сбил с огня.
Тут в загоне начала визжать свинья – Биверс развернулся и пристрелил ее. Старуха закричала на него.
– Пул, прикажи своим людям проверить хижины! Я хочу, чтобы все убрались отсюда!
– Они говорят, в хижинах дети, лейтенант, – сказал Андерхилл.
Биверс разглядел что-то в золе на том месте, где только что стоял котел, и метнулся вперед, сунул руку едва ли не в огонь, ткнул пальцем в нечто увиденное им и наконец вытащил обугленный листок бумаги, как будто вырванный из блокнота.
– Спроси их, что это? – приказал Биверс и, не дожидаясь ответа, подскочил к одному из стариков, не сводившему с него глаз, и затараторил: – Что это? Что здесь написано?
– Но бик, – проговорил старик.
– Это список? – заорал Биверс. – Похоже на список!
– Но бик.
Пул тоже подумал, что это похоже на список. Он жестом скомандовал Денглеру, Бливинсу, Барриджу и Пумо проверить ближайшие хижины.
Старики, стоявшие на коленях вокруг умирающего костра и опрокинутого котла, протестующе загомонили.
Пул услышал, как в одной из хижин закричал ребенок, и нырнул в ту, которую оставила престарелая пара. Внутри было темно; Майкл стиснул зубы от напряжения.
– Он говорит, это список имен, – услышал он, как Андерхилл перевел лейтенанту.
Пул шагнул к центру хижины. Он проверил ногой, нет ли в полу люка, потыкал циновки стволом винтовки и выбрался наружу, собираясь проверить соседнее жилище.
– Спроси их о снайпере! – орал Биверс. – Вытяни из них все! – Он увидел Пула: – Все!
– Есть, сэр! – отозвался Пул.
Пумо вытащил из хижины вопящего мальчика лет пяти-шести к центру деревни, и старуха вскочила с колен и отобрала у него ребенка. Денглер, сгорбившись, стоял на солнце и апатично наблюдал за происходящим.