– Мы заказывали пиццу, – сообщил Биверс. – Кое-что осталось.
На столе в картонной коробке лежал потемневший от жира ломтик пиццы.
Пул отказался, и Биверс захлопнул крышку над остатками и отнес коробку на кухню.
Конор подмигнул Пулу.
– Что ж, все в сборе, – крикнул Биверс с кухни. – Выпить кто-нибудь хочет?
– Непременно, – откликнулся Конор.
– Мне кофе, – попросил Андерхилл.
– Мне тоже, – поддержал его Пул.
Они слышали, как на кухне хлопают дверцы шкафов, брякают донышки стаканов, выставляемых на стойку, открывается холодильник, стучат, вылетая из лотка, кубики льда.
– Так где ж тебя черти так долго носили? – крикнул с кухни Биверс. – Думаешь, мы тут в игрушки играем? У меня для тебя новости, и прошу, отнесись ко всему серьезно.
Андерхилл широко улыбался Пулу со своего кресла у главного окна гостиной квартиры Биверса. Рядом с ним на маленьком столике, на котором стоял телефон, лежала пухлая стопка бумаг.
– Пишешь? – поинтересовался Майкл.
Андерхилл кивнул, а с кухни снова проорал Биверс:
– Мне иногда кажется, будто я здесь единственный, кто действительно всерьез относится к нашей теме!
Через мгновение он появился с двумя низкими широкими стаканами, наполненными льдом и прозрачной жидкостью, один из которых поставил перед Конором. Затем резко обогнул Пула, чтобы добраться до другой стороны стола, где он, очевидно, сидел до прихода Майкла.
– Кофе можешь сварить себе сам, ты ведь тоже здесь живешь, – сказал он Андерхиллу.
Тим тотчас встал и вышел на кухню.
– Полагаю, мне лучше рассказать доктору Пулу о том, что мы обсуждали в его отсутствие, – предложил Гарри. Голос его звучал сварливо и в то же время самодовольно. – Но сначала я хотел бы кое-что уладить. – Биверс поднял стакан и неприязненно прищурился над его краем. – Полагаю, ты не дожидался, пока мы все уйдем, чтобы побежать к лейтенанту Мерфи и выложить ему все? Я действительно так не думаю, Майкл. Или я не прав?
– Да с чего вдруг? – Майклу пришлось приложить усилие, чтобы скрыть свое удивление и одновременно не рассмеяться. Чувствовалось, что Биверс заметно напряжен.
– Вдруг ты решил порушить все, что мы успели наработать. Например, для того, чтобы добиться расположения Мерфи, вообразил себя этаким двойным агентом, дабы спасти свою задницу.
– Двойным агентом, – эхом отозвался Конор.
– Помолчи! – рявкнул Гарри. – Я хочу знать, Майкл.
По тому, как смотрели на него Андерхилл и Конор, Пул внезапно понял: они догадались, что последний час он провел с Мэгги Ла.
– Само собой, я не ходил к Мерфи. К тому же он был занят – общался с Мэгги.
– Тогда чем был занят ты?
– Покупал кое-что для Джуди.
Андерхилл улыбнулся.
– Не пойму, с чего это вы, ребята, ополчились на меня, – сказал Биверс. – Я день и ночь работаю над тем, что должно сделать всех нас богатыми, – еще один подозревающий взгляд на Пула. – Что же до Джуди: если ей вдруг что-то понадобилось, почему бы не попросить Пэт привезти это.
– Разве Пэт собирается в Вестерхольм?
– Сегодня днем. Говорила мне утром. А ты не знал?
– Я собрался и уехал сюда второпях, – Пул сложил газету на коленях.
Андерхилл принес ему чашку кофе, и Майкл отпил глоточек, радуясь в душе, что его прервали. Ему прежде не приходилось бывать в квартире Биверса, и любопытство наконец заставило его хорошенько осмотреться.
Второе впечатление, как и первое: беспорядок настолько немыслимый, что его уместней было бы назвать свинством. На столе между Конором и Биверсом стояла невысокая стопка тарелок, увенчанная немытыми столовыми приборами. Чемоданы и дорожные сумки Андерхилла пристроились рядом с неаккуратной стопкой газет и журналов на полу. «Биверс все еще читает «Плейбой» и «Пентхаус», – отметил Пул. Больше всего придавали комнате атмосферу жуткого беспорядка видеокассеты на полу – кучками сложенные или же отдельно валяющиеся там и сям. Казалось, их здесь сотни, в коробках и без, разбросанные по ковру, будто с ними играл маленький ребенок. Грязные рубашки, нижнее белье и брюки цвета хаки валялись в дальнем углу раскладного дивана – где, должно быть, спал Тим. На пустом участке одной из стен красовалась приклеенная фотография актрисы Наcтаcьи Кински, обвитой змеей. Рядом с ней висели в рамках две обложки национальных новостных журналов, на каждой – фото изможденной физиономии лейтенанта Гарри Биверса. В небольшой L-образной нише разместилась маленькая кровать, похожая на детскую, с подушкой в черной наволочке и черными простынями, видневшимися под измятым пуховым одеялом с пододеяльником. Вся квартира пропахла пиццей и несвежим бельем.
В своих безупречных костюмах, подтяжках и галстуках-бабочках Гарри каждый вечер возвращался в этот унылый хлев. Единственным полным смысла и упорядоченным уголком в квартире Пул разглядел маленький островок, который Андерхилл сотворил из своего кресла и стола со стопкой отпечатанных страниц.
– Да, я в курсе, что здесь немного… не прибрано, – заметил Гарри. – А чего, по-вашему, можно ждать, если поселить вместе пару холостяков? По правде говоря, я собираюсь в ближайшее время навести здесь порядок. – Гарри решительно оглядел комнату, будто готовый приступить прямо сейчас, но взгляд его остановился на Коноре Линклейтере, который смущенно пошевелился и проговорил:
– Я не собираюсь убирать твою квартиру за тебя.
– Расскажи ему, о чем мы тут говорили, – попросил Биверс.
– Гарри хочет, чтобы мы кое-что для него сделали, – сказал Конор, возмущаясь тем, с каким кайфом Биверс раздает приказы всем и вся.
– Для меня? Меня?!
– Ладно, Гарри, тогда объясни сам, если не нравится, как это делаю я.
– У меня есть на то свои причины.
Биверсу никогда не надоест оригинальничать и устраивать фокусы.
– Что ж, – начал Конор, – мы тут пока лясы точили, кое-что все же выяснили. Тогда в Бангкоке я рассказал тебе не все. Решил, что сначала обмозгую сам, ну, а потом, сам знаешь, убили Тину, мы вернулись, и все такое…
Майкл кивнул.
– Помнишь, мы говорили о том месте, где кучка богатеев наблюдает за тем, как убивают девушку?
– Помню.
– Так вот, я вычислил, что Тим врал мне, что никогда там не бывал. Вычислил просто: я вошел туда, назвавшись его именем. И меня пустили. Имя Тима служило чем-то вроде пароля.
– Точно, – поддакнул Андерхилл.
– Поэтому, когда Тим уклонился от этой темы в самолете, я решил, что он просто не хочет признаваться, что участвовал в смертельной забаве, понимаешь?
– Да не был я там никогда, – сказал Андерхилл.
– И это еще не все. Он утверждает, что не знал никого по имени Чам, а Чам, с которым я познакомился, знал о нем все. И его никогда не заносили в черный список ни в одном баре или заведении, в которые я заходил, но парень, который водил меня по «точкам», слышал, что Тима Андерхилла вышвыривали из них, по крайней мере из половины.
– Я думал, ты ходил с фотографией, – сказал Майкл.
– Да я в тот день забыл ее в номере. Но имя его все знали, поэтому я и решил, что речь о Тиме. Однако…
Майки тотчас все понял.
– Однако оказалось, это был другой человек, – сказал он.
– Бинго!
– Говоря по правде, – уточнил Тим, – в Бангкоке я в значительной степени залег на дно. Был занят тем, что приходил в себя. В основном пытался вернуться к работе. За те два года, что прожил в Бангкоке, я появлялся в Патпонге пару раз, не более.
– Ага – подключился Биверс, не в силах больше молчать, – помните, как мы ходили в «Гудвуд парк»?
– Он использовал имя Тима.
– Он всегда использовал имя Тима. Где бы ни появлялся. Даже когда они одновременно жили в одном городе.
– Вот почему моя репутация была еще хуже, чем как если бы я сам постарался ее испортить, – сказал Тим. – Удивительный Виктор Спитальны шатался повсюду и говорил людям, что он – это я.
– Так это прекрасно: Мерфи ищет Андерхилла, – заметил Биверс. – И следующим логичным шагом будет то, что я предлагал нашим друзьям, пока мы ждали тебя здесь. Мы это уже обсуждали в самолете. В общем, мы тоже как бы ищем его. Как искали в Сингапуре и в других местах.
Весьма довольный собой, он сделал щедрый глоток из стакана и продолжил:
– Будем делать в точности то, что и делали. Теперь мы точно знаем, кого ищем. Думаю, шансов найти его у нас больше, чем у полиции. Как, по-вашему, где бы он чувствовал себя наиболее комфортно?
Не ответил никто.
– В смысле – где именно в Нью-Йорке?
Теперь не выдержал Конор:
– Ну, не тяни!
Биверс самодовольно усмехнулся:
– Чайна-таун. Думаю, он скатился бы на Мотт-стрит, как камень катится под горку. Человек не бывал в Штатах пятнадцать лет! Каково ему? Он будто на чужбину попал!
– Хочешь, чтобы мы взялись прочесывать? – спросил Конор. – Ну, не знаю…
– Мы же буквально в пяти ярдах от зачетной зоны[120], Конор. Ты хочешь выйти из игры прямо сейчас?
Пул же поинтересовался, действительно ли Биверс хочет, чтобы Тим Андерхилл бродил по китайскому кварталу в поисках самого себя.
– А для тебя и Тима у меня припасена парочка других задумок. Я говорю не только о прогулках по Чайнатауну и беседах с официантами и барменами. Это я готов взять на себя. Помните, я говорил об объявлениях в газете? Я хочу разместить имя Тима там, где Коко будет видеть его каждый раз, выходя на улицу. Давайте обложим его. А когда он поймет, что его обложили, подскажем выход. И погоним прямиком в ловушку.
– В мясорубку, – подсказал Майки.
– В ловушку. Возьмем его в плен. Послушаем все, что он сможет рассказать. А потом сдадим полиции, – Гарри обвел всех взглядом, словно ждал несогласия и возражений и приготовился им противостоять. – Мы потратили слишком много времени и денег, чтобы соглашаться на меньшее. Спитальны убил Тину Пумо. И сейчас сидит там, строит планы, как прикончить нас