– Бог ты мой! – воскликнул он. – Библиотека. А книги-то какие! «Прелестная муфта кошечки Китти», «Ноготь мистера Тикера», «Неутоленные поцелуи», «Исторические здания Малайского полуострова»… Ого! – он вытащил потрепанный томик «Расчлененного». – Что бы это значило: то ли я пишу нетленку, то ли нелепую чушь?
– Зависит от вашего отношения к «Прелестной муфте кошечки Китти», – ответила Мэгги, снимая с полки книгу. – Случаем, телефонного справочника здесь нет? – она взялась проверять нижнюю часть шкафа.
– «Сказки, предания и заблуждения с момента рождения», – прочитал Андерхилл, сняв с полки очередную книгу.
Мэгги потянула за скрытый рычаг, и из глубины шкафа выдвинулась еще одна полка, на которой стоял серебряный коктейльный шейкер со свернувшейся паутиной и скукоженным мертвым паучком, потускневшее ведерко для льда, почти пустая бутылка джина, почти полная бутылка вермута и банка порыжелых, будто заржавленных, оливок.
– Все это здесь, наверное, со времен «сухого закона», – заметила Мэгги. – А телефонного справочника так и нет, – она выпрямилась, пожала плечами и направилась с выбранной книгой к дивану.
– Это совсем не похоже на наш вояж с Гарри Биверсом и Конором Линклейтером, – сказал Пул. – Когда я спросил Конора, не собирается ли он передумать и все-таки полететь с нами, он ответил: «У меня в арсенале лучшие способы распорядиться своим временем».
Он взглянул на окно и увидел крупные хлопья снега, кружащиеся в темном воздухе.
– О чем ваша книга? – спросил за спиной Андерхилл.
– О пытках, – ответила Мэгги.
Пул услышал автомобильные гудки и шагнул к окну поближе. Далеко справа появились головы лошадей, постепенно втягивавшие в поле зрения пустой кэб, которым правил мужчина с мясистым багровым лицом. Он вел экипаж прямо по центру проезжей части, сгоняя со своего пути встречные машины.
– Прямо как моя, – сказал Андерхилл. – Шучу, шучу. Руки прочь.
– Зато ваша без картинок. А в моей сплошь одни картинки.
– Значит, мы выбрали книги, подходящие каждому из нас.
Пул отвернулся от окна в тот момент, когда Мэгги оставила ухмыляющегося Андерхилла на диване и с видом притворной решимости направилась к низкому деревянному комоду под зеркалом. Пул подошел к дивану и взял книгу Мэгги. На каждой странице были фотографии котят, одетых в пальто и шляпы 1920-х годов. Котята, казалось, удерживались на месте с помощью металлических скобочек и подпорочек, скрытых под одеждой: их изобразили читающими романы, сдающими карты, играющими в теннис, курящими трубки, сочетающимися браком… Глаза котят были остекленевшими от ужаса, и все они казались мертвыми.
– Ага! – воскликнула Мэгги. – «Секреты „Пфорцхаймера“»! – Она потрясала зеленым телефонным справочником, таким толстым, что ей приходилось держать его обеими руками.
– Видит бог, она все-таки нашла его, – сказал Андерхилл.
Мэгги опустилась на краешек дивана рядом с Пулом и открыла справочник.
– Никак не ожидала, что здесь столько имен. Так что мы ищем? Ах да. На «С», правильно. Сандберг, Сэмуэльс, Сбарро… – она перевернула несколько страниц зараз, затем еще одну. – Так, Спербер. А вот и Спитальны. И еще Спитальны, и еще Спитальны. Кто бы мог подумать, что их так много.
Майкл взглянул на то место на странице, где остановился изящный пальчик Мэгги: вот он переместился вниз по колонке фамилий, которая начиналась со «Спитальник», переходила к «Спитальны» и оставалась таковой почти двадцать строчек вниз, пока не менялась на «Спитальски».
Майкл взял справочник, перенес его через комнату к кровати, откинулся спиной на подушки, положил книгу раскрытой на колени и поставил рядом с собой телефон. Мэгги и Тим наблюдали за ним с дивана, похожие на котят из книги Мэгги.
– Можете пока пообщаться, – посоветовал им Пул. – «Распорядитесь своим временем».
– Вам никогда не приходило в голову, что Конор Линклейтер гениален? – спросил Андерхилл Мэгги.
– Мистер Спитальны? – проговорил в трубку Пул. – Меня зовут Майкл Пул, и я ищу человека по имени Виктор Спитальны – мы с ним служили во Вьетнаме. Скажите, он вам не родственник? И вы, случаем, не знаете, как я мог бы связаться с его семьей… Да, верно, Виктор… Значит, у вас в семье нет никого с именем Виктор?.. Да, сам он из Милуоки… В любом случае благодарю вас.
Он нажал отбой, набрал следующий номер, а когда не ответили – очередной по списку. Мужчина, похоже, праздновавший снегопад, сообщил Майклу медленно и невнятно, что человека по имени Виктор Спитальны никогда на свете не существовало, после чего повесил трубку.
Пулу повезло на седьмом звонке абоненту по имени Е.Спитальны на Саут-Могром-стрит.
– Вы были с Виктором во Вьетнаме? – спросил молодой женский голос. – Боже мой, как же это было давно…
Майкл подал знак двоим на диване принести бумагу для записи. Андерхилл нашел блокнот с логотипом отеля и перебросил Пулу.
– Он из вашей семьи?
– О господи, – повторила девушка. – Вик был моим кузеном. Вы хотите сказать, что он еще жив? Вы не представляете, что это для меня значит!
– Есть шанс, что он еще жив. Не могли бы вы дать мне номер телефона его родителей? Они оба живы?
– Если это можно назвать жизнью. Их номера у меня здесь нет, но вы можете найти его в телефонной книге. Джордж и Маргарет, дядя Джордж и тетя Маргарет. А что, с Виком случилось что-то необычное? Я-то думала, что он попал в госпиталь там, за рубежом, и там же он и умер.
Пул опустил глаза на список, поискал и нашел «Спитальны, Джордж, 6835, Южн. – Виннебаго-стрит», и обвел строчку в кружок.
– Значит, у вас сложилось впечатление, что его госпитализировали?
– Ну, я подумала, что дядя Джордж… Ох, это все было так давно…
– И вы ничего о нем не слышали со времен войны?
– Ну… нет. Да и будь он жив, мне бы он вряд ли написал, не так ли? Друзьями мы не были. Простите, как вы сказали, вас зовут?
Майкл повторил свое имя и то, что они с Виктором служили в одном подразделении во Вьетнаме. Девушка сообщила, что ее зовут Эвви.
– Я здесь с друзьями, мы приехали из Нью-Йорка, Эвви, и хотели бы узнать, не получал ли кто-нибудь из родственников Виктора от него вестей в последнее время.
– Нет, лично мне об этом ничего не известно.
– А не могли бы назвать имена кого-нибудь из друзей вашего кузена? Имена девушек, с которыми он встречался? Или названия каких-нибудь заведений, в которые он раньше захаживал?
– Даже не представляю! – охнула Эвви. – Вик был из тех, кого называют одиночками. Он частенько бывал в «Руфус Кинге», это я точно знаю. Какое-то время встречался с девушкой по имени Дебби. Я видела ее как-то раз, когда сама была еще ребенком. Дебби Мацик. Она была такой миленькой – так я тогда думала. Еще, кажется, он ходил в заведение под названием «Горошек». Но большую часть времени он любил возиться со своей машиной и всякое такое, понимаете?
– Не могли бы вы постараться вспомнить имена его друзей?
– Одного парня звали Билл, другого Мак – пожалуй, все, что я про них знаю. Мне ведь было всего десять, когда Вика призвали. Дядя и тетя наверняка помнят все это.
– Дядя ваш сейчас дома, не знаете?
– Хотите позвонить ему? Он, наверное, на работе. Я и сама должна быть на работе, я секретарь в нефтегазовой компании, но сегодня я просто… мне нездоровится, в общем, решила остаться дома и смотреть мыльные оперы. А тетя Маргарет наверняка дома. Она никуда не выходит. – Эвви Спитальны немного помолчала. – Быть может, мне не стоит говорить вам об этом, но, знаете, все так странно… Я о своем кузене Вике. Ты думаешь, что совсем забыл о человеке, а потом – бац! – вам вдруг снова напоминают о нем… Мой кузен был не слишком приятным человеком, знаете ли.
– Пожалуй, соглашусь с вами, – сказал Майкл.
Завершив разговор с Эвви, он набрал номер в доме на Виннебаго-стрит. Ему ответила пожилая женщина с гнусавым, без эмоций, голосом.
– Я говорю с миссис Спитальны? Маргарет Спитальны?
– Да, это я.
– Миссис Спитальны, вы меня не знаете, мы с вашим сыном целый год вместе служили во Вьетнаме. Меня зовут Майкл Пул – сейчас я доктор Пул.
– О боже! Как вы сказали?..
Майкл повторил почти все только что сказанное им.
– И как, вы сказали, вас зовут?
Он повторил свое имя и добавил:
– Я здесь, в Милуоки, вместе с Тимом Андерхиллом, Виктор служил с нами и был нашим другом. Нам бы очень хотелось повидаться с вами и вашим мужем, если это, конечно возможно.
– Повидаться с нами?
Похоже, миссис Спитальны могла изъясняться только вопросами.
– Мы хотели бы приехать и познакомиться с вами, если позволите. Мы прилетели сегодня утром из Нью-Йорка, и я нашел ваше имя в телефонной книге.
– Вы проделали такой путь из Нью-Йорка, чтобы встретиться со мной и Джорджем?
– Нам бы очень хотелось поговорить с вами о Викторе. Надеюсь, мы не доставим вам беспокойства. И прошу прощения за внезапность, но как вы полагаете, мы могли бы заглянуть к вам сегодня днем или вечером? Нам будет интересно послушать все, что вы скажете о Викторе, взглянуть на его фотографии и все такое…
– Вы хотите прийти к нам в дом? Сегодня вечером?
– Если позволите. Только прошу вас, не беспокойтесь об угощении. Нам просто интересно будет узнать о Викторе все, что вы сможете рассказать.
– Ну, рассказывать особо и не о чем. Это я вам сразу скажу… А вы не из полиции, нет?
Пул почувствовал, будто кровь по жилам побежала чуть быстрее.
– Нет, я врач, а мистер Андерхилл – писатель.
– Второй – писатель? Но к полиции вы не имеете отношения? Вы обещаете?
– Конечно!
– Потому что иначе это просто убьет моего мужа.
– Мы просто старые друзья Виктора. Вам не о чем беспокоиться.
– Знаете, позвоню-ка я Джорджу на завод «Глэкс», где он работает. И посоветуюсь с ним. Он должен знать, иначе неприятностей не оберешься. Честно говоря, все это так странно. Скажите, где вы остановились, чтобы я смогла вам перезвонить после того, как поговорю с Джорджем.