«Шанель – это не мода, Шанель – это стиль» Модели в костюмах от Шанель, 20-е годы ХХ века
Коко Шанель – маленькая, непропорциональная, вечная девочка-подросток, тигрица под маской воробышка – сумела разрушить ненавистную ей моду.
Еще недавно, сообщают историки моды, главной заботой кутюрье был декоративный элемент женской одежды: богатые ткани, яркие краски, вышивки, кружева, оборки, рюшки, помпоны, различного рода бижутерия и всяческие сложные виды отделки. Но, по мнению Шанель, отныне приоритет следует отдать общему силуэту и линии, избавившись при этом от всех ненужных украшательств и финтифлюшек. Однако пройдет совсем немного времени, в Российской империи свершится страшная революция Лениных-Бланков, Троцких-Бронштейнов и прочей большевистской сволочи, и на просторы Франции в спешке станут стекаться лучшие умелицы и модистки дворянских кровей, и тогда, ставшие простыми работницами, швеями, моделями, они принесут новый стиль, известный как «русский стиль» Дома Шанель, – изысканный, утонченный, богатый на отделку и украшательство.
Еще одним важным нюансом, «запатентованным» в вечности мира моды, стала короткая стрижка от Коко. Еще ранее этим же – коротко стриженными волосами – могли гордиться так называемые русские революционерки еврейской национальности, обретающиеся на средства «мировой буржуазии» по Европам, где проходили обучение в деле мировой революции. Но им не могло принадлежать первенство в силу того, что их влияние на мир моды было слишком мало. Вернее, их влияние пролегало в сфере идеологии и террора, но никак не моды. Однако они оказали свое влияние на время, на обстоятельства и на ту же Шанель. Вот такой замкнутый круг.
«Ничто так не старит женщину, как слишком богатый костюм»
Модели в знаменитых костюмах из джерси от Шанель
Введя мальчишеский или жокейский стиль в женской моде, Коко понимает несоответствие длинных волос и тяжелых трудоемких причесок с ее новым стилем. И тогда вдруг решает, что ей очень к лицу короткие волосы, так открывается ее удлиненная шея, которой она по праву гордится. И вот весной 1917 года – с легкой руки Габриэль – в моду мгновенно входит новая прическа. Популярная газета «Журналь» сразу же подмечает феномен события, говоря, что «тенденция носить короткие стрижки распространилась среди женщин в какие-то несколько дней». Прическа, как и шитые наряды Шанель как нельзя лучше подходили для стиля «двуполой моды».
«Каждая женщина имеет тот возраст, какого заслуживает»
Мися Годебска. «Пожирательница гениев»
В эти стремительные, бурные годы у Шанель появилась новая наперсница, о которой она скажет в конце своей жизни: «У меня в жизни была одна-единственная подруга».
И тем самым перечеркнет все остальные близкие отношения, складывавшиеся еще в раннем детстве…
Этой незаурядной личностью, покорившей душу известной модистки, была пианистка Мися Годебска, чьим отцом был польский скульптор Киприан Годебский, пользовавшийся в свое время большой известностью в Европе. О самой девушке говорили: ноты она научилась читать раньше, чем буквы. Ее папаша слыл таким же беспутным, как и папаша Габриэль; Мися родилась (мать ее умерла сразу после родов) в момент, когда он крутил шашни с родственницей своей беременной супруги.
Урожденная Мария София Зинаида Годебска, мадам Натансон, мадам Эдвардс, мадам Серт, Мися, как называли ее на русский лад в кругах дягилевской антрепризы, и, наконец, просто Мизиа для всего художественного и светского Парижа. От французского писателя Поля Морана эта хищная красотка получила прозвище «пожирательница гениев».
Польско-бельгийская еврейка родилась в 1872 году в Санкт-Петербурге. Детство и юность провела в Бельгии, а потом навсегда переехала в Париж. «Родной язык – сообщают биографы Миси, – французский, которому твердое и слегка раскатистое «р», как находили ее друзья, придавало особый «славянский» шарм». Такая подмена понятий о картавом «славянском» р возникла ввиду необычного наплыва русских революционеров еврейской национальности, говоривших с таким характерным акцентом.
Мися Годебска, мадам Натансон, мадам Серт. Полотно Пьера-Огюста Ренуара – французского живописца, графика и скульптора, одного из основных представителей импрессионизма
Когда Мисе исполнилось пятнадцать лет, она получила приглашение на придворный бал. Прибыв во дворец и увидев в зеркале милую девушку в платье из голубого тюля с широким муаровым поясом, девушка пришла в такой восторг, что захотела поцеловать ее. Что и сделала: подошла к зеркалу и… коснулась губами собственного отражения. Весьма впечатляет, не правда ли? Этот эпизод раскрывает внутреннюю сущность роковой кокотки, сыгравшей свою странную роль в истории ХХ века.
Однако после успеха на балу Мися отказывается возвращаться в монастырь Сакре-Кер, куда ее пристроил отец и его третья супруга. И тогда, заняв у друга отца деньги, девочка сбегает из Парижа в Лондон. Что дало повод судачить, что в английскую столицу девушка бежала со своим любовником, который был на 40 лет ее старше. Уже через два месяца бесстыдница вернулась в Париж; и это уже была «совсем другая Мися – взрослая, независимая, знающая себе цену. Средства на жизнь зарабатывала уроками музыки, которые давала Бенкендорфам – семье русского посланника в Париже», – сообщает нам журналист И. Оболенский.
В 1893 году, в возрасте 21 года, девушка вышла замуж за своего кузена Тоде Натансона. Тадеуш Натансон – один из трех сыновей польского еврея-банкира. У братьев Натансон ходил в знакомых весь литературный и художественный Париж; четыре года назад ими на деньги родителей был основан ежемесячник «Белый журнал», с которым сотрудничали лучшие писатели эпохи. 300 тысяч франков, полученных от бабки в качестве приданого, Мися истратила за один день, оставив их не где-нибудь, а в лучшем бельевом магазине Брюсселя. В этом – высокий стиль куртизанки мирового уровня!
О своем муже она, не стесняясь, судачила с подругами: «Во время занятий любовью с ним я составляю меню завтрашнего обеда».
Супруги владели огромной квартирой в Париже на улице Риволи, и одними из первых обзавелись роскошной яхтой. Благодаря деньгам и влиянию мужа их дом становится одним из самых популярных в Париже. Вот несколько характерных эпизодов, раскрывающих нам сущность лучшей подруги Коко. Что из ее поведения почерпнет для себя Коко Шанель?!
Мися Годебска на отдыхе, самое начало ХХ века
Вот Миси получает письма от Марселя Пруста, и даже не распечатывая их, приказывает складывать в коробку из-под шляп. Вот знаменитый летчик-ас Ролан Гаррос умоляет ее совершить с ним полет над Парижем. Вот Пабло Пикассо предлагает ей стать свидетельницей на его свадьбе с русской балериной Ольгой Хохловой и крестной матерью новорожденного сына. Вот ее супруг приходит к ней с мольбой уговорить актрису Лантельм, исполнительницу главной роли в его пьесе «Потерянный попугай», стать… его любовницей. О времена, о нравы! Кстати, Лантельм приняла Мисю и поставила условие: жемчужное ожерелье, миллион франков и сама Мися, в которую была влюблена актриса (однако через день, испугавшись, одумалась и согласилась принять ухаживания Эдвардса).
А по вечерам Мися Натансон выходит из своей квартиры на Риволи, доходит до набережной Сены, где была пришвартована роскошная яхта, поднимается на палубу и, устроившись в кресле-качалке с бокалом белого вина, вздыхает: «Неужели и дальше моя жизнь будет такой же беспросветной?»
Интересно, а какую реакцию у вас вызывает подобная дамочка?
Пока супруг изменял Мисе, она крутила роман то с Альфредом Эдвардсом, то с испанским художником Хосе-Марией Сертом, за которых она последовательно выйдет замуж. В 1905 году Мися, разведясь с Натансоном, вышла замуж за толстого бизнесмена Эдвардса, владевшего среди прочего газетой «Матэн». Воспылав к дородной красотке страстью, Эдвардс буквально вырвал ее из объятий супруга. Прожили они вместо до 1909 года, чтобы соединиться браком с модным художником и декоратором, каталонцем Жозе Марией Сертом. Сын промышленника, он был не менее богат, чем его предшественник, но более образован. Коренастый и словоохотливый коротышка писал полотна гигантских размеров, украшавшие храмы и будуары. Его слабость – пристрастие к алкоголю и морфию, и этим он «вознаградит» и свою возлюбленную подругу Миси.
Пабло Пикассо с супругой – русской балериной Ольгой Хохловой и сыном Паулем
Благодаря каталонцу в жизнь кокотки среди прочих впишется «безумный русский» – Сергей Дягилев (Серт сведет ее с ним в 1908 году во время премьерного показа «Бориса Годунова» в парижской Опера), гениальный устроитель «Русских сезонов», рекламе которых Мися отдаст столько сил. Их странная дружба продолжалась больше двадцати лет. Дягилев говорил, что Мися Серт (к тому времени у нее была уже эта фамилия) – единственная женщина, на которой он мог бы жениться. Жениться? В 1913 году, оказавшись в Венеции в номере Дягилева, она стала свидетельницей, как он среагировал на телеграмму о женитьбе своего главного любимчика Вацлава Нижинского. В мгновение ока вся гостиничная мебель была разрушена.
Дягилев посчитал поступок своего протеже предательством; разве не он писал так трогательно, так страстно в своем «Дневнике»: «Я хочу танцевать, рисовать, играть на рояле, писать стихи. Я хочу всех любить – вот цель моей жизни. Я люблю всех. Я не хочу ни войн, ни границ. Мой дом везде, где существует мир. Я хочу любить, любить. Я человек, Бог во мне, а я в Нем. Я зову Его, я ищу Его. Я искатель, ибо я чувствую Бога. Бог ищет меня, и поэтому мы найдем друг друга». И вот – этот нежный искатель Нижинский нашел своего единственного бога, вернее, богиню…
Об этом страстном танцоре его друг Игорь Стравинский скажет предельно точно: «Нижинского мало назвать танцовщиком, в еще большей степени он был драматическим актером. Его прекрасное лицо, хотя оно и не было красивым, могло становиться самой впечатляющей актерской маской из всех, какие я видел».