ого водителя:
— Сколько с меня? Я выйду здесь.
— Если здесь, то полтинник, — легко отозвался шофер, приглушая громкость радиоприемника, передающего хиты двадцатилетней давности, времен Иркиной школьной юности. Мысль о том, как давно она прошла, не добавляла пассажирке хорошего настроения. — А вообще, куда вам, девушка, спешить? Посидите еще. Курить будете?
С открытой сигаретной пачкой в руке и приветливой улыбкой на лице водитель обернулся к Ирке.
— Не буду! — рявкнула она, качнувшись вперед.
— Ой! — испуганно воскликнул водитель, притушил улыбку, убрал сигареты и больше не уговаривал Ирку остаться.
Она вывалилась из машины, даже не подумав удивиться реакции водителя. Ирка не представляла, как она сейчас выглядит со стороны, хотя самолично постаралась придать своей внешности особый колорит.
Такси она поймала на центральной улице, у магазина игрушек, откуда вылетела, как затычка из винной бочки, по которой с размаху стукнули молотом. Виртуальной кувалдой, придавшей Ирке целенаправленное движение с ускорением, стал звонок с телевидения.
Мобильный телефон торжественно завел марш Мендельсона, любимый Иркин мотив, когда она стояла у витрины с игрушечным автотранспортом, задумчиво созерцая пластмассовую бетономешалку с резервуаром емкостью в полведра. Понравится такая игрушка двухлетнему крестнику или нет? Бетономешалка производила впечатление исправно функционирующей и, по мнению Ирки, могла не только порадовать ребенка, но и оказаться полезной в домашнем хозяйстве. Например, в случае небольшого ремонта. Еще Ирке приглянулась пожарная машина — красный экипаж размером с хороший пылесос, с прочной на вид металлической лесенкой, способной послужить стремянкой, и пятиметровым шлангом. Пожалуй, такая машина пригодилась бы и самой Ирке, с ее помощью можно было бы весело и нескучно поливать цветы в саду. Ирка мечтательно зажмурилась, представляя, как она возьмет в руки пульт и дистационно управляемый пожарный автомобильчик помчит по садовым дорожкам, ревя сиреной…
— Пам, пам, пам-пам! — отгоняя видение, мелодично напел мобильник.
— Алло? — сказала Ирка, продолжая суженными глазами любоваться лаково-красным экипажем.
— Максимова Ирина Иннокентьевна? — спросил приятный женский голос.
— Она самая, — подтвердила Ирка.
— Вас беспокоят из программы «Фабрика героев». Вы давали заявку на участие в конкурсе?
— Дважды, — ответила Ирка, от волнения покраснев и сравнявшись по цвету с пожарной машиной.
— Готовы пройти отбор?
— Всегда готова! — хрипло воскликнула Ирка, с трудом удержавшись, чтобы не отсалютовать невидимой собеседнице свободной от мобильника рукой.
— Сегодня в девятнадцать тридцать в Парке имени Горького, — веско сказала женщина. — Вы должны войти в сосновую аллею со стороны трамвайной остановки. Знаете, где это?
— Найду, — пообещала Ирка. — А мне не надо держать в руках свернутую в трубочку газету или красную розу?
Ее беспокоило, что инструкции девушки с телевидения оказались такими лаконичными.
— Зачем? — удивилась барышня.
— Затем, чтобы вы могли меня узнать.
— Не беспокойтесь, вас узнают по фотоснимкам, — заверила ее собеседница. — Вы же фотографировались, когда сдавали документы.
— И платила деньги, — зачем-то напомнила Ирка.
Очевидно, беседа на финансовую тему не входила в функции телефонной барышни.
— Эпизод, в котором вы будете сниматься, называется «Маньяк-один», — сообщила еще она, а потом положила трубку.
— Маньяк-один, — повторила Ирка.
Она отвернулась от стоянки игрушечных машин и уперлась взглядом в плюшевый живот двухметрового мишки, физиономия которого была страшно перекошена в результате неравномерной набивки. Углы вышитого художественной строчкой медвежьего рта были несимметрично опущены, из-за чего игрушечный Топтыгин выглядел пугающе, прямо-таки маниакально и даже маниакально-депрессивно.
— Маньяк один… в том смысле, что он одинок? Или в том, что будут и другие маньяки, под номерами два, три и так далее? Или он первый, что значит — лучший из всех маньяков? — спросила Ирка у перекошенного медведя.
Тот ничего не ответил, но стеклянные пуговицы медвежьих глаз зловеще блеснули красным.
— В любом случае, надо подготовиться, — сказала Ирка сама себе.
Поскольку телефон все еще был у нее в руке, она позвонила подруге и таким образом вызвала в парк, где намечались ее съемки в паре с маньяком, подкрепление. Потом посмотрела на часы, с сожалением констатировала, что на подготовку к мероприятию осталось досадно мало времени, и приступила к закупке спецснаряжения.
Чтобы не ударить в грязь лицом перед маньяком и — главное — перед камерой, надо было как-то вооружиться. Ирка решительно проследовала в отдел, торгующий игрушечными пистолетами и ружьями. Подумав, забраковала все, задержав взгляд только на пластмассовой мортире, стреляющей мячиками. Ох, хороша бы она была, если бы вошла в парковую аллею, ведя в поводу игрушечную пушку! Пожалуй, маньяк побоялся бы к ней подойти из опасения нарваться на сумасшедшую. А съемочная группа умерла бы со смеху…
Поскольку программа, в которой собиралась участвовать Ирка, называлась «Фабрика героев», а не «Фабрика придурков», следовало придумать более героический сценарий, но придумать его надо было быстро. Прилавок с канцелярскими принадлежностями навел Ирку на мысль испугать маньяка, «переманьячив» его.
— Дайте мне пять циркулей. Вот таких, железных, — сказала она продавщице, постучав пальцем по стеклянной витрине.
Заплатила в кассу двадцать три рубля пятьдесят копеек и получила свою покупку, аккуратно завернутую в глянцевую бумагу. Но Ирка тут же распотрошила упаковку и, не стесняясь продавщицы, вытаращившейся на нее в растущем изумлении, старательно надела черные циркули на пальцы левой руки. Получилось просто замечательно — Фредди Крюгер при виде вороненых когтей двухдюймовой длины умер бы от зависти. А уж обычный парковый маньяк, по мнению Ирки, должен был, как минимум, описаться от страха.
Ирка устрашающе поиграла стальными когтями и осталась недовольна лишь тем, что кольца циркулей норовили с пальцев свалиться. Поэтому в отделе «Разное» она купила пару резиновых перчаток, одну из которых тут же натянула на левую руку. Острые когти циркулей прорвали резину, а кольца перестали скользить, плотно прижатые перчаткой.
— Прелесть! — полюбовавшись своей работой, констатировала Ирка.
Продавщица, в изумлении и вполне понятном испуге усевшаяся попой на полку с дыроколами, что-то пискнула.
— Гораздо лучше, чем накладные ногти, — сообразив, что напугала девушку, Ирка поспешила радостно улыбнуться. — Не хлипкий акрил, а настоящее железо! Рекомендую! Тратишь всего двадцать три рубля пятьдесят копеек — и можешь пару месяцев экономить на маникюре!
Продавщица робко кивнула, не решаясь спорить с покупательницей, явно чокнутой и при этом когтистой, как горный орел.
Ирка не стала развивать тему, она спешила. Ей пришло в голову, что не мешало бы подготовиться к встрече не только с маньяком, но и с камерой. Какой-никакой, маникюр у нее уже был, но на соответствующий случаю макияж, к сожалению, времени не оставалось. Поэтому уже на выходе из магазина игрушек Ирка походя приобрела с лотка два плоских разовых пакетика с маской, освежающей цвет лица.
— Нанести на кожу лица и шеи и через десять минут остатки маски промокнуть салфеткой, — на бегу прочитала Ирка.
Уже в такси она при помощи новых когтей разорвала крепкий фольгированный пакетик и правой рукой размазала клейкую массу по лицу. Через десять минут промакивать салфеткой ничего не пришлось — маска, как показалось Ирке, впиталась полностью. Стал ли свежее цвет ее лица, Ирка, не поглядев в зеркало, не могла знать, но на ощупь кожа стала поразительно гладкой, пальцы по ней буквально скользили.
Собственно, иначе и быть не могло: перепутав пакетики, Ирка намазала на себя не освежающую маску с ягодным соком, а подтягивающую, с маслом черешни. Равномерно нанесенная на кожу лица, эта маска через десять минут превратилась в прочную пленку сочного оранжевого цвета. Естественно, промакивать ее салфеткой не было никакого смысла. Пленку, похожую на тонкий слой цветной резины, нужно было аккуратно подцепить ногтями под подбородком и одним движением снять, как вторую кожу. Прочитав инструкцию, которая относилась совсем к другому косметическому средству, Ирка спокойно оставила пленку на морде и в результате сделалась похожа на пупса из целлулоида морковного цвета.
Именно поэтому ее продвижение по улице сопровождалось испуганными охами пешеходов и сигналами застрявших в пробке автомобилей, водители которых наконец-то нашли, чем себя развлечь. Можно было предположить, что Иркину физиономию в маске из черешневой резины они забудут не скоро и еще не раз увидят в грядущих ночных кошмарах.
Сама Ирка ничего не замечала, всецело занятая тем, чтобы побыстрее переставлять ноги, несясь к парку.
В сосновую аллею она ворвалась с опозданием на три минуты и ругательствами в адрес подруги, которая обещала сидеть на первой лавочке у входа, но не сидела. Вместо нее на скамейке копошилась парочка, многорукая и многоногая, как кальмар.
При появлении Ирки спутанный клубок щупалец распался, и стало понятно, что в нем совмещалось два набора конечностей — женских и мужских. Голые ноги в туфлях на высоком каблуке и руки в серебряных браслетах принадлежали белобрысой девице, а одетые в черные брюки ноги в ботинках и волосатые руки в перчатках — мужчине в ковбойской шляпе. Поравнявшись с лавочкой, Ирка поняла, что мужик не обнимает девицу, а душит ее, и в этот момент блондинка истошно заорала.
«Маньяк!»— подумала Ирка. От неожиданности она совершенно забыла о том, что маньяк и в самом деле входил в обязательную программу сегодняшнего вечера, и здорово испугалась. Первым порывом Ирки было резко свернуть в сторону и напролом через кусты убежать куда подальше, чтобы уже оттуда звать на помощь. Она даже сделала первый шаг вправо, но тут внезапно вспыхнули фары автомобиля, припаркованного посреди аллеи. До сих пор Ирка этого джипа не видела. Впрочем, теперь она тоже не могла его разглядеть, потому что свет многочисленных фонарей бил ей прямо в глаза.