кой руки Игоря, уже второй год.
Прозвищем Лох Лоханкин не был обязан профессиональной деятельности. Кличку он получил отчасти из-за фамилии, а больше — благодаря совершенно идиотской доверчивости, проявляемой по отношению к различным шарлатанским снадобьям и устройствам. В личной коллекции Серебристого Лоха были всяческие чудодейственные браслеты, манжеты, пояса и брелоки, призванные, если верить рекламе, обеспечить их владельцу железобетонное здоровье и твердокаменную потенцию. Разнообразные биологически активные добавки к пище, витаминно-минеральные комплексы, вытяжки из водорослей и выжимки из тканей Лоханкин лопал тоннами. Ему нравилось покупать таблетки из прессованных акульих хрящей, пузырьки с йодированным спиртом, мини-наборы для самостоятельного иглоукалывания, электрические массажеры с присосками и теплое нижнее белье из ароматизированной собачьей шерсти. Зная эту слабость Игоря, знакомые массово тащили ему подобную чушь и при этом откровенно потешались над Серебристым Лохом.
— Это глушитель новой модели, — доверительно сообщил Лоху Дэн, не особенно стараясь скрыть ухмылку. — Секретная разработка специалистов НАСА! В момент выстрела глушитель надежно защищает стрелка от сопутствующего выброса разрушительной электромагнитной энергии и вредных продуктов горения.
Игорь с блестящими глазами выслушал эту наукообразную чушь и нежно погладил подарок. Ему и в голову не пришло задуматься, зачем национальному аэрокосмическому агентству США разрабатывать экологически чистые глушители. Зачем им вообще разрабатывать глушители? И для чего? Для лазеров и бластеров, которыми полосуют друг друга герои "Звездных войн"?
Помимо ценного сувенира, Дэн дал Игорю дежурное задание. Против обыкновения, на сей раз угнать нужно было совершенно конкретную тачку — серебристый «Пежо» с определенным номером. Лоханкин взялся за новую работу с удовольствием. У него как раз наметился небольшой финансовый кризис, вызванный приобретением суперподноса, чудесным образом избавляющего помещенные на него продукты от нитратов и избыточной радиации. Заказ на «Пежо» устраивал его по всем статьям. Можно было не сомневаться, что у владельца такой машины и гараж будет соответствующим.
Лоханкин категорически не желал «работать» с отечественными автомобилями: гонорар маленький, а мороки много. Нецивилизованные владельцы «Москвичей», "Жигулей" и, не приведи боже, «Запорожцев» снаружи оснащали апартаменты своих четырехколесных любимцев пудовыми навесными замками, а внутри «минировали» волчьими капканами. То ли дело гараж для «Пежо»! В бронированной двери — итальянский сейфовый замок, с которым Лоханкин управлялся проще и быстрее, чем с российским амбарным, в помещении — кондиционер, удобный диванчик, деревянный шкаф для инструментов с полочкой для напитков и галогеновые лампы. Впрочем, освещение Игорь не включал, довольствовался собственным фонариком.
Тихое шуршание шин подъехавшего автомобиля он не расслышал и очнулся от мечтательных раздумий о волшебном глушителе лишь тогда, когда хозяин гаража завозился у двери. Посуровевший Лоханкин соскользнул с диванчика и, поудобнее прихватив смертоносный «инструмент», вытянулся в струнку под прикрытием шкафа.
— Десять…— шепнул он, начиная обратный отсчет.
Выстрел прозвучал ровно через десять секунд — с запланированным результатом. Неожиданностью для киллера стал оч-чень громкий звук: хваленый глушитель, кажется, даже усилил грохот выстрела!
— И в завершение — праздничный салют! — злобно пробормотал Лоханкин, давая себе слово при первом же удобном случае сделать какую-нибудь гадость Дэну, который так жестоко разыграл доверчивого киллера с суперглушителем.
Лох Серебристый и впрямь был неестественно простодушен. Ему и в голову не пришло, что компаньон его элементарно подставил. На сей раз Дэн по просьбе весьма влиятельного человека организовал не угон иномарки, а замаскированное под него убийство автовладельца.
Мы с Иркой крадучись продвигались к повороту, за которым минут пять назад скрылся гиперборейский «Пежо», когда серебристая иномарка совершенно неожиданно вдруг снова выплыла из-за угла!
— Ложись! — страшным шепотом скомандовала Ирка, всем своим стокилограммовым телом рушась вниз.
Я послушно шлепнулась на землю, под прикрытие кстати подвернувшегося пожарного ящика с песком, с трудом сдержав порыв натянуть на голову красное конусообразное ведро. Ограничилась тем, что поглубже вжалась в промежуток между глухой стеной и тридцатисантиметровым бортиком песочницы. Ирка, успевшая прикрыться какой-то просторной ветошкой, сделалась похожа на лежащий мешок. Зато сквозь редкое плетение посконной тряпочки ей был виден непоседливый "Пежо".
— Задом наперед прокатился через дорогу, — шепотом сообщила мне подруга. — Теперь выворачивает в наш проезд… Замри! Уф-ф… Все, мимо проехал, рыжая бестия.
— Можно вылезать? — глухо спросила я.
Ирка разрешила, я выбралась из своей тараканьей щелочки, отряхнула куртку и между делом поинтересовалась:
— А почему ты назвала Борьку рыжей бестией?
— Действительно, почему? — Ирка замерла с рогожкой в руке. — Черт, они поменялись!
— Кто поменялся?
— Да мужики! Белобрысый Борька и тот рыжий парень, который только что уехал в Борькином "Пежо"!
— У этих тоже одна машина на двоих?! — изумилась я, вспомнив синюю «Вольво», на которой, по свидетельству очевидцев, катались то мадам Рогова, то развратница Леля.
Ирка оставила мою реплику без внимания. Она яростно почесала в затылке и подумала вслух:
— Если рыжий на «Пежо» уехал один, значит, Борька остался в гараже. Так? Один остался и, надо полагать, безлошадный. Ну, теперь он от нас не уйдет! Пошли!
Ирка схватила меня за руку и потащила за угол. Напрочь позабыв о том, что первоначально мы собирались неслышно подкрасться, мы прискакали к приоткрытой гаражной двери с топотом и гиканьем. Ирка, вырвавшаяся вперед, грудью налегла на дверь, как на финишную ленточку. Дверь с протяжным стоном закрылась.
— На себя тяни, балда! — прикрикнула я на подругу.
Ирка послушно дернула ручку, дверь противно скрипнула и распахнулась. Снаружи в темный гараж хлынул свет — мягкий, осенний, предвечерний, но все же достаточно яркий, чтобы разглядеть помещение.
— Ой! — бессодержательно воскликнула Ирка.
— Действительно, он от нас не уйдет! — ошарашенно пробормотала я.
Светловолосый викинг Борис Борисов в самом деле уже отходил свое. Судя по очень некрасивой и, кажется, сквозной дырке в его голове, Гиперборей отошел бесконечно далеко и навсегда, царство ему небесное.
— Это та рыжая сволочь его грохнула! — выйдя из ступора, воскликнула Ирка. — Бегом, в машину, догоним его!
— Стой! — гаркнула я. — У тебя носовой платок есть?
И тут же вспомнила, что подружка уже использовала свой сморкальник в качестве кляпа для маньяка.
— А шейный платок не подойдет? — спросила Ирка, спешно распутывая косыночку, спиралевидно, намотанную под воротником куртки.
Я вырвала цветную тряпочку из подрагивающих пальцев подруги, старательно протерла дверную ручку, бедром толкнула дверь гаража и только после этого стартовала к машине.
— Догоним, обязательно догоним! — приговаривала Ирка, устраиваясь за рулем. — Серебристый «Пежо»— машина приметная, да и не мог он далеко уйти!
Я согласно кивнула и, предвидя резкий старт, покрепче вцепилась в ручку двери.
Простая, как лапоть, мысль о том, что преследовать вооруженного пистолетом убийцу весьма опасно и, мягко говоря, неумно, в азарте погони не пришла в голову ни мне, ни подруге.
Семеныч услышал выстрел, сидя в дощатом клозете на задворках охраняемого им ГСК. Строго говоря, охраняла гаражный кооператив вневедомственная охрана, но она делала это дистанционно, с помощью автоматической системы оповещения, установленной в каморке Семеныча. Ответственная миссия нажать в нужный момент на тревожную кнопку возлагалась персонально на сторожа.
Услышав грохот, Семеныч ни на секунду не усомнился в его природе. За свою долгую жизнь он наслушался выстрелов: и в Великую Отечественную, и после, когда работал егерем в Кавказском заповеднике. В свои без году восемьдесят лет Семеныч не жаловался ни на голову, ни на слух: это был выстрел, точно!
Придерживая одной рукой спущенные штаны, старик привстал на постаменте дощатого сортира и зорко глянул в прорезанное в двери окошечко. Амбразура игривой формы сердечком не позволяла толком обозреть окрестности. Семеныч поспешно завершил процесс, ради которого приплелся из своей сторожки у ворот в глухой аппендикс на задворках, привел в порядок амуницию и вывалился из сортира, на ходу соображая, куда ему бежать. В свою каморку, давить на тревожную кнопку? Или сначала туда, где стреляли?
По соображениям Семеныча, выстрел донесся из последних рядов гаражей. Учитывая расположение клозета, туда бежать было ближе, чем к воротам. Приняв решение, Семеныч сделал небольшую петлю, чтобы поочередно осмотреть три последние линии гаражей.
Бесхозная белая «шестерка» стояла в предпоследнем проулке. Подбегая, Семеныч отметил, что машина чужая, ему незнакомая, в ГСК такая не числится, и сердце старика содрогнулось в дурном предчувствии. И не зря содрогнулось: на заднем сиденье «шестерки» дед высмотрел сразу два бездыханных тела! Следов крови и видимых повреждений на них, правда, не было, но бдительного старца это не смутило.
— И одною пулей он убил обоих! — пробормотал дед, по-своему трактовав то обстоятельство, что неподвижные тела были разнополыми: одно мужское, вернее юношеское, а другое девичье.
Семеныч развернулся и со всей доступной его подагрическим ногам скоростью потрюхал к своей сторожке. На бегу он представлял, как нынче же вечером красочно опишет трагический конец юной пары из «шестерки» своей старухе, большой любительнице мелодраматических историй и мексиканских страстей.
— "Богатые тоже плачут"-два! — пробормотал Семеныч, с разбегу вонзая желтый от табака артритный палец в кнопку тревоги.