– Он и с тобой не будет.
Родионов сел в машину. К объятому пламенем дому бежали люди.
– Да стойте вы, оглашенные! – попробовал остановить их бородатый мужчина. – Там же газовых баллонов полно и кислород для сварки! Рванет – мало не покажется.
Услышав его, Родионов обогнал бегущих, поставил машину на дороге, выскочил и выстрелил из пистолета вверх.
– Все назад! – закричал он. – Пристрелю любого, кто двинется!
– Кто это? – громко спросил кто-то.
– Ой, спасибо тебе, мил-человек, – подошел к нему бородач. – Вы куда, дурни, лезете? Рванет ведь!
И вновь ахнул мощный взрыв. Взрывная волна выбила стекла из домов, повалила заборы. Мелкие осколки застучали по крыше «десятки» Родионова. Люди ошалело смотрели на развороченный взрывом особняк.
– Господи! – ахнула какая-то женщина. – Ведь если бы не остановил нас этот бандюга с пистолетом, побило бы нас там.
– Да не бандит я, – сказал Родионов, – а капитан милиции. – Он показал толпе удостоверение.
– Спасибо тебе, сынок, – поклонилась ему пожилая женщина.
– Молодец, мент, – сказал мужик с наколками на руках. – А ведь в натуре убило бы всех. Вот это хреновина! Называется, я отсидел шестеру и вернулся к мамане. Спасибо, ментяра.
– Кто-то решил – зачем Михина убивать, когда можно Петровых, и все, никто ничего не скажет, – пробормотал Родионов.
К толпе на мотоцикле подъехал плотный старший лейтенант.
– Это участковый наш, – сообщил Родионову бородач.
– Какой он мужик? – спросил Сергей.
– Ежели честно, не очень. Тут зимой какие-то мусульмане жили. Видишь, дворец стоит за высоким забором. Так он там пасся, как бык на лужайке.
«Опачки! – мысленно отметил Родионов. – А говорил, что не знал никого из тех, кто там жил, в отпуске был».
– Но он же вроде как уезжал?
– Да вроде как да, – усмехнулся бородач. – Только недалече. Вместо него Степка был, брат его двоюродный. Тоже с теми чурками здоровкался постоянно. А ты взаправду милиционер?
– Взаправду, – рассмеялся Родионов.
– Здравствуйте, – подошел к нему старший лейтенант. – Участковый Дубинин. Ваши документы и разрешение на право ношения оружия. Вы стреляли. Понимаю, что этим спасли людей, но хотелось бы иметь подтверждение.
– Держи! – Родионов сунул ему под нос раскрытое удостоверение. – Устраивает?
– Извините, товарищ капитан! – Участковый отступил.
– Вы забыли представиться, старший лейтенант, – сказал Родионов.
– Так его, – одобрительно проговорила пожилая женщина, – а то совсем обнаглел.
– Старший лейтенант Апрасин. – Участковый предъявил удостоверение.
– Что это вас народ не жалует? – спросил Родионов. – Участковый – самая близкая и надежная власть в поселке.
– Послушайте, капитан, – понизил голос участковый, – вы не знаете, что такое поселок. Здесь народ совершенно другой. Зависть к хозяевам коттеджей, зависть на грани ненависти. Мужики пьют, пожилые бабки гонят самогон и…
– Хватит, Апрасин, – перебил Родионов. – Какого черта вы полезли в участковые с таким отношением к людям? На пушечный выстрел вас нельзя подпускать к такой работе. И я позабочусь, чтобы об этом узнали соответствующие службы.
Сергей специально сказал это. Если участковый имеет покровителя, то скорее всего он и есть оборотень, которого сейчас пытается найти ФСБ.
– Не получается у меня здесь служба, – выдохнул участковый. – Я надеялся, что меня в районный центр направят. А попал сюда. Я один на три поселка. Здесь сейчас еще дач понастроили, вот и ходишь как между молотом и наковальней. Поселковые терпеть не могут этих дачников, завидуют, ругают их. Может, и правильно. Местные живут в старых домах без удобств. Сейчас хоть газ провели…
– Что ты можешь сказать о живших здесь зимой арабах? – Родионов решил взять быка за рога.
– Да чего говорить?.. Был я у них раз пять. Они просили почаще бывать, чтоб шпана местная не беспокоила. С документами на дом у них все в порядке, визы у всех были. Они угощали меня фруктами, вином, но спуску я им не давал. Правда, потом чуть под статью не попал. Оказывается, этого аз-Захави искали наши из ФСБ, и Интерпол вроде как ищет. А он по-русски говорил хорошо. Да почти все по-русски говорили. Прислуга была у них наша, русская. И профессор довольно часто у них появлялся. Юдин Валерий Леонидович. Его потом в Красноярске мертвым нашли. ФСБ меня потягала, даже под статью хотели подвести. У Петровых я тоже часто бывал. Этот Петр Александрович – руководитель местной администрации. И что у них там случилось? – Он посмотрел в сторону развалин.
Родионов внимательно всматривался в лицо участкового, пытаясь понять, боится он или нет. Но Апрасин говорил спокойно.
– А у Петрова был кто-то из милиции или, может, таможни? – спросил Родионов и увидел, что глаза старшего лейтенанта беспокойно забегали. «Темнишь что-то ты, старлей», – подумал он.
– Старлей! – позвал кто-то из пожарных. – Иди сюда, акт составлять надо. Здесь, кстати, труп непонятный.
– Что значит непонятный? – Родионов пошел к развалинам.
– А ты кто есть-то? – спросил пожарный.
– МУР. – Родионов показал ему удостоверение.
– Быстро же ты, капитан, – удивился пожарный.
– Понятно, – недовольно проговорил Батин. – Значит, еще один конец отрубил. Ну, змей, доберусь я до тебя!
– Что делать, Иван Александрович? – спросил подполковник.
– Пусть милиция им занимается, а нам докладывает. Нельзя его спугнуть. Почувствует наш интерес и исчезнет. Почему этот частный сыщик ничего не сообщил нам или хотя бы своему другу Соколову? Он сумел на них выйти. Если бы сообщил нам, все было бы по-другому. За участковым надо установить наблюдение, это единственная ниточка к оборотню. И нельзя упустить момент общения участкового с кем бы то ни было. Круг его знакомых проверяется?
– Так точно. А что делать с этим горе-сыщиком?
– Горе не горе, а нос он нам утер, – усмехнулся Батин. – Придется поговорить с ним, пусть работает под нашим наблюдением, как Соколов.
– Жаль, народ не добежал, – усмехнулся Коркин, – а то трупов было бы гораздо больше. Остановил их кто-то.
– Тебя точно никто не заметил? – спросила Антонина.
– Конечно, точно, я через рощу ехал. И машину ставил там.
– А Петровы не удивились, что ты без машины?
– Они не выходили.
– Ладно. А Михин действительно не опасен? Ведь он все-таки чем-то заинтересовал Родионова.
– Видно, Михину бабки сказали, что о нем спрашивали, вот он и рванул туда. А так все сделали чисто. Петровы могли нас сдать, их валить сразу надо было.
– Тогда не было Романа и Аллы. А если убирать отца, они бы наверняка все рассказали милиции. Да и не хотели их убирать, но тут этот мент появился, он не оставил нам выбора. И еще участковый. Он знает слишком много. Надо бы побеспокоиться и о нем.
– Эй, красавица, – хмыкнул Коркин, – с ментами я не работаю. Помнишь уговор?
– Какая разница: мент или помощник депутата? – усмехнулась Антонина. – Нужно будет – уберешь и его. И это, конечно, придется сделать, я постараюсь убедить в этом Мюллера.
– Да участковый ничего не знает.
– А ведь ему известно, что ты был у Петровых, – заметила Антонина, и Коркин нахмурился. – И что ты скажешь на это?
– Верно, – недовольно буркнул он, – ты права. Ладно, придется заняться мусорком. Но сам я делать это не стану, есть у меня орелики.
– Не торопись, я сначала поговорю с Мюллером, решения принимает он.
– Ни хрена себе, – выдавил пораженный Родионов. – ФСБ? Вот это номер, чтоб я помер!
– Зачем же умирать? – усмехнулся худощавый мужчина. – Родине нужны живые солдаты. Значит, вы, капитан, согласны?
– Разумеется. Конечно, как-то неожиданно это. Но я сделаю все, что надо.
– В общем, так, Родионов, об этом никто не должен знать. Чуть что, – звони. Номер телефона тебе дадут. Его надо запомнить. Никаких самостоятельных решений. Если ситуация потребует немедленных действий, то сразу после завершения позвонишь по этому номеру. – Лысый мужчина положил на стол карточку. – Запомни и уничтожь. Будешь спрашивать Павла Павловича. Все понятно?
– Да не дурак я, все ясно. Но Димка Соколов…
– Он ничего не должен был говорить тебе, – сказал лысый.
– Погоди, – удивился Сергей, – он что, тоже на вас работает?
– Надеюсь, ты все понял, – хмыкнул лысый. – Номер телефона…
– Уже запомнил. Спросить Павла Павловича. А как представиться? – спросил Сергей.
– По фамилии, – ответил лысый.
– Все нормально, – сказала по телефону Антонина. – Они все мертвы. Правда, там труп…
– Я знаю, – послышалось в ответ. – Но это нас не касается. Все получилось замечательно, молодец.
– А как быть с Апрасиным?
– Убрать, но позже, сейчас небезопасно. Его связи проверяют, но выхода на нас им не найти. Так что пока его можно не трогать. Если узнаю, что им интересуется ФСБ, будем убирать. Спасибо тебе, Миледи, работаешь ты прекрасно.
– Кое-чему меня научили, – рассмеялась Антонина. – Но если бы платили побольше, я бы…
– С Савиновым результат будет без следов?
– Я в этом уверена. Злобин сделает все, как надо, он это умеет. Пожалуй, это единственное, что он делает очень хорошо.
– Слава Богу, не он один. Но с ним тоже надо кончать, его видели Антоновы.
Красноярск
– Мне нужен труп, – зло заявил Савинов, – а не слова, что он скорее всего мертв. Так что, Сынок, ты не оправдал моих надежд.
– Да нигде нет этого китаезы. Мы уже везде шарили. И племяш его пропал, уехал один, значит, Ден – труп. Племянник бы его не оставил.
– Вот что я тебе скажу, Сынок, деньжата, которые я тебе дал, вернешь. Ясно?
– Погоди, – возмутился Сынок, – но ведь мы сколько времени потратили и бензин жгли. Мы и в этот Чадобец катались, а до него…
– Завтра не отдашь – включу счетчик, – предупредил Савинов.
– Да ты чё! – заорал Сынок. – Я для тебя…
– Значит, ищи подтверждение, что китаеза жмур! Отвали отсюда и запомни, что я сказал. Хозяева – люди серьезные и завалят не задумываясь. Пшел отсель! – Прозвенел дверной звонок. – Глянь кто и открой, – распорядился Савинов.