— Ладно, что у тебя ко мне за дело?
— Какая у тебя красивая мама.
— Да, она — красавица. Наверняка смотрит сейчас на нас, а то бы я тут же выставил тебя вон, чертова кукла.
— Я приехала сказать тебе, кто убил Джессику.
Он насмешливо улыбнулся.
— Да неужели?
— Это сделал Крамер.
Ухмылка слетела с его лица. Он уставился на Лейн, но ничего не сказал.
— Крамер вез вчера ночью меня одну. Он избил меня и изнасиловал.
— Не похоже, чтобы тебя били, — сказал он, прищурив глаза. Но голос его звучал неуверенно.
— Он не бил меня по лицу.
— А откуда мне знать, что он что-то сделал с тобой?
Лейн посмотрела вперед. На другой стороне улицы домов не было, только голые холмы. Повернувшись спиной к дому Райли, она расстегнула три верхние пуговицы и распахнула блузку так, чтобы он мог видеть ее груди.
— Это всего лишь небольшая часть, — тихо сказала она, застегивая кофточку.
— Неужели это сделал Крамер?
— И не только это. У него с собой опасная бритва. Он сказал, что прирежет меня, если я проболтаюсь. Меня и всю мою семью. Я думаю, что именно это произошло с Джессикой и ее родителями.
Райли сполз вниз и обхватил колени руками. Некоторое время он сидел так на капоте машины, глядя вниз. Затем поднял голову и посмотрел Лейн в глаза. — Джессика выглядела точно так же. После того, как ее избили. Она сказала, что какая-то компания затащила ее за торговые ряды.
— Это был Крамер.
— Я убью его, — рявкнул Райли.
— Я помогу тебе.
Лейн повернула к себе сумку. Прижав ее к животу, она порылась внутри и извлекла оттуда револьвер.
— Это я взяла у моего отца, — сказала она. — Он мелкокалиберный, но…
— Отлично подойдет, — заверил Райли.
Райли зашел домой. Лейн ждала его в машине. Прошло несколько минут. Затем он вышел и сел на пассажирское сиденье.
— Я сказал своей старушке, что мы поехали на дневной концерт.
Лейн вынула листок из кармана блузки, развернула и прочитала.
— Что это?
— Это адрес Крамера.
— Очень хорошо.
Лейн убрала листок и тронула машину с места.
— Я еще кое — что прихватил для него, — сказал Райли. Он приподнял отворот своих голубых джинсов, наклонился и вытащил нож. Лейн посмотрела на него. Нож выглядел внушительно. Его лезвие было длиной, вероятно, не менее восьми дюймов.
— Мы сделаем вот как, — сказал он. — Ты будешь держать этого ублюдка под прицелом. Я сам пришью его. Стреляй только в случае крайней необходимости.
— Мы с тобой будем алиби друг для друга, — сказала Лейн, в голосе ее слышалась дрожь.
— К черту алиби. Мне плевать, если меня посадят из — за него.
— А мне нет. И уверена, твоей маме тоже. Если нас поймают, нас могут и не осудить за это или могут отсрочить приговор. Я вообще не думаю, чтобы нас за это посадили. Но давай попробуем сделать так, чтобы полиция не могла подкопаться.
— Вот как? И как же ты собираешься это осуществить?
— Может, обставить все так, чтобы это выглядело как самоубийство?
— К черту это. Я собираюсь прирезать этого хлыста. Я отрежу ему голову.
— Может, нам удастся заставить его написать предсмертную записку. Заставить признаться, что он сделал с Джессикой. На бумаге. А потом мы повесим его. Прямо в его доме.
— Ты начиталась слишком много идиотских книг.
— Но все — таки стоит попробовать.
На улице, где жил Крамер, в двух кварталах от его дома Лейн съехала на обочину. Она посмотрела на Райли. В правой руке он держал нож, вытирая лезвие о штанину.
— Наверное, отсюда нам лучше дойти пешком, — предложила она. — Так навряд ли кто-нибудь свяжет нашу машину с тем, что случится с Крамером. — Лейн замолчала, стараясь восстановить дыхание. Она еще ничего не сделала, но у нее было такое чувство, будто она одним махом одолела несколько пролетов лестницы. — Выходи через пару минут.
— Ты будешь там с ним наедине.
— Как будто я сама не знаю, — прошептала она. Она поставила на колени сумку и бросила туда ключи. Убедившись, что поблизости никого нет, она вынула револьвер, а сумку поставила на пол. Откинувшись назад, вытащила из — под пояса блузку, приподняла немного ее спереди и сунула револьвер за пояс юбки, дулом вниз. Опустив блузку, она прижала револьвер к животу, открыла дверцу и вышла.
— Удачи тебе, — сказал Райли.
— Спасибо, — она захлопнула дверцу. Стоя лицом к машине, она сунула револьвер поглубже, пока не пристроила его поудобнее между юбкой и телом. Затем оглядела себя. Широкая блузка скрывала все выпуклости.
Сзади блузка прилипла к спине. Лейн отлепила ее, но как только она ее отпустила, та прилипла снова.
В этом районе города тротуара не было, поэтому она пошла по обочине дороги. Дуло упиралось ей в пах, и время от времени прицел царапал ей ногу, поэтому ей пришлось пистолет слегка передвинуть в сторону. Теперь при каждом шаге дуло задевало правую ногу, но оно было гладким и не царапало так, как прицел.
Она вспомнила, как прошлой ночью засовывала за пояс джинсов распятие.
«Прошлой ночью — распятие. Сегодня — револьвер. Что за безумный мир», — подумала она.
Лейн оглянулась. «Мустанг» стоял в квартале от нее, Райли все еще сидел на пассажирском сиденье.
Лейн продолжила свой путь.
«Ведь это ужасный грех, — подумала она. — Убив Крамера, я рискую попасть в ад. Даже если всю самую грязную работу возьмет на себя Райли. В глазах Бога я буду так же виновна, как и он.
А что мне остается делать? Разрешить Крамеру и дальше насиловать меня? Позволить ему убить маму с папой? Это — самозащита».
Лейн не особенно разбиралась в церковных законах, но ей казалось, что можно убить человека в целях самозащиты, на войне и при других, подобных обстоятельствах. Во всяком случае, она надеялась на это.
У следующего угла она вынула из кармана листок с адресом. Развернула его. Прищурившись, так как белая бумага отражала солнечный свет, она еще раз прочитала адрес, — 838.
Она оглянулась. Райли вышел из машины.
Лейн положила листок обратно. Рукавом блузки она вытерла пот с лица и опять пошла вперед. Солнце припекало спину, словно жаркое одеяло. Ей очень хотелось отлепить прилипшие к телу трусики, но сзади шел Райли.
Она сравнялась с домом 836 по правой стороне. Следующий дом был Крамера. Небольшой саманный домик, из окна которого открывался живописный вид. Подъезд к нему был пуст.
Едва переводя дыхание, с колотящимся сердцем и на слабых подгибающихся ногах, она прошла по подъездной дорожке.
Гаража не было, только навес для машины.
Его машины там не было.
Не было ее и нигде поблизости.
Его нет дома!
«Не может быть! После всего этого, — подумала она, — он должен быть дома».
Лейн поднялась на верхнюю ступеньку, позвонила и услышала, как в доме тихонько прозвенел звонок.
Она ждала, едва переводя дыхание.
Она сунула руку под блузку и ухватилась потными пальцами за рукоятку отцовского револьвера. Дуло сдвинулось, уткнувшись ей в пах. Она вспомнила, как вчера там был рот Крамера.
— Выходи, ублюдок, — прошептала она.
Они нашли его машину через пятнадцать минут на переполненной стоянке у причала.
Ворота с замком на цепи, запертые вчера, теперь были распахнуты. Лейн не стала проходить через них. Она остановилась рядом с ними и смотрела на пустую стоянку катера Крамера.
Затем она вернулась к машине. Приподняла револьвер повыше, чтобы его дуло воткнулось в нее и села в машину.
— Он уехал на своем катере, — сказала она.
— Черт.
— Не знаю, может, это даже к лучшему. — Лейн вытащила из — под пояса револьвер и сунула его в свою сумку.
— Ничего хорошего.
— Здесь было бы трудно его убить. Слишком много народу.
— Да, но зато можно было бы утопить его в реке.
— Знаю.
— Черт, — опять сказал Райли.
— С этим ничего не поделать. Надо придумать что-то другое.
— Например?
Покачав головой, Лейн дала задний ход. И направилась к выезду со стоянки.
— Он сказал, что в понедельник или во вторник он встретится со мной снова. Наверняка он захочет, чтобы это было где — нибудь в уединенном месте. Может, я смогу предупредить тебя заранее. Ты будешь там ждать.
— Звучит разумно.
Лейн выехала на Прибрежное шоссе.
— Хочешь прокатиться немного?
— Я не возражаю. — Он как-то странно посмотрел на нее. — А ты?
— Да, пожалуй. Это поможет мне немного успокоиться.
— Ты забыла, с кем ты находишься?
Лейн посмотрела на него.
— С Райли Бенсоном. Подростком — грубияном. Только не будь таким грубияном со мной, ладно?
— Только не с тобой, — сказал он. Затем добавил: — Лейн.
Глава 43
Днем Урия отсиживался в русле высохшего ручья на некотором расстоянии от дороги.
Утром он попытался съесть вяленого мяса, но оказалось, что жевать его невозможно из — за сильной боли в челюсти и в щеках. Он мог только пить воду, хотя часть ее выливалась через дырки в лице. И еще он мог спать.
Ему снилось, что вампиры настигли его. Он узнал их всех. Это все были демоны, которых он уже умертвил, но они почему-то оказались живыми. С пронзительными воплями они шли на него по залитой солнцем пустыне. Они повалили его навзничь, содрали с него его шкуры, вытащили из его сумки молоток и колья. Прижимая его к земле, они вбивали ему колья в руки и ноги, они пригвоздили его к земле. Распяли его. Когда он корчился в муках, один из них сорвал повязку с его глаза. Он смотрел из глубины своей глазной впадины, удивляясь. Как странно! Он мог видеть обоими глазами. Вампиры окружили его, стоя на коленях, глядя на него голодными глазами, полными вожделения, с текущей по подбородку слюной. Их руки двигались по его телу, словно пытаясь пробудить в нем страсть. С ужасом он понял, что, кажется, им это удается.
«Я должен выстоять, — думал он. — Я — воитель Господа». Лица вампиров склонились над ним. Он чувствовал их губы по всему телу. Они присасывались к нему. Но вместо боли он почувствовал экстаз. Так не должно быть! Губы прижались к его рту. Вслед за ними скользнул язык. Чьи-то еще языки скользнули через дырки в его щеках. Еще один проник в задний проход. Пока он размышлял, как же это возможно, если он лежит распростертый на спине, другой язык проник глубоко в его пенис, и он застонал. Еще один скользнул в глазную впадину. Он понял, что больше не пригвожден к земле кольями. Деревянные колья превратились в языки вампиров, извивающиеся в отверстиях в его руках и ногах. Затем языки стали скользить по его телу, проходя сквозь его плоть, заполняя его.