– Может, навестим художника завтра?
– Ты просто боишься, – фыркнула Женька.
– Зато ты у нас сегодня на редкость отважная. Лучше подумай, что мы ему скажем?
– Главное с ним встретиться, а уж что сказать, я найду.
– Не сомневаюсь.
– Постучим и спросим, где живет Полина Ивановна. Дальше – дело техники. В конце концов не каждый день на его пороге появляются две девушки ослепительной красоты.
Но красота наша в тот вечер осталась невостребованной. До деревни мы добрались довольно быстро, но ничего путного из этого не вышло. Подошли к забору, окружавшему дом художника, и позвонили (звонок был рядом с калиткой). Ждали минут пять и опять позвонили. Женька, переминаясь с ноги на ногу, сердито смотрела на меня.
– Где его носит?
– На рыбалке, наверное, – ответила я, сообразив, что шесть километров мы отмахали напрасно, а нам еще предстоит дорога назад.
– А вдруг он в доме, просто открывать не хочет? Затаился, мерзавец.
– Если не хочет, то мы с этим ничего поделать не сможем.
– Вот что, давай заглянем во двор.
– Но калитка-то заперта, – заметила я и на всякий случай подергала калитку. Так и есть. Но для Женьки подобный пустяк вовсе не явился препятствием.
– Иди за мной, – сказала она, и мы пошли вдоль забора. Очень скоро я поняла, что задумала Женька. Еще в прошлый раз она приглядела место, где легко можно перелезть через забор. Вплотную к забору стояла бочка, из тех, что прицепляют к трактору и возят воду. Женька на нее забралась, уцепилась за верх изгороди и через мгновение спрыгнула с той стороны. – Шевелись, – буркнула она.
– Ты спятила, – зашипела я. – А если нас застукают?
– Скажем, воровали клубнику. Отличное начало для большой и светлой любви.
– У тебя нет никакого уважения к частной собственности, – возмутилась я, но полезла, потому что просто не могла оставить подругу.
Мы оказались в просторном саду. Не надеясь обнаружить здесь что-нибудь интересное, быстро пересекли его и подошли к дому. Два окна первого этажа выходили в сад, на окнах опущенные жалюзи. Осторожно двигаясь вокруг дома, мы заглядывали в окна. Только в кухонном жалюзи были подняты, но в кухне никого не оказалось, что меня порадовало. Во дворе стояли три машины, те самые «Нивы», что мы видели накануне.
– Смотри, – схватила меня Женька за руку. – А номера-то наши.
И в самом деле, на одной из машин был номер нашего региона.
– Ни фига себе, а ты еще лезть не хотела. Если бы узнать, кто на ней сюда пожаловал.
– Страховка! – пробормотала я. – Обычно ее держат в бардачке.
Женька подергала дверцу машины, рассчитывая на везение, но та оказалась заперта.
– Вот непруха. Что делать будем?
– Сматываться, – шепнула я. – Хозяева могут прийти в любой момент.
Я боялась, что Женька начнет возражать, но она со мной согласилась. Вышли мы через калитку, запертую на английский замок, изнутри открыть его труда не составило. Дом стоит на отшибе, и я надеялась, что никто не обратит на нас внимание. По тропинке мы дошли до ближайших кустов и устроились там.
– Надо ждать, – заявила Женька. – Когда-нибудь они вернутся.
В кустах мы просидели часа два, солнце село, и я начала нервничать.
– Они могут до утра не появиться, ты что, намерена просидеть в кустах всю ночь?
– А ты что предлагаешь?
– Вернуться в гостиницу.
– А если этот тип с утра уедет, как мы узнаем, кто он?
– Спросим у художника. Завести с ним знакомство сегодня вряд ли получится. Допустим, увидим мы сейчас этого типа, и что? У него ведь на лбу не написано, кто он такой.
Аргумент подействовал, думаю, к тому моменту Женьке попросту надоело сидеть в кустах.
– Хорошо, пойдем к Полине Ивановне, заночуем у нее, а завтра с утра…
– По-моему, это неудобно. Придется ей как-то объяснять наш визит.
– Скажем, пошли в лес и заблудились, леший водил и аккурат привел в эту деревню.
Я считала, что это объяснение никуда не годится, мы долго спорили, пока не стемнело окончательно. Направились к дому, где жила Полина Ивановна. Свет в доме не горел.
– Как хочешь, а я беспокоить людей не собираюсь. Никуда твой художник не денется, – выговаривала я Женьке. Еще немного поспорив, мы все-таки решили возратиться в гостиницу.
Только вошли в лес, как я сразу же пожалела, что не осталась в Прохоровке, но признаться в этом Женьке не хотела. Минут через десять она начала нервно оглядываться, чем очень меня раздражала. Мы пошли быстрее и вскоре уже почти бежали. И тут… Я почувствовала чей-то взгляд и против воли обернулась. Мы как раз пересекли лесную поляну, и в свете луны я увидела на ней силуэт. Кто-то шел по тропе следом за нами. Я едва не лишилась чувств, сделала два шага и натолкнулась на Женьку.
– Ты чего? – прошептала она.
– Бежим, – заорала я, схватив ее за руку, и бросилась по тропинке.
– Волки, – завизжала подруга, надумав упасть в обморок, но я тянула ее за собой.
– Эй, – услышали мы чей-то крик, но не подумали останавливаться. – Эй, не бойтесь, что вы несетесь как угорелые?
За спиной слышался топот ног и чье-то дыхание, мы с Женькой дружно заорали, и в этот момент кто-то схватил меня за плечо. Я резко повернулась, решив, что пришел мой смертный час, и в изумлении замерла: рядом стоял Илья.
– Вы что, спятили? – обиженно спросил он.
– Придурок, – накинулась на него Женька и замолотила кулаками по его груди. – Ты нас чуть до инфаркта не довел.
– Я же вам кричал, чего вы испугались?
Мы с Женькой переглянулись. Лицо Ильи в лунном свете казалось зловещим, и я подумала – может, зря мы обрадовались и эта встреча не сулит нам ничего хорошего. Он перехватил Женькины руки и улыбнулся:
– Девчонки, не сердитесь, я не хотел вас напугать, честно.
– Что ты тут делаешь? – едва смогла произнести я.
– За вами слежу, – пожал он плечами.
– Ну нахал, – покачала головой Женька. – С какой стати ты за нами следишь?
– А с какой стати вы в окно полезли? – ответил он.
– В какое окно? – насторожилась я.
– В то, что в вашей комнате. Я вышел в сад прогуляться, и вдруг вы… ну, мне интересно стало. Я и решил посмотреть, что вы задумали.
– Мы это… знакомую навещали, – сбавила обороты Женька.
– Знакомую? А чего через забор?
– Ты и это видел?
– Конечно. Слушайте, чем вы здесь вообще заняты? Хозяйки на вас смотрят косо, лазаете в окно и через заборы, сидите в кустах. У вас с головой как?
– В порядке у нас с головой, – обиделась Женька.
– Не уверен. К моей татуировке придолбались, далась она вам.
– Такая же татуировка у местного колдуна, – нашлась Женька.
– А-а-а… что, точно такая же?
– Ну… мы только руки видели. Может, и другая…
– Девушки, вы не думаете, что вам следовало бы обратиться к врачу?
– Ага, – усмехнулась Женька. – Ты нам зубы не заговаривай. Сам ты здесь что делаешь?
– В лесу? Я же сказал.
– Какого хрена ты сюда приехал? Рыбу ловить? Другого места не нашлось?
– Я хочу купить эту гостиницу, – ответил он. Мы с Женькой слегка растерялись, а он продолжал: – Точнее, мой приятель намерен мне ее продать. Обещал золотые горы. Я на слово верить не привык, особенно приятелям, и решил проверить. Как выяснилось, не зря. Кроме двух чокнутых девиц, здесь нет ни одной приезжей души. Теперь ясно, почему он так настойчиво меня уговаривал.
– Это правда? – спросила я.
– Могу поклясться.
– А мы твои слова проверить можем, – пригрозила Женька, но впечатления не произвела.
– Да ради бога. Ну что, мы идем или здесь продолжим?
Мы отправились дальше.
– Ты потратил целый вечер на то, чтобы за нами подглядывать, и после этого советуешь нам к врачу обратиться. Да по тебе психушка плачет, – не унималась Женька.
– Я любопытный. Опять же заняться мне совершенно нечем.
– Что тогда тебя тут держит?
– Утром собирался уезжать. Рыбалка здесь, кстати, неплохая. Только скучно одному.
– Собирался? – насторожилась я.
– Теперь, пожалуй, еще на пару дней останусь.
– С какой стати?
– Заинтриговали вы меня. Да и вообще, народ в деревне занятный. А Анфиса красивая девушка.
– Это ты к чему сказал? – хмыкнула Женька.
– Понравилась она мне, что такого?
– Она замужем.
– Да? Жаль. Но ведь это не пожизненно.
– В моем случае так и есть, – влезла я.
– Никогда не знаешь, как повернется, – пожал Илья плечами.
– Ты когда-нибудь встречала подобного нахала? – возмутилась подруга.
– По-твоему, я должен был влюбиться в тебя? – засмеялся он.
– По-моему, тебе следовало бы найти другое развлечение.
– Да ладно, я пошутил. Замужем так замужем. Лучше скажите, что в деревне происходит? Отчего все по домам прячутся? Слова ни от кого не добьешься, шарахаются, точно от привидения.
– Ты тоже заметил? – притормозив, спросила Женька.
– Трудно не заметить. Так в чем дело?
– Мы и сами не знаем. Но хотели бы.
– Их беспокойство как-то связано с гибелью девушки? А что это за надпись на кресте, о котором шептались хозяйки?
Мало-помалу он вытянул из нас кое-какие сведения. Я не видела необходимости что-то скрывать от него. Правда, о Кошкиной и об истинной причине нашего появления в Рождествене мы умолчали.
– А колдун этот, он тут при чем?
– Его отец был пленным немцем и погиб в монастыре во время взрыва. Четверо охранников скорее всего причастны к гибели пленных. Они сами и их потомки взяли за правило погибать от несчастных случаев. Наталья, погибшая девушка, внучка одного из них.
– Вы что, считаете, этот мужик их попросту укокошил?
– Тебе ведь такая мысль пришла в голову?
– Неужели вы в это верите? Столько лет прошло, он что, чокнутый?
– Вот этого мы не знаем, может, и чокнутый. Кстати, есть еще Вальтер, у него точно не все дома. Могли работать на пару.
– Надпись на кресте появилась после гибели девушки? – спросил Илья.
– В то же утро – без сомнения. Раньше или позже – не скажу.