Джейн замерла в болезненной нерешительности. Попробовать прочесть мысли незнакомки? Может, она действительно просто пьет кофе. А если окажется, что ее подослала Линн? Тогда-то Джейн и поймет, насколько близко на самом деле подобралась к ней ее свекровь.
Или того хуже: мысли Джейн наткнутся на непреодолимую стену, обозначив тем самым, что перед ней такая же колдунья, как она сама.
Но что, если использование магии как-то выдаст ее? Из всего того, что она не успела узнать о своих способностях, этот момент беспокоил ее больше всего. Если магия оставляет после себя какой-то заметный след, то Джейн вообще нельзя прибегать к колдовству.
Мгновение, за которое эти варианты пронеслись в голове Джейн, показались ей вечностью. Голову сдавило, и она закрыла глаза, пытаясь заглушить нарастающую панику и просто подумать. Сверкающий цилиндр кофе-машины за стойкой издал зловещий хлопок, и все взгляды в кафе обратились туда. Машина стала выплевывать обжигающий эспрессо в одном направлении, пар в другом. Таинственная незнакомка пригнулась, прячась от брызг, а Джейн тем временем стряхнула с себя оцепенение.
Она сорвалась с места и со всех ног бросилась прочь на улицу.
Запыхавшись, Джейн добралась до отеля «Ривингтон».
–Мисс Чейз,– ядовито обронил краснощекий, беспрестанно потеющий управляющий, когда она пронеслась мимо, но Джейн, не обращая на него внимания, взлетела вверх по лестнице.
Она перескакивала ступеньки через две, старательно дыша ртом, не останавливаясь ни на секунду, пока за ней не захлопнулась хлипкая дверь ее номера. Она защелкнула замок, но непослушная цепочка никак не хотела попадать в паз.
–Да что ж это,– прошептала Джейн, чувствуя, как истерика цепкой хваткой сжимает горло. Знакомое гудение магии в венах было ей и колыбельной, и боевым кличем, и Джейн до смерти надоело противостоять ему. Кончиками пальцев она оттолкнулась от двери, оставив десять слабых пузыристых отпечатков на краске. Она вытолкнула магию изнутри как третью, невидимую руку, направляя ее в сторону грубо стесанного комода в углу комнаты. Ящики задрожали, комод дернулся, противясь проржавленным болтам, мешавшим ему отцепиться от пола, а затем послушно впечатался в дверь. За ним тут же последовали изъеденное молью кресло, стол, испещренный нацарапанными надписями от прежних постояльцев, и наконец, скрипучая односпальная кровать, которая подперла груду остальной мебели, подняв облако пыли.
Когда все, что было в тесной комнате, переместилось на наспех сооруженную баррикаду, магия в Джейн иссякла. Ее злость, страх и тревога, с другой стороны, даже как будто еще не проступили в полную силу. «Ну все, с меня хватит».
–Да кем они себя возомнили, эти Дораны!– воскликнула она, обращаясь к пустой комнате, ее голос непривычно гулким эхом прокатился по голому полу. После такой перестановки в комнате нашлось место, чтобы походить взад-вперед, чем Джейн не преминула воспользоваться. Сахара, престарелая постоялица этажом ниже, постучала в потолок, тем самым выражая свое недовольство шумом сверху.
–Да ладно!– крикнула Джейн, чем вызвала еще один настойчивый стук.
«Что ж, если она снова явится меня отчитывать, то все равно ей сюда не войти»,– сообразила Джейн с невесть откуда взявшимся злорадством. Но Сахара могла и управляющему нажаловаться, тогда Джейн пришлось бы как-то объяснять свой внезапный порыв к смене интерьера. «Знаете, это все началось на аукционе антиквариата в Париже, из-за одного мужчины, с которым все было слишком хорошо, чтобы быть правдой».
На автопилоте Джейн сунула руку в дешевую плетеную дорожную сумку, которую купила в «Н&M» на следующий день после регистрации в «Ривингтоне». Ее красный саквояж из кожи аллигатора слишком бросался в глаза в новом окружении. Она нащупала ламинированный уголок паспорта, вытащила его и бегло провела пальцами по золотистым рельефным буквам. Ногтем она разъединила плотные страницы и развернула клочок бумаги, прикрепленный к внутренней стороне обложки, проворно подхватив выскользнувший было маленький простой ключик. «1-й Траст. Н.-Й., Рек. & Трин., 41811»,– было выведено на листке аккуратным почерком Малкольма.
Такие же записки – и такие же ключи – были и в других трех паспортах. Джейн сразу догадалась, что это были инструкции для доступа к четырем депозитным ячейкам по всему миру. Она бы воспользовалась ими раньше, только она осталась в Нью-Йорке, а Малкольм был здесь всего несколько часов между ночью, когда они планировали бежать, и днем, когда все покатилось в тартарары. Другими словами, в Первом Трастовом банке Нью-Йорка на пересечении Ректор– и Тринити-стрит Малкольма почти наверняка знали… То есть, он был его клиентом еще задолго до того, как пришло время планировать их побег. Значит, Джейн сильно рисковала бы, пойди она туда сразу.
По крайней мере, это было резонным опасением до случая в кофейне.
С тяжелым вздохом Джейн опустилась на пол. Появление Малкольма перевернуло ее жизнь с ног на голову, и вдоль и поперек, и перекрутило по диагонали и во всех других возможных направлениях. «Слишком хорошо, чтобы быть правдой» было тем еще преуменьшением: всего за каких-то несколько месяцев ее прекрасный принц превратился в опаснейшего персонажа под мамочкиным каблуком, готового разрушить и, в перспективе, оборвать жизнь Джейн в качестве компенсации за несчастный случай двадцатилетней давности, унесший жизнь его младшей сестры. Да, со временем он перешел на сторону Джейн и пытался спасти ее, но несмотря на все его благие намерения, это ей пришлось спасать Малкольма от его мстительной мамаши. В итоге они не уложились во время, назначенное для побега, что в результате и вылилось в злополучную автокатастрофу на Парк-авеню.
И все же он изо всех сил пытался защитить ее, и что бы ни оберегал этот ключик, это что-то, скорее всего, могло бы сейчас сослужить ей хорошую службу. Не секрет, что месяц перед свадьбой Малкольм провел, организуя для них двоих конспиративные дома по всему миру – он и сам сейчас, вероятно, находился в одном из них. Джейн позволила себе немного пофантазировать о том, какую жизнь он представлял себе для них двоих. «Пусть там будет пляж,– загадала она.– Или пустыня». После восемнадцати лет в пасмурном Эльзасе, шести – в дождливом сумрачном Париже и одной зимы в Нью-Йорке, за время которой она не раз успела побывать на волоске от смерти, Джейн надеялась, что Малкольм руководствовался бы словом «солнечно».
Она вообразила его в расстегнутой рубашке, загорелого и с золотистыми волосами, как будто излучающими солнечный свет. Вопреки здравому смыслу, она испытала почти физическую тягу быть с ним, где бы он ни находился. Ей больше никогда не быть прежней наивной по уши влюбленной девочкой, но она не могла и окончательно выбросить из головы ту сокрушительную химию между ними… Как и его неповторимую улыбку.
«Он хотел позаботиться обо мне,– думала она, обводя пальцами края ключа.– Даже если его нет рядом, и он не узнает об этом, я могу дать ему шанс сделать это».
–Завтра, первым же делом,– объявила она вслух, и ей понравилось, как это прозвучало. Из комнаты снизу донеслось беспокойное шуршание, но стука не последовало. По-видимому, ее голос был недостаточно громким для этого.
«Это я еще мебель назад не ставила,– она горестно окинула взглядом сваленную у двери груду вещей. Сахара докричится и достучится до преждевременного инсульта.– Пусть остается как есть»,– решила Джейн. Кровать все равно не была особенно удобной. Наличие плана действий ее, конечно, успокаивало, но наличие плана действий и забаррикадированной двери успокаивало еще больше.
Она вложила ключ обратно в паспорт, вернула документ в сумку и подложила ее под голову, растянувшись на полу. На сон Джейн особенно не рассчитывала, но стоило закрыть глаза, как она провалилась в беспамятство. Впервые после ее побега из дома номер 665 на Парк-авеню Джейн спала без сновидений.
Глава 2
Внутри банк можно было запросто принять за холл роскошного отеля. Сводчатые стеклянные двери переходили в высокие стеклянные потолки, а кассовые линии извивались между экзотическими деревьями в кадках и струящимися фонтанами. На Джейн все это производило скорее пугающее впечатление, но когда подошла ее очередь, она приосанилась и подошла к окошку. Она положила ключ на стойку из серого мрамора, отделяющую ее от оператора, женщины с собранными в тугой пучок черными волосами и толстым слоем румян на щеках. Джейн открыла рот и внезапно обнаружила, что вся наскоро заготовленная легенда начисто вылетела у нее из головы.
–Здравствуйте,– проговорила она и замерла.
К счастью, беглого взгляда оператора на ключ оказалось достаточно.
–Сейчас позову менеджера,– бесстрастно отозвалась она и нажала кнопку на панели перед ней.
«Звонит менеджеру или жмет на тревожную кнопку?» – в панике пронеслось у Джейн в голове, но человек, вышедший на вызов из боковой двери, смахивал именно на менеджера и никак не на охранника. Крупный, но вместе с тем на удивление хрупкого вида мужчина в очках в тонкой металлической оправе на тонком носу был чуть ли не до боли рад видеть Джейн. Он представился Джеймсом МакДири. Джейн на мгновение замешкалась, но он уже успел взглянуть сначала на ключ, потом на открытый паспорт в ее руке.
–Мисс Чейз, я полагаю?– обратился он, потирая руки в удручающей смеси волнения и удовольствия.– Сюда, пожалуйста.
МакДири увлек ее за собой по суматошной череде мраморно-стеклянных коридоров, частя в такт его торопливым шагам. Он был так счастлив – невообразимо, сказал он, счастлив – снова видеть Малкольма Чейза в прошлом месяце. Конечно, он уже давно лично ведет счет мистера Чейза, но, к величайшему сожалению, не виделся с ним самим уже несколько лет.
После последней порции информации Джейн захотелось развернуться здесь и сейчас и пуститься из банка наутек. Ужегодыон знает этого «Малкольма Чейза»? Сама Джейн знала Малкольма всего несколько месяцев. Чем же он занимался, что ему требовалось вымышленное имя, причем судя по всему, задолго до встречи с ней? Это не могло иметь ничего общего с их планом побега, и Джейн задалась вопросом, а стоит ли ей вообще быть здесь. Но она держала себя уверенно и с решимостью на лице проследовала за МакДири в тихий, душный депозитарий.