Ночью ветер был попутный, и «Месть» поднялась вверх по заливу Солуэй. Предрассветное небо лишь слегка порозовело, когда судно вошло в устье реки Иден и бросило якорь вблизи Карлайла. Вскоре мужчины уже скакали по дороге в город, где собрались английские и шотландские смотрители границы со своими людьми.
Улица, идущая от рыночной площади к массивной крепости из красного камня, была забита народом.
— Дорогу Дугласу! — кричал Джок все время, пока Рэм и его воины пробирались сквозь толпу по мощенной брусчаткой мостовой. Сегодня все они были в пледах цветов своего клана, с приколотыми на рукавах бляхами с гербом Дугласов. Рэмзи был одет, как и подобает богатейшему лорду королевства. Рядом ехал Хит в глубоком трауре. На черном одеянии сверкала серебряная брошь — дельфин.
Давка была такая, что прошел почти час, прежде чем они спешились во дворе замка и отдали коней подбежавшим конюхам. Рэм отправил с дюжину воинов ставить шатры на лугу за крепостью. У Хита зашлось сердце при виде Герона Карлтона, стоявшего у конюшни. Должно быть, он прибыл с отцом.
Хит не колеблясь направился к нему.
— Рейвен здесь? — с надеждой спросил он.
— Да, но…
Герон отвел глаза.
— Что с ней?
— Рейвен только что обручилась с Кристофером Дейкром. Они должны пожениться в начале августа.
Лицо Хита окаменело. Но внутри закипела нечеловеческая ярость. Гордая красавица сделала выбор! Продала себя тому, кто заплатил больше!
Будьте прокляты, Дейкры, отныне и вовеки!
Глава 23
Суд смотрителей границы собирался четыре раза в год, попеременно в двух самых больших городах приграничья: Бервике и Карлайле. Именно там англичане встречались с шотландцами, решали все споры и обсуждали взаимные жалобы. Со стороны англичан в суде заседали сэр Роберт Кейри, сэр Ричард Грэм и сэр Ланселот Карлтон. С шотландской — Джеймс Эллиот, Дэвид Джилкрайст и Денд Керр.
Заседание открыл лорд Томас Дейкр, верховный смотритель английской границы. Не теряя времени, он сразу же предъявил претензии:
— С весны шотландцы угнали у моих арендаторов семьсот голов скота. И это только в Миддл-Марше[9]!
Александр Хьюм, верховный смотритель шотландской границы, вскочил:
— Их наказали согласно закону границы! И готов поклясться, на каждую корову приходится сотня украденных англичанами!
— Эти двое ненавидят друг друга хуже горькой редьки, — шепнул Рэм Хиту. — В битве при Флоддене Хьюм удержал своих людей от сражения, зато потом ободрал англичан как липку, отбирая вещи и лошадей.
— Твои смотрители потворствуют воровству и насилию, Хьюм. Не забывай, что долг верховного смотрителя следить за порядком и вовремя остановить распоясавшихся! — негодующе бросил Дейкр.
— Остановить таких, как Джонни Максвелл и Черный Рэм Дуглас? Закон для них — это три фута стали, и они правы, потому что англичане разбойничают уже в открытую, вовсе забыв о чести!
— Не тебе говорить о чести, Хьюм! Ты последний человек на земле, которому следовало бы рассуждать о подобных вещах! — негодующе завопил Дейкр. Но тут встал Рэм Дуглас и устремил взор на сэра Томаса.
— По-моему, насчет англичан Хьюм говорит правду, — без обиняков заявил он. Дейкр уставился на него, ожидая объяснений, но Рэмзи молча уселся. Игра в кошки-мышки продолжалась весь день, но Дуглас тянул время. Разбирательства шли своим чередом. Рассматривались дела о шантаже, похищениях, насилии и набегах, предлагались решения и выносились приговоры. Наказания были самыми различными: от тюремного заключения до штрафов, если, разумеется, преступления не совершались на спорных землях, не подвластных закону. Тогда злоумышленников отпускали с миром: ни одна из сторон не брала на себя ответственность за сотворенные там деяния.
На следующий день Рэм Дуглас обличал англичан в поджоге Аннана и примыкающих к нему деревень. Назвав невероятно огромную сумму компенсации, он обратился к Дейкру:
— Эти набеги совершались с английской стороны, а именно с западной границы, которую вы, милорд, обязались охранять. Аннан и деревни сожжены до основания, есть раненые и убитые. Только трус может расправиться таким образом с ни в чем не повинными детьми и женщинами.
Дуглас не произнес прямого обвинения, но всем было очевидно, что тиски сжимаются.
На третий день он не сказал ни слова, да в этом и не было необходимости. Просто велел привести в зал заседаний Сима Армстронга и усадил между собой и Джоком, окружив солдатами для большей безопасности. Дейкр нервно ерзал и никак не мог сосредоточиться на делах, а когда вовремя не опротестовал иск против своих арендаторов, пасших скот на шотландской территории, его присудили платить пеню.
Вечером Рэм навестил карлайлского банкира, у которого Энгус оставил на хранение золото. Получив заверения, что новый владелец не собирается забирать монеты и предпочел бы оставить их в Англии, банкир разговорился и сообщил о слухах, которые, как он считал, могут заинтересовать шотландского лорда. Рэм поблагодарил его и пообещал вознаградить, если тот будет держать рот на замке и больше никому ничего не поведает.
На четвертый день заседания свидетель Дугласов неожиданно исчез. После перерыва лорд Рэмзи Дуглас встал. Внимание собравшихся привлек не столько богатый наряд и «кровоточащее сердце» Дугласов, украшенное рубинами и бриллиантами, сколько смуглое властное лицо и глубокий сильный голос:
— Джентльмены, среди нас есть предатель. Один из смотрителей границы платит объявленному вне закона шотландскому клану за убийства и грабежи своих соотечественников. Страшно подумать, сколько народу готово продаться за кровавое золото! Около сотни Армстронгов готовы уничтожать шотландцев огнем и мечом. Это подлый и коварный замысел с целью разжечь ненависть шотландцев и англичан. Но это еще не все. Он платит и англичанам, с тем чтобы они, в свою очередь, поднялись против шотландцев. Мне назвали ужасающее число: от двух до трех сотен разбойников.
— Совершенно беспочвенное обвинение! — заявил сэр Ричард Грэм, один из английских судей. — Англичане не унизятся до столь гнусных злодеяний!
— Странно, что вы так категоричны, сэр Ричард, ведь я имел в виду именно Грэмов.
Гул голосов заглушил его слова. Хотя Дуглас еще не назвал имени, многие заподозрили, что он говорит о Томасе Дейкре. Сэр Ланселот Карлтон ударил молотком по столу, чтобы восстановить порядок.
— Лорд Дуглас, ваше обвинение кажется нам нелепым. Английские смотрители границ подчиняются графу Суррею, который получает приказы от самого короля Англии.
— Совершенно верно, сэр Ланселот, — кивнул Дуглас, — вы только подтвердили мои слова.
Тут разразилась настоящая буря. Минут десять почтенные джентльмены никак не могли успокоиться. Наконец Дуглас поднял руку.
— Завтра я назову преступников и приведу своего свидетеля, Сима Армстронга, который подтвердит все вышесказанное.
Рэм знал, что Сим и рта не откроет, но, кроме него и Хита, об этом не подозревал никто. Дуглас сел, зато поднялся Хит Кеннеди. Он был с головы до ног в черном, и собравшиеся в переполненном зале вытягивали шеи, чтобы посмотреть на незнакомца. На вид он был привлекательнее Дугласа, но осанка и выражение лица выдавали в нем решительного и дерзкого жителя приграничья, слепленного из того же теста.
Хит гордо поднял голову и, оглядев судей, начал:
— Я Хит Кеннеди. По приказу Дейкра Армстронги ворвались в Эскдейл и украли у меня дюжину племенных кобыл. Я захватил в плен сына Дейкра и потребовал выкуп. Кобылы были мне возвращены, и, казалось, на этом недоразумение разрешилось. Но Дейкры в отместку сожгли торговое судно Кеннеди вместе с грузом шерсти прямо здесь, в Карлайле. Несколько дней назад на земли моего брата Донала Кеннеди в Керкубри был совершен зверский налет. Украдены овцы, подожжены конюшни, амбары и склады с шерстью, и мой брат погиб в огне. Стоит ли напоминать вам, что по закону границ подобные вещи строго караются и Дейкр призван охранять этот закон?
Не успел он договорить, как сэр Томас громко закричал:
— Грязная ложь! Моего сына никогда не держал в плену ублюдок Кеннеди! Сказки об украденных кобылах, сожженных кораблях и набеге на Керкубри — чистые выдумки! Он утверждает, что Армстронги ворвались в Эскдейл? Но они шотландцы, а шотландскую территорию обязан охранять Дуглас!
Ланселот Карлтон немедленно бросился на защиту будущего зятя:
— Неужели причиной похищения Кристофера Дейкра могло послужить всего несколько кобыл?
— Уверяю вас, кобылы стоят гораздо дороже Дейкра, но если вы сомневаетесь в моих словах, спросите своего сына Герона. Почтенные судьи, от имени Роберта Кеннеди, лорда Галлоуэя, требую возмещения убытков за уничтоженные товары и угнанный скот и обвиняю лорда Томаса Дейкра в убийстве.
В зале на несколько минут воцарилась мертвая тишина, затем раздались вопли и проклятия. Но Хит и Рэмзи в сопровождении своих людей уже покидали зал. Оказавшись во дворе, Рэм удовлетворенно хмыкнул:
— Здорово мы приложили подонка! Когда я не назвал его имени, Дейкр, должно быть, понял, что это шантаж. Бьюсь об заклад, еще прежде чем солнце закатится, мы о нем услышим.
— Хочешь выиграть наверняка? Так нечестно! — пробурчал Хит, состроив гримасу.
И действительно, в сумерках к шатру подошел человек и спросил Рэмзи Дугласа. Посланец бросил на Хита подозрительный взгляд: видимо, ему велели встретиться с Рэмом один на один. Стоило Хиту выйти наружу, как незнакомец проговорил:
— Лорд Дейкр ожидает вас, милорд.
Рэм вошел в библиотеку с надменно поднятой головой, прикидывая, какую сумму потребовать за нанесенные убытки. Но оказалось, что Дейкр припас для него сюрприз.
— Передай Кеннеди, чтобы снял с меня обвинение в убийстве, — заявил он. — Его брат Донал жив.
Сэр Томас ощерился в злобной улыбке: мало кого ненавидел влиятельный лорд так, как Рэмзи Дугласа.
В сердце Рэма зародилась надежда. Как обрадуется Валентина!