Я покачала головой.
— Может, я ошибаюсь, — сказала она, откинувшись назад и скрестив руки на груди. — Но даже если раньше он был чужим, то больше не чужой. Он — часть тебя, а ты — часть его. Вы застряли вместе. Так что придумай, как вам жить вместе.
— Так и Коннор сказал.
— Иногда ему в голову приходят хорошие идеи. — Ее лицо смягчилось от доброты и сопереживания. — Я знаю, ты чувствуешь, что пошла на риск, рассказав мне об этом. Но подумай о том, что, возможно, я не единственная, кто не станет тебя осуждать. Судя по тому, что я знаю, твои родители любят тебя, и хотели бы, чтобы ты позволила им помочь. Они не хотели бы, чтобы ты несла что-то настолько тяжелое в одиночку.
Я подумала о разговоре, который у меня состоялся с отцом, о том, что он был первым, кому я рассказала о превращении Карли.
— Иногда самый сложный поступок — это быть честными с теми, кого мы любим, в отношении того, кто мы есть. Иногда это лучшее, что мы можем сделать.
— Я подумаю об этом, — ответила я. Потому что это было самое большее, что я могла пообещать прямо сейчас.
* * *
Слишком уставшая, я оставила Трэйгера с Коннором мыть посуду, пообещав им, что смогу благополучно проделать сорокаметровый путь обратно до хижины.
На курорте было тихо, как на кладбище. Ни костров, ни шумных вечеринок. Вместо этого хижины были освещены изнутри и снаружи, даже самые храбрые оборотни сидели внутри с запертыми дверями. Даже если они нам не поверили — или другим сражавшимся оборотням — насчет напавших существ, они не хотели рисковать.
Я добралась до хижины, с удивлением обнаружив на ступеньках Алексея.
— Привет, — сказала я, подойдя к крыльцу. — Ты ждешь Коннора?
— Не-а, — ответил он. — Я стою на страже.
— На страже?
Он поднял голову и бросил взгляд назад.
— Я буду приглядывать за этим местом, пока ты спишь. Из-за ставней.
Я буквально вытаращилась на него.
— Ты собираешься охранять хижину.
— Таков план.
Я подумывала войти внутрь, оставив его выполнять свою работу. Но поразмыслила над тем, чем я поделилась с Джорджией, над легкостью, которую почувствовала, сделав признание. Поэтому еще раз рискнула и села на ступеньку рядом с Алексеем.
— Я ценю, что ты заботишься о Конноре. И ценю, что ты приглядываешь за мной.
Он кивнул.
— Я выросла в Доме Кадогана. Он всегда охраняется, на окнах всегда большие ставни. В Париже была охрана, но не было ставней. Просто большие бархатные шторы. Они были прекрасны — темно-синие, того же цвета, что и полночное небо. Но это были шторы. Однажды ночью я тренировалась двенадцать часов — это была зима — и практически упала в кровать, когда наступил рассвет. Не проверив шторы.
Мгновение он молчал, тишину заполнили насекомые. Затем он почти нерешительно спросил:
— Что произошло?
— Мы думаем, что мои ноги обожгло примерно за десять минут до того, как я с криком проснулась. В Доме Дюма был охранник-человек, и она, услышав меня, прибежала. Она зашторила окна и забинтовала меня. Мне пришлось убеждать родителей не лететь в Париж. И я усвоила урок касательно проверки штор.
— Я исцелилась, — произнесла я, — ведь я вампир. Но на это ушла неделя, и в то время ничто не могло уменьшить боль. — Я посмотрела на него. — Я знаю, что твой караул касается не только меня. Но я это ценю. Я просто хотела, чтобы ты это знал. Так что, спасибо тебе.
Он кивнул.
— Не за что, Элиза.
Это был первый раз, когда он произнес мое имя.
Глава 20
— Мне нужно купить Алексею полкило мармеладных мишек, — сказала я после заката, когда мы собирались уходить.
Коннор фыркнул, хрустя ярко-красным яблоком.
— Флирт с ним не заставит меня полюбить тебя.
— Сахарный флирт — это не эмоциональный флирт. И на самом деле это вовсе не флирт, — поправила я, пристегивая свою катану. — Это плата за оказанные услуги.
— Все еще звучит как флирт.
— Ты сообщил последние новости своему отцу?
— Мне не нравится эта смена темы.
— Я не собираюсь покупать ему мармеладных мишек.
— Что ж, мне уже легче. — Он подошел ко мне и протянул свое яблоко. — Хочешь укусить?
Если Ева была хотя бы наполовину так соблазнительна, как Коннор Киин с «Ред Делишес»[45], то у меня внезапно возникло сочувствие к Адаму.
— Мне… и так нормально, — ответила я.
Он изогнул бровь, медленно расплывшись в улыбке.
— Правда?
— Да. Почему ты со мной флиртуешь? Тебе нужны мармеладные мишки?
Он фыркнул и откусил еще кусок яблока.
— Да, Стая в курсе последних новостей. Папу бесит Обсидео, но устраивает результат.
— Ты исправишь клан?
— Нет, — ответил он и откусил последний кусок. — Мы исправим клан.
* * *
Мы обнаружили, что Алексей все еще сидит на ступеньках, жуя кончик веревки лакрицы. И глядя на стену из сверкающего белого алюминия.
— Что… — начала я, осматривая двенадцатиметровый автомобиль. — Почему перед нашей хижиной припаркован дом на колесах?
— Он прибыл два часа назад, — ответил Алексей, откусывая еще один кусок. — И с тех пор, как прибыл, ничего не происходило.
— Значит, это, вероятно, не прямая угроза? — сухо спросила я, пока он жевал, задумчиво глядя на дверь.
— Да, если только ты не ждешь нападения пенсионеров.
Дверь открылась, и мы посмотрели в зеленые глаза выглядящей весьма взбешенной кошки.
— Вот дерьмо, — пробормотал Коннор, вставая за мной. — Дьявольская кошка.
Элеонора Аквитанская зашипела, увидев его. Благодаря чему я почувствовала себя немного лучше из-за наших напряженных отношений, но меня не меньше удивило, что она сидит там.
— Она открыла дверь? — Вопрос Коннора был спокойным, и в нем чувствовалась осторожность. «Умный парень».
— Сомневаюсь, что она справилась бы с этим без противопоставляемых больших пальцев, — сказала я. — Однако, она, кажется, злится на тебя. Что ты сделал?
— Я существую. Кажется, этого достаточно.
Словно соглашаясь, кошка взмахнула хвостом, а Лулу встала за ней. На ней была белая футболка с красной окантовкой на воротнике и рукавах и надписью спереди «Влюбленные любят Миннесоту».
— Привет, Миннесота! — радостно провозгласила она, а потом посмотрела вниз. — Пардон, — произнесла она, а кошка развернулась, взмахнула хвостом в воздухе и потрусила вглубь фургона.
— Твоя кошка? — спросил Алексей.
— Ах, он соизволил со мной заговорить. И нет, Элеанора Аквитанская не признает себя собственностью. Это она позволяет нам жить в ее лофте.
— Ты привела кошку на территорию оборотней, — сказал Коннор.
— Она сама себя привела, — ответила Лулу, выйдя на асфальт. Она раскрыла объятия, и я обняла ее.
— Я очень рада тебя видеть, — произнесла я. — Но почему ты здесь?
В дверной проем шагнул Тео.
— Мы передвижной офис Омбудсмена.
— Еще кто-то есть в этой клоунской машине? — спросил Коннор.
— Только мы, — ответил Тео, выйдя на асфальт. Он кивнул мне и Коннору, а потом Алексею.
— Алексей, Тео, — представила я их. Они обменялись кивками. — И почему здесь офис Омбудсмена?
Тео глянул на Коннора.
— Это была его идея.
— Да? — спросила я.
— Я подумал, что нам могли бы пригодиться союзники, — сказал он. — Просто не думал, что они приедут на… этом.
— Доме на колесах, — произнесла Лулу.
Мое сердце сжалось от его участия.
— Спасибо, — промолвила я, и Коннор в ответ улыбнулся. — Но безопасно ли им здесь находиться? Учитывая все обстоятельства.
— Не безопаснее, чем нам. — Коннор улыбнулся и пожал плечом. — Но и не менее безопасно. В этом деле мы — одна команда. И нам бы не помешала парочка детективов.
— Это я, — сказал Тео, поднимая руку. — Хотя во время поездки я рассказал основные моменты Лулу и Элеаноре Аквитанской.
— Что тебе и следовало сделать, — сказала Лулу, слегка хлопнув меня по руке. — Много драмы.
— Вот почему я не сказала тебе, — произнесла я. — А раз ты не любишь драмы, то почему ты здесь?
— Это транспорт для отдыха, — снова сказала Лулу. — Я приехала отдохнуть. Или, по крайней мере, совместить отдых с работой. Я привезла свои принадлежности и собираюсь немного позаниматься пленэрной живописью[46]. Не хочу участвовать в твоей магической драме. Но я готова к сыру во фритюре и жареному.
Я была рада ее видеть, но и переживала тоже.
— Ты должна быть осторожна. Большая часть округа злится на нас.
— Я подойду к этому со всей ответственностью, — ответила она, переведя взгляд на Коннора. — И я отношусь серьезно к нему. Он не допустит, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
— Да, — ответил Коннор, словно она задала ему вопрос. — Не допущу.
Я подавила раздражение, потому что знала, что она это из добрых побуждений.
— Мне не нужна защита.
— Два Супера лучше, чем один, — сказала она, а потом перевела взгляд на Алексея. — Обычно.
Она вперилась в него взглядом. Он молча смотрел на нее в ответ.
А я просто очарованно наблюдала за ними.
Находящийся рядом со мной Коннор, произнес:
— Алексей.
— Да?
— Ты знаком с Лулу?
— Конечно.
Прошла еще одна минута молчания.
— Классно, — произнесла Лулу.
— Продолжим, — сказала я, глядя на Тео, — у тебя есть новости?
— Подожди, — произнесла Лулу и подняла руку. — Это сигнал мне удалиться. — Она указала на восток. — Озеро в той стороне?
— Да, — ответил Коннор. — А это наша хижина, если тебе что-нибудь понадобится. Держи ухо в остро.
— Хорошо.
Но когда она проходила мимо Алексея, он взял ее за руку.
— Тебе не следует идти туда одной.
Она посмотрела вниз на его руку, затем медленно перевела взгляд на его лицо.
— Я иду туда, куда хочу. И предлагаю тебе убрать от меня руку.
Алексей долго смотрел на нее, тлеющее мгновение, прежде чем поднять обе руки вверх, как бы показывая свою невинность.