Но это, по крайней мере, предвиденные остановки. Однако если вмешаются другие силы, они могут отобрать гораздо больше времени у тех, кто будет спасать осажденную долину.
Погода постепенно ухудшалась. Пока только шел сильный дождь. Он сделал поездку неприятной, но серьезно не мешал. Но буря все усиливается и к утру может превратиться в настоящий ураган, если не вмешается какое-нибудь чудо. И когда она достигнет своего пика, придется задержаться и переждать.
Прошло несколько часов. Руфон начал нервничать и резко изменил направление своего движения, оставив далеко внизу ущелье, по которому двигался.
Более крутые неровные склоны высокогорья могут замедлить его движение, но узкое ущелье слишком легко при таком ливне может превратиться в речное дно. И Руфон не хотел оказаться захваченным таким наводнением.
Ему все равно пришлось бы сюда подняться. Вверху есть большая пещера, которой часто пользовались путники из Морской Крепости во время своих нечастых поездок в Линну. В этой части пути пещера — единственное место, где можно укрыться от непогоды.
«Надо найти ее, и поскорей», — мрачно думал ветеран. Дело не только в удобстве и безопасности. В такую бурю человека всегда подстерегают опасности в пути, которые не дают двигаться дальше, тем более по высокогорью.
Он уже миновал бы пещеру, но буря и недавнее изменение направления пути замедлили его продвижение, поэтому пещера должна быть еще впереди.
Руфон из Морской Крепости отчаянно надеялся, что это именно так. Если он каким-то образом миновал единственное место, которое может укрыть его и лошадь, если не заметил темного входа в нее в один из моментов, когда дождь особенно усиливался и видимость резко сокращалась, тогда им предстоит провести тяжелую и опасную ночь. К тому же становится все холодней, больше ломается ветвей и даже целых деревьев.
Руфон крепче сжал и так уже плотно сомкнутые губы. Его миссия может закончиться еще до того, как на рассвете просветлеет небо.
Вот! Зияющая чернота пещеры, которую он ищет, перед ним.
Руфон хотел побыстрее оказаться внутри, укрыться вместе с лошадью в убежище, но он слишком привык к воинской дисциплине, чтобы позволить себе действовать неосторожно. И потому натянул поводья.
Вестник внимательно следил за лошадью и соколом, которого укрыл под своим плащом. Буря мешала полагаться на собственные чувства, но у животных есть и другие способности. Они у его хорошо натренированных боевых спутников очень обострены.
Но животные не проявляли никакого волнения, и Руфон двинулся вперед, по-прежнему сохраняя осторожность.
Сойдя с седла, он пошел к пещере пешком. Под плащом у него факел и огниво, которые он приготовил на такой случай.
Сокол первым устремился в пещеру, опередив воина. Там самка оставалась несколько секунд, потом вернулась, сделала круг и снова улетела в пещеру, подальше от непогоды.
Несмотря на это заверение, воин вошел настороженно. Он прижался к правой стене.
Никто не прыгнул на него, и он поторопился зажечь факел и осмотреть пещеру.
Руфон оказался в большом помещении примерно в тридцать квадратных футов. Стены и потолок грубые, с трещинами и впадинами. Две расселины ведут дальше в глубину горы. Потолок, вероятно, очень высокий в сравнении с другими размерами пещеры: его не видно в слабом свете факела.
Одна особенность этого места очень понравилась Руфону — небольшая пещерка слева от входа, словно специально созданная для нужд путников. Оттуда не будет пробиваться свет, который может выдать его присутствие, и там можно сохранить немного тепла.
Руфон снова вышел наружу. Буря, по-видимому, продержит его в убежище какое-то время, и так как оставалось еще несколько светлых часов, ему лучше использовать их для поиска дров. Имеющиеся запасы стоит поберечь. Он еще не достиг Линны.
Вечером сумерек почти не было, сразу опустилась полная темнота.
Ветеран сидел, намереваясь переждать бурю. Небольшой костер почти не разгонял холод и влажность, но это не слишком тревожило Руфона. Ему часто приходилось ночевать и в худших условиях. Холод не такой сильный, чтобы причинять страдания, а у костра одежда постепенно высохнет.
Голод тоже не проблема. У него есть дорожный паек, сухой и почти безвкусный, но он наполняет желудок и удовлетворяет потребности организма, и воин не собирался жаловаться на отсутствие вкусной пищи.
Вообще он слишком устал, слишком измучен физически и душевно, чтобы заботиться о чем-то, кроме самого необходимого. Жесткий пол пещеры не помешает ему проспать всю ночь.
То немногое, что у него было, он разделил со спутниками. Эти соколы — боевые птицы, они неприхотливы и привыкли заботиться о себе сами, тем не менее люди о них заботятся, и Руфон решил уделять самке не меньше внимания, чем фальконеры. Ей тоже, несомненно, не нравится сырость и холод, и если плащ и тепло его тела могут ей помочь, он готов предложить и то и другое.
Всю ночь и весь последующий день ревела буря, и посланник сдерживал нетерпение, заставляя себя спокойно ждать.
Он редко оставлял пещерку, только несколько раз выходил в большее помещение, чтобы присмотреть за лошадью. Во внешней пещере было холодно и очень сыро, через широкий вход задувал ветер и приносил с собой дождь. Сквозь ливень все равно ничего не было видно, и воин не выходил наружу, да и осторожность к этому не располагала. Он знал, что здесь они в безопасности от нападения людей и зверей.
Только однажды Руфон остановился у входа дольше, чем несколько минут. Он только что поужинал и начал подбрасывать дрова в костер, когда услышал грохот и скрежет, гораздо громче обычных раскатов грома.
Руфон вскочил и бросился к выходу. Он ничего не смог увидеть и возблагодарил за это Пламя. Это грохочет внезапно высвобожденный водный поток, проносясь внизу по долине. Если бы он поднялся по склону так, что стал бы виден Руфону, вероятно, он мог бы затопить и пещеру. Неизвестно, выдержали бы животные и он натиск воды, и Руфон был рад, что проверить это ему не придется.
Посланник опустил голову. Он поступил разумно, остановившись в пещере, чтобы переждать бурю, но когда думал о цене, которой придется заплатить за задержку, сердце его сжималось.
Он думал и о том, как дела в Морской Крепости. Успели ли там закончить стену до начала бури? Прибыли ли султаниты? Призрак утверждал, что к этому времени они уже должны появиться.
Если это так, то долина, которую они собираются завоевать, встретила их неласково. Руфон знаком с бурями, и эта захватила не только район пещеры. Пока сохраняется такая погода, сражение не начнется, достаточно борьбы с ветром и прибрежными волнами.
Ветеран вернулся к костру, предварительно стряхнув с плаща дождевую воду. Незачем приносить с собой дополнительную сырость.
Прислонившись к стене, он приказал себе расслабиться. Он почти не отдыхал с того времени, как покинул Морскую Крепость, и не сможет отдохнуть, когда буря пройдет. Нужно благоразумно использовать передышку.
На следующее утро, перед самым рассветом, буря наконец выдохлась.
Дождь все еще шел, но путешествие снова стало возможно, и Руфон отправился в дорогу, как только убедился, что погода действительно изменилась, а это не просто передышка в буре.
Он двигался с бешеной скоростью после длительного отдыха, потому что понимал, что каждую минуту в Морской Крепости льется кровь у недавно сооруженной стены, если эта стена еще держится.
Еще три дня продолжалась дорога, пока наконец, перевалив через последний подъем, Руфон не увидел перед собой город Линну.
Здесь он остановился, чтобы передохнуть и разглядеть лабиринт зданий. И тут же в торжестве и надежде поднял голову. Вокруг морского порта всю местность занимал огромный лагерь. Те, кого он ищет, безусловно, здесь.
Стиснув бока усталой лошади, он начал последний этап своего долгого пути.
Неожиданно в его сознании возник вопрос. Фальконеры скрывают от людей из других племен не только свое лицо, но и ранг и вообще все личные признаки. Как он найдет того, кто ему нужен? Отведут ли его, жителя долины, не обладающего никакой властью, прямо к главнокомандующему просто потому, что он принес с собой Призыв Крови и должен немедленно поговорить с командиром?
Руфон улыбнулся и слегка коснулся пальцами гордо поднятой головы сокола.
— Ну, Крылатая Леди, — обратился он к самке, — я думаю, это твоя работа. Отыщи главнокомандующего твоих друзей и сообщи ему то, что он должен о нас знать.
Он умел разговаривать с боевыми птицами не больше, чем с лошадью, но самка негромко крикнула и поднялась в воздух, целеустремленно направившись к лагерю.
Вскоре навстречу Руфону выехали два фальконера, они проводили его в лагерь. Остановились они перед большой палаткой примерно в центре лагеря и сразу удалились, отдав приветствие человеку, стоявшему у входа.
Предводитель фальконеров был высок и строен, его жилистое гибкое тело напомнило Руфону Тарлаха. Бесспорно, это был ветеран, участвовавший во многих сражениях, и человек, давно знакомый с грузом ответственности. И осанка, и черты лица, те, что видны из-под шлема, свидетельствовали об этом.
Как поступил бы и Горный Сокол, этот человек сделал быстрый шаг вперед и схватил лошадь Руфона за узду.
— Приветствую тебя именем Рогатого Лорда, житель долины, — проговорил он. — Слезай, мои адъютанты позаботятся о твоей лошади, а ты заходи. Я приказал, чтобы для тебя приготовили еду и питье.
Внутри палатка оказалась разделенной на две части, в большей части главнокомандующий работал в меньшей, очевидно спал. Обставлена палатка очень удобно. Руфон даже удивился этому. Осмотревшись, он решил, что тут живет человек дисциплинированный и обладающий хорошим вкусом.
Но только одно мгновение мог он потратить на то, чтобы ознакомиться с жилищем командира. Главнокомандующий посмотрел на него. Глаза у него были светлые, почти серебряные, и смотрели так проницательно, словно Проникали в самую глубину души.