Я оказался под огромным деревом в шатре из мха. Посредине возвышался очищенный от коры ствол, под ногами лежал ковер из мха. Ствол, от земли до нижних ветвей, был усеян горящими звездами, и от них падал свет, как от костра.
На ковре из мха сидели… радушные хозяйки? мои судьи? враги? Этого я не знал, понял только, что передо мной моховухи, – они были очень похожи на мою спутницу, и я решил, что все они сестры. Та, что находилась ближе всех к усеянному звездами стволу, знаком велела мне сесть. Я снял с плеча мешок и опустился на мох, скрестив ноги.
Снова меня долго рассматривали. Затем та, что, по-видимому, была главной, назвала себя и остальных с церемонностью, свойственной жителям окраинных земель Эскора:
– Фуузу, Форув, Фроно, Фингри, Фубби.
Сюда меня привела Фубби.
– Кемок Трегарт, – ответил я и добавил по обычаю Эсткарпа: – Мир твоему дому, Фуузу, и твоим сестрам, и всему роду, и пажитям, и стадам.
Если даже они поняли не все, то суть моего доброго пожелания была ясна. Фуузу сделала другой знак – сидевшая справа от нее Форув взяла деревянную чашу и наполнила ее темной жидкостью из каменного сосуда. Коснувшись губами края чаши, она протянула ее мне.
Хотя Дагона и предупредила меня, как опасно пить и есть что-либо в незнакомом месте, я не посмел отказаться от чаши гостеприимства и с опаской сделал глоток; жидкость оказалась горьковато-кислой. К счастью, мне не пришлось пить еще. Как принято, я наклонил чашу и пролил через край несколько капель на пол, желая процветания этому дому и этой земле.
Поставив чашу, я вежливо ждал, что еще скажет Фуузу.
– Зачем ты пришел в страну мхов, Кемок… Трегарт? – Она слегка запнулась на моем имени. – И куда ты держишь путь?
– Я ищу ту, кого отняли у меня, и след ведет сюда.
– Здесь были те, что появились и ушли.
– Куда ушли? – Меня охватило волнение.
Фуузу медленно покачала головой:
– Этого мы не знаем. Позади себя они оставили колдовскую завесу. Никто не сможет идти за ними.
Колдовская завеса? Я понятия не имел, что это такое. Но может быть, Фуузу еще что-то знает?
– А девушки с ними не было? – спросил я.
Фуузу кивнула на Фубби:
– Пусть она ответит, она видела их.
– Там была девушка и еще один из Великих…
«Один из Великих», – мысленно повторил я. Неужели я ошибся? Не Динзиль, а кто-то из врагов?..
– Я сразу поняла, что она принадлежит к Светлым, но ее окружали Темные, – продолжала Фубби. – Они проехали быстро-быстро, и за ними опустилась колдовская завеса…
– Ты можешь показать мне, в какую сторону они поехали? – не совсем учтиво прервал я ее.
Динзиль, конечно, опасен, но что, если Каттею захватили враги? Время… теперь само время становилось моим врагом.
– Я могу показать, но ты не сможешь пойти за ними.
Я не поверил ей – наверное, из-за чрезмерной самонадеянности, ведь до сих пор мне все удавалось. Слова «колдовская завеса» мне ничего не говорили.
– Покажи ему, – велела Фуузу. – Пусть убедится сам.
Я попрощался с Фуузу и ее приближенными и поспешно вышел из шатра. Пути, озаренного «свечами», больше не было, но Фубби в темноте взяла меня за руку. Ладонь у нее была сухая и шероховатая, как кора дерева. Фубби крепко сжала мою руку и повела меня за собой.
Без нее я заблудился бы в этой поросшей мхом чаще. Наконец забрезжил рассвет, да и лес начал редеть. Пошел дождь, но мох быстро впитывал влагу. На свободных от мха клочках земли я заметил вмятины от копыт рентана и понял, что снова иду по следу.
Лес кончился, и мы продолжали путь среди кустов. Уже совсем рассвело, когда я увидел впереди отвесную черную скалу, очень странную, пересеченную широкой красной жилой. След вел прямо к скале, вернее – в скалу, однако никакого входа не было – сплошная каменная стена. Подойдя, я ощупал ее, но не нашел даже щели, она не подавалась под моим нажимом, а следы, размытые дождем, вели именно сюда. Я не верил своим глазам.
Фубби стояла, завернувшись в волосы; с них капало, но они, очевидно, защищали ее от потоков дождя. Фубби взглянула на меня, и я заметил искру веселья в ее глазах.
– Они проехали сквозь скалу? – произнес я в надежде, что моховуха мне возразит, но вместо этого она повторила эхом:
– Проехали сквозь скалу.
– И где же они теперь?
– Кто знает. Это – колдовская завеса. Спроси у Лоскиты, – может, она тебе что-нибудь подскажет.
– Лоскита? Кто это?
Фубби повернулась и, выпростав корявую руку из-под плаща из волос, показала на восток:
– Лоскита из Сада Камней, читающая судьбу по песку. Может, она прочтет, и тогда ты узнаешь…
Сказав это, Фубби снова завернулась в волосы, проворно засеменила прочь, и не успел я остановить ее, как она скрылась в кустах.
Дождь быстро смывал следы проехавших сквозь каменную стену. Ежась под его струями, я оглянулся на лес, однако все во мне противилось возвращению назад. Так, значит, на восток? Туда, где в своем Саду Камней обитает эта Лоскита? Ни в одной из знакомых мне легенд о ней не упоминалось.
Уже сильно промокший, я пошел вдоль черно-красной скалы и свернул за ее выступ. Здесь не было ни деревьев, ни кустов, ни травы: только странные низкие растения с мясистыми желтыми листьями, собранными в пучок на конце толстой ножки. Эти растения были очень колючими, что я обнаружил, поскользнувшись на размытой дождем грязи и больно оцарапавшись об одно из них. На некоторых из середины поднимались стебли, увенчанные гроздьями мелких, плотно закрытых цветов. Под листьями копошились какие-то отвратительные мертвенно-бледные насекомые.
Чтобы не задевать эти листья, мне приходилось петлять – растения торчали из земли все чаще и становились все выше и вскоре достигли человеческого роста. Крылатое существо с шеей змеи и телом ящерицы, покрытым тускло-коричневыми перьями, опустилось с неба и, повиснув вниз головой на одном из стеблей, стало поедать насекомых, хватая их при молниеносном броске узкой головы. На мгновение оно замерло, с любопытством глядя на меня черными бусинками глаз.
Вид этого существа понравился мне не больше, чем окружающие заросли. Все здесь было чуждо человеческому глазу, во всем ощущалось какое-то предостережение, как и в каменном лесу. И все же я чувствовал, что это место не заколдованное, а просто неблагоприятное для человека.
Вокруг бежали мутные дождевые потоки, и я заметил, как от растений к ним тянутся тонкие усики; окунаясь в воду, они набухали и, насосавшись, снова поднимались вверх. Мне показалось, что листья при этом становились еще толще, словно накапливая влагу.
Очень хотелось есть, но я не собирался здесь останавливаться и ускорил шаг, в надежде побыстрее пройти эту местность. Неожиданно передо мной возникло открытое пространство. Казалось, я стоял перед невидимой стеной: по эту сторону – растительность, по ту – ровный голый песок. Настолько сильным было это впечатление, что я протянул руку, ожидая нащупать стену, но моя ладонь не встретила преграды. В земле дождевые ручьи прорыли русла, а там на песке не было даже следа ни единой капли.
Я обвел взглядом раскинувшийся передо мной ландшафт. Слева возвышалась отвесная черно-красная скала, впереди справа тянулась сложенная из камней стена, а посредине лежало ровное песчаное пространство, нисколько не тронутое дождем.
Я не решался ступить на песок. Я знал, что вокруг Торовых топей, например, есть обманчивые пески – на вид обыкновенная прибрежная полоса, – но попробуй встать на такой песок, и он поглотит тебя.
Оглядевшись, я подобрал камень величиной с кулак и бросил его перед собой. Камень остался лежать на песке. А если потяжелее? Я бросил вперед меч в ножнах, и он остался лежать, где упал. Но удивительно: ни под камнем, ни под мечом не было никаких вмятин, словно поверхность, казавшаяся мелким песком, на самом деле была твердой. Я опустился на колени и осторожно потрогал песок – на ощупь он был такой же мягкий, каким и казался, – почти пыль, но сколько я ни надавливал, на нем не оставалось ни малейшего следа.
Значит, по крайней мере, идти по песку было можно. А зачем воздвигнута эта каменная стена? Может быть, здесь и начинаются владения Лоскиты?
Я рискнул ступить на песок, и тут же дождь остался позади – вокруг была полная сушь.
Я опоясался мечом. Черная скала и каменная стена параллельно поворачивали на север. Стена была сооружена из неотесанных камней разных размеров – от огромных валунов в основании до совсем маленьких камешков наверху. При этом они были так точно и плотно подогнаны друг к другу, что между ними не удалось бы просунуть и острие ножа.
За поворотом мне открылась круглая песчаная впадина, огибая которую стена смыкалась с Черной скалой. Я дошел до края впадины и посмотрел вниз: песок на дне казался голубоватым, по нему беспорядочно были разбросаны камни неправильной формы, между ними и вокруг них по песку тянулись волнообразные борозды.
Пока я смотрел вниз, у меня возникло непередаваемое ощущение: там, подо мной, были не камни на песке – нет, я парил высоко над океаном, омывающим острова, или, как дух облаков, взирал сверху на горные вершины, высившиеся над туманной бездной…
Целый мир лежал у моих ног, я ликовал от своего могущества. Я, исполин, мог, ступая с острова на остров, в несколько шагов перейти океан. Горы были для меня камнями, брошенными через ручей… Я был выше, сильнее целого мира…
– Чувствуешь ли ты свое величие, человек? Посмотри и ответь.
Услышал я этот вопрос или мне только почудилось?
Я окинул взглядом острова в океане и горы над бездной. Да! Да! Я мог, нагнувшись, выхватить из океана кусок суши и перебросить на другое место. Я мог пинком опрокинуть гору.
– Разрушить ты можешь, человек. Ответь, что ты можешь создать?
Я перевел взгляд с гор и островов на свои руки. Левая сжималась и разжималась свободно. Но правая, покалеченная…
Я не Великий, чтобы переделывать мир по своей прихоти. Я всего лишь человек, какой-то Кемок Трегарт. Помрачение прошло. Я снова увидел камни и песок, усилием воли отогнав безумие.