Он хорошо владел мечом и был в кольчуге, что давало ему явное преимущество. Но у него не было такого учителя, как сулькарец Откелл, не имевший себе равных в боевой выучке, потому что владеть оружием сулькарские моряки учатся на вздымающейся палубе корабля, где требуется особое мастерство.
Поэтому я вскоре вонзил меч в горло моему противнику – у него не было кольчужного шарфа, какие мы носили в Эсткарпе. Кроме того, его явно смутило то, что я сражался левой рукой.
Я оглянулся на второго меченосца и увидел, что он лежит ничком без движения. Трудно было поверить, что мой мешок мог так сильно оглушить его, но я не собирался это выяснять. Подхватив Орсию, я бросился через кусты к реке. Позади слышались крики – двое, поднимавшиеся по склону, бежали назад – вниз.
Добравшись до реки, я убедился, что глубина здесь действительно гораздо больше; из воды нигде не высовывались полуобсохшие камни, и дна не было видно. Я набрал в легкие побольше воздуха и нырнул, увлекая за собой Орсию, надеясь, что в воде она сразу придет в чувство.
С сильным всплеском мы ушли под воду, и я потащил Орсию туда, где вдали, упершись в противоположный берег, покачивалось на воде упавшее дерево – под ним можно было укрыться. Держа Орсию, я почувствовал, как бьется ее сердце у меня под рукой. Чтобы сделать вдох, мне пришлось на мгновение высунуться из воды, и я заметил щель между разбухшими от воды корнями.
Подплыв под них, я нашел положение, в котором мог, припав лицом к щели, дышать. Орсию я держал обеими руками, чтобы ее не унесло течением; ствол дерева сверху скрывал нас от глаз врага.
Я не видел, что происходит на берегу, и не знал, пустились ли те двое за нами в погоню, но понимал, что они могут обнаружить нас, если мне не хватит воздуха.
В таком положении я был слепым и глухим и поэтому решился на то, что в этих местах было отнюдь не безопасно, – мысленно позвал:
– Орсия!
Ответа не последовало.
Я усилил мысленный поток, хотя хорошо понимал, что враг может нас обнаружить:
– Орсия!
Мой мозг уловил какое-то трепетание, совсем слабое, но у меня появилась надежда, и я попробовал в третий раз:
– Орсия!
Страх… страх и ненависть выплеснулись в ответ на мой зов. Орсия начала вырываться, и я едва удержал ее.
– Орсия!
Я уже не просто звал, а требовал, чтобы она узнала меня. Наконец она перестала вырываться…
– Кто… кто это?..
– Не двигайся! – Я вложил в этот приказ всю властность, на какую был способен. – Мы прячемся в реке. Наверху нас ищут.
Я почувствовал, как ощупью двигается ее мысль – слабо, замедленно.
– Ты… Кемок?..
– Да.
– Они выследили меня… хотели вернуть… Они узнали…
– Что ты спасла меня? Зачем они хотели вернуть тебя? Чтобы судить?
– Нет… уже судили, пока меня не было… Наверное… решили отдать меня вместо тебя.
– Твои сородичи?!
Мысль ее постепенно окрепла и теперь лилась почти непрерывным потоком:
– Страх властвует их умом, Кемок. Не знаю, чем их запугал враг. Они теперь на все способны.
– Если кроганы собирались отдать тебя, тогда почему…
– Почему напали на Орфонса и Оббо? Не знаю. Может быть, Сарнские Всадники и те, с кем вел переговоры Ориас, не в ладах между собой. Это обычное дело, Кемок: союзы между Темными держатся недолго, сегодня – союзник, завтра – враг.
– А кто такие Сарнские Всадники?
– Вооруженные отряды, которые объезжают эти предгорья. Говорят, они служат кому-то из Великих, который не совсем ушел из этого мира, и неизвестно, из чьих уст получают указания их командиры. Постой-ка…
Теперь распоряжалась она, а мне оставалось только ждать. Я дышал через маленькую щель в корнях и по-прежнему ничего не видел, но почувствовал, как напряглось тело Орсии.
Ждать приближения врага вслепую – все равно что со связанными руками готовиться к бою. Орсия прервала общение со мной, и я решил, что она направила свою мысленную энергию на обнаружение опасности, но не был в этом уверен.
Вода заплескалась, качнула меня и, обдав лицо, попала в нос. Я поперхнулся, ловя ртом воздух. Это не было естественное волнение реки. В любой момент нас могли пронзить мечи врага.
Орсия с силой сжала мое плечо, предостерегая от малейшего движения и не прибегая к мысленному контакту. Минуты казались часами, наконец вода успокоилась.
– Ушли пока, – осторожно сообщила Орсия. – Но поиски они не прекратят.
– Путь свободен?
Я не знал, как она определила, что враги ушли, но понимал, что она в этом уверена.
– Ты не можешь все время плыть под водой, – ответила Орсия.
– Зато ты можешь! Плыви. При мне меч, меня не так-то просто взять. – Я старался говорить так же уверенно, как она.
– Глубокие места расположены ниже по течению. Им это известно, и они будут ждать нас там.
– А выше по реке фасы наполовину перегородили русло. Там совсем мелко, – добавил я. – Может быть, все-таки лучше плыть по течению?
– Ты забываешь, что мои соплеменники тоже охотятся за мной. Безопасно только там, где они не бывают; я как раз направлялась в такие места, да по пути меня поймали.
– ?
– Там, где на нас напали сарны и фасы, река мелкая, но выше по течению она сужается и снова становится глубже, а затем частично течет по подземному руслу. Кроганы туда не заглядывают, сарны вряд ли пойдут вверх по течению, а фасы хоть и обитают под землей, но есть места, которых и они боятся. – Она помедлила. – Я нашла один заброшенный туннель, прорытый в незапамятные времена. На нем лежит заклятье, но оно ослабело от времени, и тот, у кого сильная воля, преодолеет его. Зато фасы с визгом ринутся прочь, потому что это заклятье наложено человеком и запечатлено огнем и воздухом. И сарны тоже не сунутся туда, даже если найдут вход, потому что он защищен магическим словом. Не знаю, что ждет нас внутри, но доступ туда для нас открыт.
– Но ведь придется двигаться вверх по течению через мелководье, – напомнил я.
– Да, по направлению к Темной Башне.
Простой смысл ее ответа не сразу дошел до меня. Я вздрогнул.
– Тебя это пугает? – Недоумение Орсии было так же очевидно для меня, как для нее – мой испуг.
Тогда я рассказал ей о Лоските, читающей судьбу по песку, и о трех финалах моей судьбы, которые она мне предрекла.
– И все-таки я уверена, другого пути у тебя нет, – ответила Орсия. – Похоже, Темная Башня притягивает тебя с колдовской Силой. Знать, не в твоей власти повернуться спиной к той, кого ты ищешь, даже если ты считаешь, что бегство от нее спасет вас обоих. Слишком тесно вы связаны друг с другом. Ты увидишь Темную Башню, но твоя судьба после этого совсем не обязательно совпадет с предсказанием Лоскиты. До меня доходили слухи о Саде Камней Лоскиты и о ее магии. Но на этой земле ныне нет ничего неизменного и определенного, ибо в незапамятные времена здесь было нарушено равновесие. Мы живем одним днем и не заглядываем в будущее: то, что впереди, может не раз измениться, прежде чем мы достигнем его.
– Но Лоскита сказала… решения… самые пустяковые решения…
– Каждый должен сделать выбор и твердо его держаться. Насколько я знаю, все дороги к Темной Башне охраняются не только видимыми, но и невидимыми стражами. Я могу подсказать тебе один путь, наверняка неизвестный Динзилю и его людям.
В ее словах была логика. Если Башня – ядро владений Динзиля, все подступы к ней, конечно, должны быть надежно защищены. Самое лучшее было послушаться Орсию и отправиться вверх по реке, хотя на этом пути нас и ждали всевозможные опасности – только гляди в оба да держи ухо востро.
Мы выбрались из своего укрытия и поплыли. Сарны могли подстерегать нас только ниже по течению. Орсия плыла впереди, прячась за каждым выступом берега, за каждым торчащим из воды валуном или полузатопленным бревном и высматривая оттуда возможных преследователей. Еще издалека мы заметили вилорогих коз, пришедших на водопой, что было хорошим признаком: эти робкие и чуткие животные не вышли бы к воде, если бы поблизости кто-то прятался.
Наконец мы оказались на мелководье, где нам пришлось уже не плыть, а идти. Вскоре мы дошли до места недавнего кровавого сражения, где убили соплеменников Орсии. Смеркалось, и я надеялся, что она не увидит пятен крови на камнях и труп мохнатого животного.
Было уж совсем темно, а Орсия все шла и шла, и я поражался ее выносливости – после всего, что выпало сегодня на ее долю, она, казалось, не испытывала ни слабости, ни усталости.
Мы давно миновали остатки запруды, сделанной фасами. Я шел, напрягая слух, потому что вокруг царил непроницаемый мрак. Чтобы не потерять друг друга, мы держались за руки. То и дело из темноты доносились какие-то странные пугающие звуки; останавливаясь, мы прислушивались, но они не приближались, и мы двигались дальше.
Потом, как и говорила Орсия, русло реки стало сужаться, и мы шли по пояс в воде. Тут и там со дна, крутясь, поднимались вереницы фосфоресцирующих пузырьков воздуха.
В отличие от Орсии меня начала одолевать усталость. Мне не хотелось признаваться в своей слабости, но я понимал, что количество шагов, которые я еще в состоянии сделать, весьма невелико. Наверное, Орсия прочитала мои мысли, а может быть, решила признать, что и она не из стали, как человекоподобные слуги кольдеров, а из плоти и крови и тоже устала.
Она потянула меня за руку куда-то вниз, и мы на четвереньках вползли в нору вроде той, где укрывались по пути в Долину. Должно быть, здесь давно никто не жил – я не почувствовал запаха, свидетельствующего о пребывании животного. Нора была достаточно велика, чтобы мы вдвоем поместились в ней, тесно прижавшись друг к другу.
– Отдыхай, – сказала Орсия, – нам еще придется плыть, и в темноте трудно ориентироваться.
Я думал, что не усну, но усталость взяла свое. В отличие от предшествующей ночи, меня не преследовали кошмары, и, пробудившись, я не мог припомнить, снилось ли мне что-нибудь вообще. А разбудили меня голод и жажда. Съестные припасы остались в мешке, который я использовал для самообороны; с того времени прошел целый день, мы все время были в пути, и я забыл о еде. Теперь, хочешь не хочешь, предстояло пренебречь советом Дагоны.