— Да, правда… — прошептала Орсия. — Скажи… ведь это она… колдовством завлекла меня сюда?
— Да.
Я оторвал взгляд от своих лап и, посмотрев на кроганку, вышел из задумчивости. Воды… Орсия умрёт без воды. Если бы я пошёл за Каттеей, Орсия погибла бы в этой каменной пустыне так же неминуемо, как если бы я выполнил требование сестры. Если я не смог убить Орсию ударом меча, то тем более не мог оставить её умирать мучительной медленной смертью.
— Воды! — В отчаянии я огляделся вокруг, словно ожидая, что по моему слову из какой-нибудь глыбы забьёт фонтан или водопад. — Скорее назад, к озерцу, — сказал я, хотя и понимал, что это невыполнимо. Даже если бы я нашёл в темноте путь назад, Орсия наверняка умерла бы у меня на руках прежде, чем мы добрались бы до цели. К тому же на обратном пути нас могла поджидать та разношёрстная шайка, что следила за нами с Каттеей.
— Через перевал… — раздался у меня в голове мысленный шёпот Орсии.
Я посмотрел вперёд: проход среди каменных глыб круто поднимался вверх. Такое восхождение в темноте…
Орсия с усилием потянулась к рогу. Я хотел было взять его, чтобы подать ей, но она встрепенулась:
— Нет… если ты прикоснёшься к нему… Сила уйдёт. Помоги мне… взять его.
Я поддержал Орсию, и её ослабевшие пальцы сомкнулись на роге. Я повесил меч на пояс и, встав, поднял Орсию на руки. Рог лежал у неё на груди, и от него исходило уже не тусклое мерцание свечи, а сияние, раздвигавшее мрак на несколько шагов вперёд.
Это была ночь страха, отчаяния, борьбы и упорства. Орсия каким-то образом всё ещё держалась за жизнь, и я, спотыкаясь и едва не падая, из последних сил продолжал восхождение. На мече то и дело загорались руны, но я на свой страх и риск шёл, не останавливаясь, — каждая потерянная минута могла стоить Орсии жизни.
Небо уже бледнело, начинало светать, когда я, шатаясь, достиг перевала и окинул взглядом уходившее под уклон пустынное, заваленное каменными глыбами плато. Где-то внизу лежала Долина. Но сейчас нам требовалось только одно — вода.
— Вода… — вырвалось у Орсии, но не как стон отчаяния, а как радостный вздох облегчения. — Теперь налево…
Едва переставляя ноги, я двинулся налево вниз по склону, продираясь сквозь кусты. Я совсем обессилел и если бы упал, вряд ли смог бы снова подняться. Но когда я споткнулся и почти рухнул вперёд вместе со своей ношей, то увидел рядом небольшое озерцо с чистейшей родниковой водой.
Опустив Орсию на землю, я начал плескать драгоценную влагу ей в лицо и чуть не вскрикнул от радости, когда она пошевелилась. Я подтащил её к самому краю озерца, она окунула в него голову и плечи и лежала без движения, впитывая в кожу живительную силу воды.
Затем она подняла голову и села, опустив в озерцо ноги. Я наблюдал в эти минуты самое большое чудо, которое мне когда-либо доводилось видеть: тело — ослабевшее и иссохшее, ставшее почти невесомым, — на моих глазах наливалось силой, снова становилось упругим и молодым. Я растянулся неподалёку, зная, что теперь Орсия спасена, и, наконец, перестав противиться усталости, почувствовал, как проваливаюсь в сон, и ничто, даже появление Динзиля, не заставило бы меня пошевелиться.
Меня разбудило какое-то пение, слов я разобрать не мог. Звучание тихого голоса успокаивало и отгоняло страхи, выползавшие из мрака в населённой призраками пустыне. Снова была ночь, неподалёку сидела Орсия — такая же, как прежде, когда мы вместе шли к Чёрной Башне.
Перед Орсией стоял мерцающий рог, и она протягивала руки к его свету, словно греясь у костра.
Едва я подумал о Чёрной Башне, как вспомнилось и всё остальное. Я резко сел и огляделся: перед нами было озерцо, позади в темноте — перевал через горы, где всё ещё, наверное, блуждала Каттея.
— Назад пути нет! — Орсия подошла ко мне.
Она опустилась на колени позади меня и прижала ладони к моим вискам, как делала это, показывая мне Кофи, и я «увидел», что позади нас всё кишит приспешниками Тьмы, и они объединяются, готовясь к сокрушительному удару. И я знал, что удар этот будет нанесён по Долине. Сердце моё разрывалось на части между стремлением спасти Каттею и необходимостью предупредить об опасности тех, кто остался в Долине.
— Ещё не настал тот час, когда ты сможешь выйти победителем в борьбе за Каттею. Если вернёшься назад, в этот бурлящий котел тёмных сил, то лишь напрасно истощишь свои силы и Дар. Но может случиться и худшее: разве Динзиль не намекал, что он не прочь сделать своим орудием и тебя? Он может пойти на это, раз Каттея вышла у него из повиновения. Ты для него находка.
— Откуда ты знаешь, что говорил мне Динзиль? — прервал я её.
— Пока ты спал, тебе снились сны, и за это время я многое узнала, — ответила она просто. — Пойми, Кимок, твоя сестра преступила пределы, за которыми ты мог бы её дозваться.
Мне не хотелось в это верить:
— Но ведь должны же быть какие-то силы… и с их помощью…
— Это не в твоей власти. Твоих познаний не хватит, чтобы противостоять Динзилю, ты можешь слишком много потерять. Ты должен сделать выбор: бросить всё и вернуться назад или идти в Долину и предупредить.
Я понимал, что она права, но от этого мне было не легче. Я потерпел поражение и теперь должен жить с этим. Всё складывалось так, что вряд ли эта жизнь будет долгой, и уж лучше до последнего сопротивляться Тьме…
От озерца бежал ручеёк, и мы пошли по нему, хотя это значительно удлиняло путь. Как ни просила Орсия, я не оставил её одну, слишком хорошо зная, что грозило ей в таком случае. Я был сам виноват в том, что потерял Каттею — я мог дать ей свою кровь, — и теперь не хотел по собственной вине потерять ещё и Орсию.
Она шла, держа перед собой рог, который по-прежнему освещал нам путь. Орсия сказала, что, кроме того, он сможет защитить нас в случае необходимости. Но мне не хотелось, чтобы нам пришлось пустить его в ход: Сила вызывает ответную Силу.
На рассвете мы сделали привал между двумя огромными валунами. Ручеёк, по которому мы пришли, вливался здесь в более многоводный поток, и Орсия сначала долго лежала в воде, восстанавливая силы. Мы уснули, но вскоре нас разбудил топот копыт. Я подполз к щели и увидел внизу всадников, они скакали не на кеплианах, а на рентанах. Передовой отряд из Долины, подумал я, но, прочитав девиз на их стяге, понял, что это люди Динзиля.
В Долине они будут приняты как свои и откроют двери остальным… Надо скорее предупредить, рванулся я. Рука Орсии легла на мою лапу.
— Они скачут не в Долину, а из Долины… Но времени у нас действительно мало.
Мы двинулись по потоку дальше. Дважды нам пришлось прятаться: один раз мимо прошли какие-то призрачные светившиеся существа, оставлявшие за собой невыносимый смрад, а в другой — пронеслись огромными прыжками трое серых.
В пути Орсия изредка наклонялась и, пошарив руками по дну, вынимала что-то из воды, протягивала мне и ела сама. Я решительно жевал и глотал, стараясь не думать о том, что я ем.
Наша водяная дорога, к счастью, шла в нужном направлении. Когда солнце уже клонилось к закату, Орсия показала мне расходившиеся треугольником волны.
— Кофи?
— Нет, но кто-то из его сородичей. Может быть, у него для нас какая-то новость.
Она вывела тихую трель и защебетала, как раньше — с Кофи; затем, нахмурившись, повернулась ко мне.
— Между нами и Долиной повсюду расползлись силы Тьмы. Они ждут приказа наступать.
— Как же мы пройдём в Долину?
— Не знаю. Надо бы искать глубокие места, но ведь ты не можешь долго плыть под водой.
— Если надо, я готов. Веди меня, — решительно ответил я.
Она явно колебалась. Но после дальнейших переговоров с мерфеем кивнула:
— Ну что ж, придётся.
Однако не успели мы добраться до «глубоких мест», как, откуда ни возьмись, нас с разных сторон окружила, судя по волнам, целая стая мерфеев. Поверхность воды вокруг Орсии, можно сказать, закипела. Я различил тонкие, едва уловимые крики, должно быть, издаваемые с большой силой, если они достигали моего слуха.
— Что случилось?
— Они говорят, что приближаются мои сородичи…
— Значит, кроганы присоединились к тёмным силам?
— Нет, они всё ещё надеются, что смогут остаться в стороне, если откупятся жертвой от тех, кого так боятся. И эта жертва — мы с тобой. Они знают, что мы идём по этому потоку.
— Ты можешь спрятаться. Мерфеи, конечно, покажут тебе надёжное место. А я пойду дальше по суше, — я сгорал от нетерпения поскорее попасть в Долину.
Орсия, казалось, не слышала меня. Она снова повернулась к мерфеям и что-то прощебетала.
— Пойдём, — она двинулась вниз по течению в окружении невидимых мерфеев, которые, судя по следам на воде, выстроились по обеим сторонам от неё в качестве эскорта.
— Но как же? Ведь ты сказала…
— Тут неподалёку есть обходной путь, частично он идёт под землёй…
— Через пещеру со склепом?
— Нет, это внешняя часть той системы переходов. Она тоже неизвестна моим сородичам.
Вскоре мерфеи поплыли быстрее и оставили нас далеко позади. Орсия остановилась и взяла меня за лапу:
— Они постараются отвлечь от нас внимание. Мои сородичи не знают этих мест и послушают мерфеев. Теперь — сюда!
Она отпустила мою лапу и раздвинула свисавшие в воду ветви кустов. За ними открылся мелкий ручей, текущий в расщелине, обильно поросшей вверху кустами. Мы на четвереньках поползли по нему, ветки хлестали по лицу. Ручей впадал в озерцо, Орсия остановилась:
— Вход под водой, надо нырять.
— Сколько придётся плыть под водой?
— Для тебя — долго, но другого пути нет.
Я покрепче привязал меч к поясу, снял тёплую куртку, которую дала мне Каттея, свернул её и запрятал под корни кустов — она тут же рассыпалась ворохом желтоватого тростника. Я вдохнул полные лёгкие воздуха и нырнул.
И снова этот кошмар, и вся надежда — на спасительную руку Орсии, направляющую меня за плечо. Наступил момент, когда я почувствовал, — лёгкие вот-вот лопнут, и тут голова моя вынырнула из воды, и я жадно задышал. Вокруг царил непроглядный мрак, но из него пришёл мысленный голос Орсии.