Я вспомнил, что, по словам моей спутницы, сама по себе сталь является угрозой для некоторых Темных Сил. Уж не боятся ли они моего меча? И не потому, что я умею ловко с ним обращаться, а просто потому, что он сделан из металла? Если это так, то, может, лучше атаковать их…
Вдруг откуда-то сверху раздался громоподобный голос. Это было так неожиданно, что я ненадолго забыл о налетчиках и посмотрел вверх, разыскивая источник звука.
И ничего не увидел.
Да нет! Это не так! Воздух колебался. Так колеблется вода в пруду от брошенного в него камешка. Если бы звуки можно было увидеть… А эти звуки увидеть было можно! От них оставались следы, похожие на тончайшие струйки дыма. Они не исчезали. Они кружили над нашими головами, заключая нас в круг, так же как это сделали всадники. Мы вдруг задвигались, повинуясь этому почти невидимому воздушному кольцу.
Я изо всех сил пытался противиться принуждению, заставлявшему меня двигаться вперед. Даже пытался пустить в дело меч. Тело же отказывалось подчиняться. Я был пленником собственного тела. С Груу и Гафией происходило то же самое. Они шли, как деревянные куклы, которых дергают за невидимые веревочки.
Тот, что стоял напротив нас, повернул лошадь, и мы безвольно последовали за ним. Два других всадника ехали по бокам. Несмотря на яркое солнце над головой и красивую зеленую землю, раскинувшуюся впереди, мы шли, заключенные в кокон, источавший зло.
Мы перешли дорогу. Возглавлявший процессию всадник ехал вдоль убранных полей. При этом слабый круг над нашими головами двигался вместе с нами.
– Что ты о них знаешь?
Я не представлял, хорошо ли знает Гафия эту землю, но любое, пусть небольшое сведение могло бы нам чем-то помочь! Пока я был бессилен перед колдовством, но ведь мог быть и счастливый случай, шанс…
– Они от Тьмы, – прозвучал лаконичный ответ. – Их хозяин обладает огромной Силой. Это его голос мы слышали. Кроме того, что они наши враги, мне ничего не известно.
Она прижала к груди лозу, по всей видимости стараясь защитить ее. Меч я не зачехлил. На всякий случай надо быть во всеоружии.
Итак, нас взяли в плен. Какое-то время мы шли по красивой зеленой земле, а затем вошли в другую страну. Растительность была здесь еще роскошнее, но впечатление от нее оставалось неприятное. Цветы напоминали алчные ярко-красные рты, готовые жадно присосаться к тому, кто проходил мимо. Другие же, бледные, с уродливыми желто-зелеными тычинками, ловили отчаянно сопротивлявшихся насекомых. От этих цветов пахло склепом. Стволы деревьев изогнуты, с наростами, похожими на маски ужаса или, вернее, на головы мужчин и женщин, умерших в агонии. Листьев мало, а зелень покрыта нездоровым пепельно-серым налетом.
Земля здесь тоже была темно-серая. С каждым шагом поднимался волной запах плесени и разложения. Грибы росли колониями и были похожи на разложившуюся плоть кого-то давно умершего, но не преданного земле.
Здесь кто-то жил. Мы слышали шелест в густой траве. То и дело ловили взгляд чьих-то глаз и замечали мелькнувшие в зелени низкорослые, бесформенные создания. Похоже, их изуродовали каким-то колдовским способом, изменив обычный облик. Что это? Животные?.. А может, что-то похуже!
На этой зараженной земле был лес. Деревья в нем переплелись так, что, по моему мнению, ни одно живое существо не могло бы туда протиснуться. Однако посередине над темными деревьями возвышалась башня. На безоблачном небе силуэт ее выделялся как насилие над природой. Туда-то нас и вели за собой захватчики.
Всадник приблизился к деревьям, и лес отступил. Возможно, это был дым или просто иллюзия. Однако уверен: тем, кто не обладает властью, лес этот показался бы совершенно реальным.
Короче, всадник проехал без остановки, и мы трое проследовали за ним. Ноги по-прежнему не подчинялись нашей воле. Мы вошли в темное зловонное место. Я огляделся по сторонам. На ветвях деревьев росли колючки величиной с мой поясной нож, в других местах серые цветы с красными жилками на лепестках, похожими на человеческие вены, медленно роняли желтые капли, скорее всего ядовитые. Странное место с устрашающей атмосферой зла. Я заставил себя побороть страх. Все вокруг было построено на том, чтобы его внушить: и зрелище, и запах, и звук. Колдовские Силы пустили в ход весь свой арсенал. Но внутри я оставался самим собой. Пусть тело меня не слушается, зато мой мозг…
Зачем мне понадобилось тогда об этом подумать, не знаю. Ведь мысль оставалась тем единственным, что я мог противопоставить захватчикам.
Мы подошли к башне. Других зданий я не увидел. Настоящей крепости не было. Одна лишь Черная башня. Дверь открыта настежь. Никакого барьера, никакого запрета на вход, а сам вход – как черная зияющая пасть.
Всадник, ехавший впереди, остановился перед входом, поднял хлыст-молнию и отсалютовал им в знак приветствия. Он молчал, и даже шипение лошадей прекратилось. В темном провале башни было абсолютно тихо, жарко, невыносимо жарко, а воздух являл смесь разнообразных отвратительных запахов. Ни один вдох не приносил облегчения. Легкие жаждали воздуха.
Всадник, получив приказ, которого мы не услышали, направил лошадь в сторону. Он не спешился, и я видел, как он повернул укрытую капюшоном голову, когда нечто управлявшее нами подтолкнуло нас вперед, в ожидающую открытую дверь.
Тьма схватила нас в крепкие объятия. Я бывал ранее в неосвещенных комнатах в темные штормовые ночи, но с таким полным и абсолютным отсутствием света ничто не могло сравниться.
Я пытался приказать своей руке, чтобы она дотянулась до Гафии или притронулась к коту. Но ни одна команда не доходила до мускулов. Казалось, будто обе руки крепко привязаны к туловищу. К тому же темнота подействовала на меня так, что, слыша собственные неполноценные вдохи, я почувствовал, как меня охватывает паника.
Мы (по крайней мере, я) больше не двигались. Ни капли дневного света сюда не проникало. Я даже не мог понять, где мы в данный момент находимся. Странное ощущение, будто пройдя через дверь, я вошел не в зал, а в другой мир, что вокруг меня не было стен, лишь огромное невидимое пространство.
Сколько времени я так простоял? Я никогда этого не узнаю, ибо в этом месте не существовало измерения времени. Оно было подвешено. Было только здесь и сейчас да разрушительная темнота, медленно, с садистским удовольствием давящая на меня, превращающая искру моей жизни в ничто, уподобляющая меня насекомому, попавшему в липкую смолу фруктового дерева, запертому в ней и навеки там запечатанному.
Люди боятся темноты. Это чувство у нас врожденное. Но с младенчества мы понимаем, что с этим страхом необходимо бороться, иначе превратимся в ничто. Из наших кланов никто в такую передрягу не попадал. И я с радостью и изумлением обнаружил, что могу от этого страха дистанцироваться, могу заставить себя о нем не думать и в этот момент, и в следующий, считая при этом время по вдохам и выдохам. Если я могу это сделать в этот миг, значит я могу сделать это и в следующий, и еще раз, и…
Воздух над головой немного изменился, влажное горячее зловоние перестало мучить наши ноздри. Вместо этого вплыла струя тяжелого мускусного запаха, со сладкой ноткой начинающегося разложения.
Это изменение сопровождало слабое, очень слабое разжижение абсолютной темноты. Появилось грязно-серое пятно. Медленно увеличиваясь в размере, оно повисло напротив наших голов. В кромешной темноте это бледное пятно горело болезненным светом.
Сначала это был маленький круг, потом пятно превратилось в овал. Овал рос сверху вниз. Серый цвет стал болезненно-белым с легким оттенком желтого, как цветы, которые мы видели в лесу. Потом пятно стало напоминать поверхность зеркала, хотя мы в этом зеркале не отражались. Когда рост пятна прекратился, образовалась вторая дверь. Однако сила, управлявшая нами, не стала нас к ней подталкивать. Наоборот, стало приближаться то, что находилось с другой стороны двери.
Сначала на овале появилась тень, затем, сгустившись, она превратилась в фигуру, похожую на человека. Однако в ней заметно было искажение формы. Потом сразу явилось все остальное. В мгновение ока изображение стало ясным и четким.
Я увидел женщину с бледной кожей и темными волосами. Волосы были распущены и спускались почти до колен. Тело ее было таким же соблазнительным, как тело Гунноры, и она осознанно выставляла его напоказ. Плоть моя отреагировала так же, как и при встрече с Гуннорой.
Только…
Не играет ли опять со мной мое воображение? Когда я подумал о Гунноре, сравнив ее с появившейся женщиной, прекрасное тело на мгновение изменилось. В желто-зеленых глазах, похожих на глаза Груу, вспыхнула красная искра. На мгновение в них мелькнула злоба.
Все же я бессознательно сделал шаг вперед. Во мне вспыхнуло желание. До этого момента я и не подозревал, что могу спокойно передвигаться. Я вложил меч в ножны. Мне нужно было освободить руки. Я хотел…
Рука моя задела сумку с бугром от кубка. Фигура, ожидавшая меня, манившая к себе, немного поблекла. Кубок…
Должно быть, она поняла мое замешательство. Она протянула ко мне руки, и меня охватила похоть. Я готов был пройти несколько шагов, разделявшие нас. Протянул руки, собираясь дотронуться до гладкой шелковистой кожи, ласкать, обладать… В ней было все, что мужчина хочет получить от женщины. И она ждала меня! Она была…
Что-то мелькнуло передо мной. Груу одним прыжком взмыл в воздух. Я закричал, бросился за котом. Фигура в светлом овале поблекла. Я выхватил оружие, собираясь сделать все, чтобы спасти ее от зверя. Рука моя опять задела сумку. Задела… нет, она так и прилипла к коже над бугром, над кубком, пристала к ней, несмотря на мои отчаянные усилия освободить ее. Но в тот же момент я увидел, что кот напал не на длинноволосую женщину, как я опасался. Он сцепился с другим котом, таким же как он. Я услышал, как он заревел и навалился на пришельца. Женщины там не было. Были лишь два кота.
Затем Груу и другой кот исчезли. Передо мной опять стояла женщина. Она опять старалась соблазнить меня. Только в облике ее что-то изменилось. Изображение старалось принять прежний вид, но очертания его постоянно менялись. Я наконец понял, что это всего лишь иллюзия. Никакой женщины там не было. Какая-то Сила использовала колдовство, чтобы заманить добычу.