Столь отвратительной показалась мне эта участь, что стоило большого усилия не побежать, перешагнув через лежащего Керована. Вскрикнул Джервон – он пятился от наползавшей на него Тьмы. Я знала, что создания Тени еще опаснее привидений, что они не ищут тепла и жизни, как призраки, а хотят выпить нашу Силу, наши души. И тот, в ком было больше Силы, манил их сильнее…
Тени проплыли мимо Джервона, направляясь прямым путем ко мне.
– Нет! Уходи, Джойсан! – Сильви заслонила меня, ее тревожная трель резанула слух. – Твоя дочь! Им нужно твое дитя!
Я вся сжалась, поняв, что она права. Часто билось сердце. Теперь каблуки моих сапог были прижаты к боку Керована – призрачная женщина опять потянулась ко мне, и я переступила, поставив ноги по обе стороны его тела. Еще один шаг означал бы, что я ради спасения ребенка бросаю мужа. Нет! Я не могу… Я отказываюсь выбирать между ними!
Рука моя сама собой потянулась к груди, нащупывая хрустального грифона, – и, конечно, не нашла. Пальцы наткнулись на амулет Янтарной госпожи – на колос с виноградной лозой… Гуннора! Я подняла взгляд к луне – этот шар тоже ее символ.
– Гуннора, – вслух выговорила я. – Янтарная госпожа, услышь меня, прошу! Даруй этим несчастным покой, которого они жаждут, молю тебя! Ты, защитница детей и тех, кто их носит, – помоги мне!
Амулет, как и прежде, засветился, залил янтарными отблесками несчастных призраков. Они, как иней под утренним солнцем, стали таять… таять и вот погасли совсем.
Остались лишь две Тени. Я поспешно шагнула к Сильви, но та снова махнула мне – прочь!
– Нет, – твердо сказала я. – Дай мне руку, сестра. Я не побегу, не брошу друзей: чем жить после такого предательства, лучше погибнуть здесь и сейчас.
Я заставила себя прямо взглянуть на две Тени, хотя живот сводило от их чуждости, криком кричавшей, что им здесь не место и не время. Они казались крошечными прорехами в ткани мироздания, наплывающими на нас двоих…
Нет, вдруг осознала я, нас трое! Дитя во мне обладало Силой, какой не было дано ни одной из нас. Пусть пока это был лишь зародыш Силы, не умеющий мыслить и рассуждать… «Дитя, – подумала я, прижимаясь к плечу Сильви, – поделись и ты со мной своей Силой!»
Сильви схватила меня за руку, и с этим первым прикосновением я поняла, что только через ребенка она могла дотянуться до меня в течение этих многих дней. Как будто она была связующим звеном в цепи между мной и моей дочерью. (Да, Сильви была права, я носила дочь, коснувшаяся меня душа была, несомненно, женской.)
Я крепко зажмурилась, обратившись вовнутрь себя в поисках Силы, которую мое дитя еще не умело направить. Вот она! Я словно открыла в себе вторую волю, обитающую в моем теле, но мне не принадлежащую.
Нащупав эту Силу, я создала для нее русло, направила вовне…
Создания Тени – незаконные обитатели нашего мира. Значит, им здесь нечего делать. Обратив Силу дочери в режущее орудие, я вскрыла…
Я услышала крик Элис и подняла глаза к небу, где полыхнул над нашими головами лиловый свет, а за ним обозначились звезды – черные звезды на белом, как бумага, небе.
Все закружилось у меня перед глазами при виде этого Иного мира за открытыми мною Воротами. Укрепив волю, не выпуская руки Сильви, я указала созданиям Тени туда:
– Вот ваш дом! Ступайте!
И всей скрытой во мне Силой я толкнула.
На один страшный миг мы соприкоснулись, я ощутила сопротивление, но оно тут же рухнуло, и с грохотом горного обвала мой мир вывернулся наизнанку.
12Керован
Ночь ласково гладила меня по лицу, в ней глуховато, как сквозь шерстяную кудель, звучал негромкий разговор. Я лежал на жестких камнях, но под головой было тепло и мягко. Сейчас мне ничего не хотелось вспоминать – довольно было отдыха и сознания, что я жив. И открывать глаза не хотелось. Подняв веки, я бы вернулся в мир борьбы и боли, узнал бы…
Я праздно вслушивался в знакомые голоса.
– Дай, пожалуйста, еще попить, Джервон. В жизни не упомню такой жажды!
Это Элис. Я, и не видя, знал, что она сидит рядом с мужем, прижавшись к нему.
Булькнула жидкость. У меня тоже пересохло во рту… Хотелось облизнуть губы, но я сдержался. Проснуться – значит снова действовать, а мне сейчас ничего не хотелось, только знать, что жив, и жена тоже… потому что Джойсан была рядом. Это мягкое у меня под головой – ее колени.
– Вот, госпожа Сильви… – (Прозвучали шаги.) – У меня есть сельдереевый сок, хочешь?
Это голос Гарета.
– Спасибо!
А это трель Сильви.
Значит… все выжили. Я лениво задумался, как они справились с призраками и Тенями. Во время боя сознание у меня то уплывало, то возвращалось, я слышал, но не видел, вспоминались отдельные слова. Сильви что-то говорила о… я мысленно отпрянул от подобравшегося слишком близко воспоминания. Конечно, это мне послышалось…
– Как он, Джойсан? – Это спросил, садясь рядом с моей женой, Гарет.
– Поспал, – ответила она, и я почувствовал, как рука легче ночного ветерка тронула мои волосы, убрала прядь со лба. По голосу слышно было, что Джойсан улыбается. – А теперь проснулся, но пока ленится открыть глаза.
Уличила! Пришлось поднять веки, а там и попробовать подняться. На деле это оказалось куда труднее, чем думалось, но я все же сел и огляделся. Мы сидели в руинах за стеной Стражей. Стреноженные лошади стояли рядом, а отважный маленький костерок отгонял последние ночные тени. Вокруг костра собрались Джервон, Элис, Сильви, Гарет и Джойсан. Врага не видно…
– Тени… призраки… – начал я, но пересохшее горло только скрипнуло. Джойсан протянула мне мех с водой и, пока я жадно пил, успокоила: они все ушли, отбиты.
– Как? – спросил я, надкусив извлеченную Гаретом из мешка лепешку.
– Это госпожа Джойсан, – со скрытой улыбкой ответила Элис. – Она сначала допросилась у Гунноры покоя истинной смерти для призраков, а потом открыла Ворота и отправила Тени восвояси. Подумать только: каких-то три года назад я полагала, что при должном усердии и терпении она, может статься, и откроет в себе крупицу Дара.
Жена моя улыбнулась:
– Если у меня что и получилось, Элис, то благодаря тебе, ведь это ты внушила мне надежду научиться и намекнула, что стоит поискать мудрости в самой себе.
– Ты, как я вижу, отличная ученица, – усмехнулась Элис. – Очень рада, что мы с тобой на одной стороне.
– Но открыть Ворота… – Я покачал головой. – Мне это удалось только Силой Ландисла, и то в крепости, насквозь пропитанной копившимся многие годы колдовством. Как ты сумела?..
Джойсан отвела глаза, и румянец на ее лице был не просто отблеском костра.
– Мне помогала Сильви.
– А Тени… – Я свел брови, вспоминая. – И голос Сильви… она сказала…
Я осекся, вспомнив все. Взглянул на Джойсан, уже зная правду.
«Почему ты молчала? – безмолвно возмутился я. – Я и не догадывался… Это правда? У тебя будет ребенок?..»
Она вздернула подбородок, но смело встретила мой взгляд, только губы дрогнули.
«У нас, – так же молча признала она. – Я пыталась сказать, да все времени не находилось. – Она вглядывалась в мое лицо, словно в первый раз увидела. – Скажи, Керован, ты… пожалуйста, скажи! Ты рад?»
Обернувшись на шорох, я увидел, что Гарет и остальные деловито собирают провизию и седлают коней. И коротко бросил:
– Давай-ка пройдемся.
Джойсан вместе со мной прошла за арку Стражей, на площадку, откуда уже не видно было костра. Идти быстро я еще не мог, хотя силы возвращались. За аркой я взглянул на пустовавшую прежде нишу – никак не верилось, что ночь битвы еще не кончилась. В задумчивости я сделал еще несколько шагов.
– Керован! – Джойсан поймала мою руку, развернула лицом к себе. В ее глазах теперь была мольба. – Скажи, о чем ты думаешь!
– Думаю о том, как я люблю тебя, жена, – просто ответил я. – И еще – как мне не терпится увидеть нашу дочку. Поверить не могу, что Гуннора нам наконец улыбнулась.
Притянув ее к себе, крепко обнимая, я чувствовал, как в нас поднимается тихая радость, переливается через край, хлещет наружу, – ручаюсь, ее почувствовали даже эти древние короли.
Когда я наконец неохотно выпустил жену из своих объятий, она погладила меня по щеке:
– Ты знаешь, Сила, открывшая Ворота, нашлась в ребенке. Нам с тобой туго придется, Керован. И обычного малыша растить хлопотно, а эту… – Она улыбнулась, повела плечом. – Да что там, мы с тобой оба не любители скуки.
Я согласно кивнул:
– Хотя тревог и дорог могло бы быть чуть поменьше. Когда ты?.. Она?..
– Примерно к Празднику Середины зимы, – сказала жена. – Надо будет заготовить побольше дров.
– И нам с Гаретом работа – заложить те арки, – добавил я и тут кое-что припомнил. – Он знал, да? Догадался?
Джойсан кивнула.
– Я бы должен чувствовать себя слепым дурнем. – Я покрутил головой. – Но я ведь был уверен, что при моих особенностях нет надежды…
– Знаю, – сказала она. – Так ты будешь просить парня остаться с нами?
– Киога нужен дом, – напомнил я. – Теперь им незачем бояться гор. В долине богатые пастбища…
Она задумчиво кивнула.
– Может быть… для этого все так и случилось, – шепнула она. – Помнишь, Обред говорил, что с приходом Близнецов киога найдут новый дом?
– Помню, – сказал я. – И через день-другой, когда ты отдохнешь, мы втроем поедем к ним – расскажем, что можно без страха вернуться в горы.
– А Сильви? – спросила она. – Ей тоже дороги эти места.
– Она последняя кровная родственница Ландисла, у нее на Кар Гарудвин больше прав, чем у меня.
– Не так, – пропела Сильви, и мы, обернувшись, увидели ее у выхода из арки. – Наследие грифона твое, Керован, потому что он сам выбирает себе хозяина или хозяйку. Я лишь прошу разрешения вместе с тобой и твоей женой трудиться над возрождением цитадели и моей долины.
– Мы будем трудиться все вместе, – сказал я. – Мы с Джойсан, Элис с Джервоном, если захотят. Места всем хватит, Арвон просторен.