Мой любимый, лорд Янтарь, не должен склоняться и служить…
Человек-грифон легко соскочил с помоста и приблизился ко мне. Если его лицо что-то и выражало, то я не сумела прочесть выражения в этих чуждых чертах.
Зато речь его ворвалась мне в голову жгучим потоком, так что я вскрикнула от боли.
«Отчего ты так боишься за него? Разве родич ведет войну?»
Его мысленная речь была куда мощнее кошачьей, но все же знакомство с кошками меня к ней подготовило.
«Что ты с ним сделал? И кто ты такой? Будь ты хоть Древним, мне не до любезностей, пока я вижу Керована вот таким!»
«Я ничего с ним не делал, только привел его к истинному наследству».
Грифон взревел – никогда не думала, что из птичьего клюва может вырваться подобный звук. Он вздыбился, выставив когти. Но не против нас – он смотрел мимо нас, в проход между колоннами.
Его хозяин развернулся, отскочил назад и подхватил свой меч. Керован, повинуясь его повелительному движению, шел ко мне. Он все еще двигался как во сне. И Древний встал рядом с нами, а его грифон расправил крылья и взлетел.
Рука человека-грифона молнией мелькнула в воздухе. Он кончиком меча описал круг, заключив в нем нас троих, – и я поняла, что могу сделать шаг вперед, даже больше того, меня потянуло к ним. Круг вспыхнул, распространив вверх сияние, прозрачное для нас, но уходившее далеко в вышину.
С той стороны, куда сорвался грифон, показался вихрь темной тени – он приближался рывками, словно с трудом находил дорогу. Толчок вперед, отступление и новый толчок. грифона мы больше не видели, но его рев – вызов на бой – не смолкал.
Я вцепилась в Керована. Пол под моими ногами качнулся. Плиты перед тенью вспучились, выпустив из-под себя черный поток. Человек-грифон зажал меч коленями, а обеими руками вычерчивал знаки. Светящийся туман вокруг нас сгустился и раскалился. Рука Керована обняла меня за плечи. Лицо его снова было живым.
Словно вихрь подхватил нас. Я не посмела взглянуть вниз – боялась, что ничего не увижу. Мы были охвачены светом, а человек-грифон одну когтистую руку опустил на плечо Керована, другую – на мое.
Свет, коснувшись меня, согрел и отогнал страх. Может быть, так пытался меня утешить незнакомец, но для меня объятия мужа значили больше.
От кружения световой стены перед глазами у меня все поплыло. Я зажмурилась, но ощущение полета не пропало. Рева грифона я больше не слышала. Неужели он побежден? Я страстно надеялась, что это не так.
«Телперу ничего не грозит».
Это успокаивал меня незнакомец. Кто же он? И тут… нас так стремительно повело вниз, что я еще крепче ухватилась за мужа, и его руки сжались сильнее.
Свежий воздух. Я открыла глаза. Нас освещало солнце. А вот и цветы… мы вернулись в свое время, в свой мир! И снова прозвучал трубный клич, над нами прошумели крылья. грифон, как на насест, опустился на широкую арку ворот.
Мы стояли под открытым небом, но все еще в четырех стенах. Сквозь каждую проходили широкие сводчатые ворота – три арки несли на себе следы лет, выщербивших кладку, но четвертая, под грифоном, была цела. Цветы выросли на нанесенной через разрушенные арки земле. На ней укоренилась и пара деревьев.
Человек-грифон теперь чуть отстранился от нас. Его окутывало сияние, различимое даже при ярком солнечном свете. Медленно поворачиваясь, он обратился лицом к каждому из трех воротных проемов. Не думаю, что слова его были предназначены нам, но, должно быть, недавнее его вторжение в мой разум оставило между нами связь, потому что я уловила полные горя мысли:
«Матр, Йоер, Рллен! Неужто прошло столько лет и вы так далеко ушли?»
Он чуть заметно поклонился всем воротам поочередно, словно прощаясь с уходящими товарищами. И только после этого вспомнил про нас.
– Времени мало. Если Галкур посмел вторгнуться в зал, за ним скоро… – Он снова, с той же взыскующей пристальностью оглядел Керована. Мой очнувшийся муж ответил ему прямым взглядом. – Да, – продолжал Древний. – Я хорошо понимаю, что движет Галкуром. Только время, как видно, подточило его Силы. А теперь!..
Он вскинул голову, и из его рта-клюва вырвался рев, подобный кличу улетавшего во тьму грифона. Земля и небо подхватили и усилили этот клич. И на него отозвались.
Из-под арки с грифоном вышел человек, во всем подобный людям долин. Его серая одежда подошла бы странствующему торговцу. Но я узнала его и назвала по имени – с облегчением:
– Нивор!
Какая добрая улыбка – так улыбался мне дядя, когда я, маленькая, бежала к нему со своими бедами или сомнениями. Да, человеческая улыбка, и такая теплая. Исходящая от него спокойная уверенность легла мне на плечи, как теплый плащ студеной зимой.
Едва имя сорвалось у меня с языка, его повторил мой муж. Керован шагнул от меня к нему. Думаю, потянулся к тому спокойствию, что так утешило меня.
«Так… и ты, Нивор, приложил здесь руку?» – прозвучал у меня в мыслях вопрос человека-грифона.
«Разве не я все это начал, Ландисл? Мне и заканчивать. Разве сны о злобных замыслах Галкура не нарушили твою дремоту? Он задумал, действуя через глупцов, создать человека-орудие… – Нивор кивнул на Керована, – по своему плану и в своих целях. И чье же вмешательство нарушило его планы? Как тебе нравится дитя твоих сновидений, Ландисл?»
Человек-грифон раскрыл клюв. Звук его смеха не слишком походил на человеческий, но выражал веселье.
«Да, я испортил Галкуру игру – даже не просыпаясь. Что до него… – Когти легонько коснулись плеча Керована, потом сжали крепче. – Я его еще не испытал. Ты знаешь закон, Нивор, – будущее зависит от…»
«Пока что оно зависит от Галкура, – прервал его Нивор. – А из небесных остался ты один. В прошлый раз вы едва одолели его вчетвером».
Глаза Ландисла сверкнули рубинами на солнце.
«Одни Силы со временем растут, другие убывают. Полагаю, Галкур кое-чего лишился. Не то, конечно, не стал бы втягивать в игру тупых колдунов-самоучек и громоздить столь непрочный замысел. Что у него на уме теперь, Нивор? Ты избрал участь странника – и что ты узнал, чему научился за годы своих беспокойных скитаний?»
«Узнал, что подобных Галкуру нельзя недооценивать. Он ведет игру по-новому, Ландисл. Он ввел в нее злых и порочных людей из-за моря, вошедших в этот мир через одни из Ворот. Они вдвойне от Тьмы, хотя их знание иного рода и неподвластно нашему закону. Тем самым оно вдвойне опаснее. Сейчас они встретили сопротивление и нуждаются в притоке новых Сил.
У них свои способы разведки, да и Галкур им пособил, так что они узнали о существовании Арвона и о том, какие Силы можно в нем почерпнуть. Силу они понимают превратно и применяют не как мы, но они будут ее искать. Они оккупировали и пожирают долины, расчищая путь к нам. А к ним стянутся многие из тех, кого Тьма вскормила здесь.
Галкур теперь подумывает оказать им еще бо́льшую помощь. Сколько наших Великих ушли за свои Ворота к новым мирам! Среди тех, кто остался, мало мастеров – и лишь горстка познаниями сравнится с Галкуром. Потому…»
«Потому ты своими чарами прислал этих двоих меня разбудить?»
«Прислал? Нет. Ты сам признал, что один из этих двоих – твое создание. – Нивор кинул взгляд на Керована. – Но пробились они сюда своей отвагой и упорством. – Эти слова прозвучали резко. – Они в полной мере наделены этими качествами. У Керована никто не отнимет права рождения. Дочь… – Теперь он в упор смотрел на меня и снова улыбнулся так ласково, что я готова была броситься ему на грудь. – Я однажды сказал тебе, что ты держишь в руках ключ, чтобы применить его в свое время и в своем месте. Ты хорошо справилась. Нам остается продолжить не хуже, чем начали».
Над аркой взревел грифон.
Нивор обернулся к воротам.
«Как видно, время пришло», – заметил он.
18Керован
Однажды я видел во сне зал, затем прошелся по нему наяву – или это тоже был сон? Кто отличит грезы от истины, когда Древние свивают свой непостижимый для человека узор? Во мне чужая кровь – и, может быть, не одна? Какая часть моего существа возьмет верх?
В этот раз я увидел пробуждение спящего, затем последовала схватка издревле противоборствующих Сил. И вот мы снова в мире, знакомом и приятном моей человеческой половине. Впереди сражение, но нас теперь стало четверо – нет, пятеро – целая армия! Однажды я уже вступал в такую борьбу, когда встал против Тьмы ради спасения любимой.
Меня с самого рождения или даже раньше того поставили на этот путь внешние Силы, а через меня они увлекли и Джойсан. Я, быть может, для того и создан был, чтобы сыграть здесь свою роль, – но не моя жена.
Если бы мог, я бы подхватил ее на руки и зашвырнул подальше от нас, от опасности. При виде ее та часть моего существа, которую я держал в строгой узде и пытался изгнать, пробудилась, как проснулся спящий. И я понял, что никакие мои страхи не оторвут ее от меня. Воистину, к добру или ко злу, мы с ней были едины.
И дело не в браке, устроенном нашими старейшинами ради союза двух долин. Узы, что связывали нас, были много крепче. Она со спокойной отвагой встретила мой взгляд. Горевший в ней пламень сражался с холодом в моей душе, отогревая лучшую ее часть. Лед в сердце растаял навсегда.
В моих ножнах не было меча. Я остался без лука и даже без ножа. Да и могло ли выкованное людьми оружие повредить тому, с чем мы столкнулись? В руках Нивора был лишь грубый посох – кое-как очищенный от коры ствол молодого деревца. Спящий… У этого был меч, но что-то смутно подсказывало мне, что меч этот непригоден для того, чтобы рубить и колоть, нападать и отражать выпады в грубой рукопашной схватке. грифон на арке шевельнулся, приоткрыл клюв, показав змеиный язык, и медленно распростер крылья.
Не знаю, зачем и почему рука моя в этот миг нащупала кошель на поясе. Левой рукой, неуклюже я расстегнул пряжку и пошарил внутри. В ладонь мне лег кусочек синего металла, найденный в зловонном гнезде на краю Пустыни.
Этот обломок, который так крепко обхватили мои пальцы, конечно, непригоден для боя. Но и безоружный, я встал плечом к плечу с Джойсан и заметил, как ее пальцы потянулись к груди, словно вспомнили пропавший шар.