Горечь обиды отозвалась едкой сухостью во рту. Тело плохо слушалось, но та Сила подгоняла его, как человек своей силой и волей гонит загнанную лошадь. Я встал, занемевшими руками нашарил штаны, кольчугу. Джойсан еще спала, и я, преодолевая сопротивление той внешней Силы, заставил себя коснуться ее плеча, разбудить. Каким бы настойчивым ни был призыв, я не мог оставить ее позади – не мог и не хотел!
Она сонно забормотала, но едва увидела меня одетым, в недоумении округлила глаза. Я ничего не успел сказать: она поняла сама. Поняла… и ужаснулась.
– Керован, нет! – Она протянула руку ко мне, отдернула и обхватила себя за плечи. – Господин мой, нет, не может быть!
– Скорее, Джойсан. – Мне трудно было устоять на месте, еще труднее говорить – губы застыли. – Не знаю, долго ли продержусь…
– Великая мать, помоги нам! – Голос ее сорвался, но Джойсан сразу овладела собой и стала собирать дорожную одежду. Ее слова донеслись как издалека: – Когда это началось, Керован? Тянет так же, как прежде?
– Сильнее, – процедил я сквозь зубы – меня трясло, дыхание участилось, призыв больно когтил меня, – на этот раз властное притяжение было осязаемо, как боль, пытка, от которой пот проступил на лбу и струйкой потек в глаза.
– Может, я сумею восстановить защиту, сдержать?..
– Нет! – Меня хватило всего на одно слово, но в него я вложил всю свою решимость. Она коснулась моей руки, разделяя мои мысли, и я, преодолевая муку, сложил в голове ответ: «Я больше не побегу, Джойсан. Хватит с меня бегства. Нельзя убегать вечно! Я мужчина, а не беспомощная добыча охотника… Я должен встретить его лицом к лицу. Я больше не побегу».
7Джойсан
Страх был моим единственным близким спутником, сидел со мной в седле. Далеко впереди я видела Керована, но его лицо, с тех пор как мы проснулись утром, было обращено к северо-востоку – назад он не оглядывался.
Я вздохнула, почувствовав, как сосет в животе. Скоро придется его окликнуть, попросить остановки для еды и отдыха. Будь дело во мне одной, я бы выдержала и не такую гонку, а теперь нельзя. Мой ребенок… наш ребенок! – яростно поправилась я, требовал заботы, в которой я могла бы отказать себе. Солнце грело мне левый бок, миновал полдень, но я все дрожала, вспоминая тот утренний час. Я потрепала по шее свою кобылу и прикусила губу. Не буду… не буду плакать.
Когда мы, в дорожной одежде, с дорожными мешками за спиной, проходили через становище, нас окружили киога. Джонка первая обратилась ко мне, потому что замкнутое лицо моего мужа ясно говорило: его расспрашивать бесполезно.
– Что случилось, сера Джойсан? Вы уходите?
– Да, Джонка, приходится. – Я не без удивления заметила, что и Керован кивнул ей. А мне казалось, что овладевшая им Сила лишила мужа дара не только речи, но и простого понимания. – Мы благодарны вам за гостеприимство. Мы никогда вас не забудем. – Я помолчала, пытаясь совладать с голосом. – Благослови вас всех Гуннора!
Я начертила в воздухе знак, и он слабо засветился – краем глаза я заметила, как удивлена Ниду, и с холодным удовольствием подумала, что шаманка меня сильно недооценивала.
– Это мы благодарны тебе, сера Джойсан. И твоему мужу.
Керован развернулся, как двигаются сделанные из палочек фигурки, какие дети водят на ниточках, и снова уставился на далекий горизонт. Джонка прищурилась:
– Я вижу, вы спешите, госпожа. Но если немного подождете, я мигом соберу кое-что на дорогу. Вы можете задержаться?
Я взяла мужа за плечо, удерживая его на месте, но так, чтобы со стороны мое движение выглядело просто лаской.
– Конечно, Джонка.
Джонка действительно обернулась мигом: нам в считаные минуты принесли дорожные лепешки и оставшееся от вчерашнего пиршества – оно уже казалось таким далеким! – копченое мясо. Я уговорила Керована немного поесть, глотнуть сока и себя тоже заставила. Кто-то легонько потянул с моих плеч мешок – я обернулась и увидела, как Валона сует в него основательных размеров сверток.
– Еда на дорогу, сера Джойсан. Я буду по тебе скучать.
Я, с трудом сдержав подступивший к горлу всхлип, погладила ее тонкие темные волосы:
– Спасибо, сердечко мое. И я буду скучать.
Она быстро прижалась лбом к моему жилету и тут же скрылась. Распрямившись, я увидела перед собой Терлис и ее мужа Ригона. Друзья подвели мне отличную каштановую кобылу. Пока я подбирала слова для прощания, Терлис шагнула ко мне и сунула повод мне в руку:
– Ее зовут Аррен, Джойсан. Она во всем табуне вернее всех на ногу и отважней.
Я, не находя слов, уставилась на лошадь, коснулась ее узкой морды.
– Терлис… Спасибо, но я не могу взять…
– Еще как можешь! – Она скрестила загорелые руки на пышной груди и выразительно кивнула. – Ты знаешь, киога не продают своих лошадей, но дарят их тем, кто этого достоин. Для правильного выбора не было времени, но Великая мать поймет. Ты подарила мне жизнь сына… Как еще я могу ее отдарить?
Я долгую минуту смотрела на нее, потом обняла, осыпав бессвязными словами благодарности. Она привлекла меня к груди, как старшая сестра, зашептала на ухо:
– Благослови Великая мать тебя, Джойсан, и дитя, которое ты носишь. Если сумеешь, вернись к нам…
– Вернусь…
Я сжала повод Аррен как единственную ниточку, связующую меня с миром.
– Сера Джойсан. – Обернувшись я увидела того мальчика, Гарета, с другой лошадью – на этой, Некии, мой муж ездил в разведку. За Гаретом стояли Обред и Джонка. Я потянула Керована за рукав, заставив отвернуться от притягивавших его гор. Он не сразу нашел взглядом лицо молодого всадника, но Гарет терпеливо ждал, тревожно глядя на него темными глазами.
Муж тихим, глухим от напряжения голосом заговорил, обращаясь к нему одному:
– Гарет… я должен ответить на… зов… Прости, что я не… – Он с трудом вздохнул. – Ниду желает тебе зла, я уверен…
– Господин… не надо. Я знаю, – так же тихо ответил ему мальчик.
– Откажи ей, Гарет. – (Я едва слышала голос Керована.) – У тебя хватит силы… ее отвергнуть. Никому не позволяй тебя переубедить.
Вперед выступила Джонка:
– Лорд Керован, прими от меня в дар Некию. Обред рассказал, что вы с ней стали друзьями, а ты идешь навстречу опасности и будешь нуждаться в добром коне. Прими ее вместе с клятвой киога: тебе и твоей жене всегда найдется место в наших шатрах.
– Спасибо тебе, Джонка. – Пальцы Керована судорожно сжали поводья. Он без дальних слов взлетел в седло. Гарет придержал для меня Аррен.
– Спасибо тебе, Джонка… спасибо…
Ветер унес мою благодарность мне за спину, а мне вслед долетели теплые дружеские пожелания. Мы поскакали. Оторвавшись от воспоминаний, я наклонилась в седле, торопя Аррен. Каштановая кобыла, не натруженная, как Некия, долгой разведкой, дернула ушами и легко, широким шагом настигла каурую.
– Керован! – Он напугал меня, не обернувшись на зов. Неужели ушел так далеко, что не слышит? Я сосредоточилась, окликая его не только голосом, но и мыслями:
«Керован!»
На этот раз он придержал лошадь и обернулся.
– Господин мой, надо отдохнуть. Аррен устала.
«И я тоже», – мысленно добавила я, видя, что его снова тянет к северо-востоку.
Все же он, к моему удивлению, остановился и, спешившись, помог мне сойти с седла. Мы молча поели, выпили по несколько глотков воды из мехов, между тем как лошади торопливо щипали густую траву. Я сонно клюнула носом… вскинулась, испуганно оглянувшись на мужа. Мне нужен был отдых; но если позволю себе уснуть, увижу ли его, проснувшись?
Я вдруг решилась и стала рыться в седельной суме. Вытащила крепкие путы из сыромятной кожи.
– Керован, дай мне руку.
Он медленно – так медленно! – оторвал взгляд от тени далеких гор на горизонте, взглянул вопросительно. Я, схватив за руку, развернула его к себе и, не ослабляя хватки, осторожно пропустила полоску кожи под его древний браслет, для надежности обвязав еще и вокруг запястья.
– Дай мне нож, Керован.
– Зачем? – ему было трудно говорить, так сильна стала тяга. Помедлив, он нахмурился и тряхнул головой, словно успел забыть, о чем я просила. Я, набравшись терпения, придвинулась к нему вплотную и нащупала охотничий нож на поясе. Ухватив его, я выдернула клинок из ножен и спрятала у себя в кармане плаща. – Теперь меч, Керован. Брось его сюда.
Я кивнула на удачно подвернувшийся терновый куст.
– Джойсан… – Видя, как плохо слушаются его пальцы, я поспешила помочь. Потом привязала другой конец ремня к своей руке, оставив между нами длину не больше ладони. – Вот так, господин мой. Теперь, если захочешь сбежать, разве что перегрызешь… а уж этого я, думается, не просплю. Мне нужен сон, Керован.
Я устало опустилась на колени, увлекая его за собой, а потом во весь рост растянулась на земле, подложив седло под голову.
В мою ладонь скользнула его рука, теплая и сильная. И голос стал тверже и уверенней, словно я проделала щелку в стене чар.
– Я бы тебя не бросил, Джойсан.
– Знаю, – ответила я, но сказала неправду, потому что страх не оставлял меня. – Но так мне будет спокойнее спаться.
Я и правда уснула, хотя солнце едва клонилось к западу. Но в моем сне вечер давно миновал. Меня встретила ночь. Я снова стала Другой – той, что не раз посещала мои сны…
Я снова гуляла под сенью лесов любимой долины, ощущала на щеке легкий ночной ветерок. Он шевелил густую поросль на моей голове – ее нельзя было назвать волосами…
Всеми чувствами, всем своим существом я настроилась на окружавшую меня жизнь – и встревожилась. Кто-то вторгся сюда, что-то было не так с лесными жителями: растениями и животными. Близилась пора осеннего созревания, обещающего с весной новую жизнь семенам и телам, но здесь обещание обманывало. Что-то коснулось всего живого, некая противная законам природы Сила нарушила должный ход вещей…
Я протянула руку (в лунном свете пушок на ней был почти незаметен), тронула лист, погладила кору.