– Это же грифон! – выдохнула у меня за плечом Джойсан, поднимая руку к груди, где столько лет провел заточенный в хрусталь Телпер – грифон Ландисла. Шар давно разбился вдребезги, и ее пальцы нашли только тяжелый амулет Гунноры. – Эта живая красота, Керован… Она будит столько воспоминаний. Он пробыл здесь все эти годы или ожил с нашим приходом?
Я не мог ей ответить – знания по-прежнему являлись и исчезали по своей прихоти. Мы любовались игрой текущей воды, пока молчание не нарушил Гарет:
– Будем спать здесь, лорд Керован? У воды, пожалуй, лучшее место.
– И мне оно нравится, – ответил я, отходя к большущей каменной чаше у восточной арки. В ней еще темнели следы огня. – Смотри, здесь можно и готовить.
– Превосходное место, – согласилась Джойсан, плеснув себе в лицо водой из фонтана.
Я тоже окунул руки в освежающую прохладу. Вода переливалась во вторую чашу и исчезала – мне пришло в голову, что фонтан питается из горного источника, хотя вода здесь была не такой уж ледяной, чтобы сводило зубы.
Мы напились и жадно сжевали принесенную с собой провизию. Завтра, если решим здесь остаться – а я не видел причин уходить из того покоя, в который погружал меня Кар Гарудвин, – предстояло искать еду в лесу и на лугах. И заняться охотой, хотя мне и претило нарушать покой долины.
Джойсан, как видно, разделяла мои мысли, потому что отозвалась на них вслух:
– Еды осталось всего на день. – Она достала еще лепешку, отломила немного, а остаток запасливо убрала в мешок. Должно быть, я, видя, как жадно она грызет черствый залежавшийся хлеб, не скрыл удивления, потому что жена добавила: – Не припомню себя такой голодной. Наверное, это от горного воздуха. Да и днем мы не останавливались поесть.
– Да, теперь вспоминаю. Сегодня, – виновато признался я, – пока не открылась эта долина, мне все виделось как в тумане. Прости, что так гнал вас, жена, но я сам не знал, куда иду, пока не увидел Кар Гарудвин. А тогда мне почудилось, будто он всегда был у меня в мыслях: стоило только закрыть глаза, чтобы увидеть…
Мы еще немножко побеседовали, но скоро раскатали одеяла – от долгой скачки и волнующих открытий тянуло в сон. Шары на стенах не гасли. Я смотрел на их отблески в струях фонтана и жалел, что не знаю способа пригасить свет, чтобы он не тревожил жену. Мысли мои блуждали… рядом тихо дышала Джойсан, чуть дальше лежал Гарет…
Я вытаращил глаза. Свет гас! Затухал до мягкого красноватого свечения, как если бы мои мысли проникли в камень. Над головой стали видны звезды – луна еще не взошла. Почему-то это маленькое чудо больше других, которым я уже был свидетелем, открыло мне, насколько это здание настроено на мой разум… на мою душу…
Старые страхи перед Силой свели мне мышцы. Я заставил себя расслабиться, кутаясь в здешний покой, как заворачиваются в плащ от зимнего ветра. Джойсан давно доказала мне, что Силу можно использовать не только во зло, но и ради утешения и защиты. Время… Сколько времени ждал меня Кар Гарудвин? Может быть, в нем время течет иначе… Мысли мои смешались, понемногу затихли, и я провалился в сон.
Впервые за три дня я проснулся с ясной головой и радостно потянулся, купаясь в лучах встающего солнца. Гарет уже поднялся и деловито отчищал узду Венги. Джойсан крепко спала, ее лицо было в тени. Я сел так, чтобы заслонить ее от раннего солнца, – пусть поспит еще немного. Меня тревожили эти темные тени у нее под глазами. Теперь ей наконец-то выдался отдых, время просто пожить.
Сегодня мы целиком осмотрим замок, найдем комнаты, начнем осваивать и приспосабливать для себя это странное здание.
Я сквозь сводчатое окно восточной стены оглядел освещенные утренним светом высоты – вершины других гор приходились почти вровень с нами, хотя и стояли довольно далеко. Красноватый туман скрывал отвесные пики, вился по-змеиному среди отдаленных каменных осыпей. Я тщетно пытался высмотреть в этих нагромождениях валунов следы Древних. Наверняка не скажешь… Одно горное плато показалось мне странно искаженным, зыбким. О таких наваждениях за крылатым шаром у входа в долину рассказывали Джойсан с Гаретом.
Солнечные лучи били в лицо, становились ярче. Я перешел к окну напротив входа, оттуда было лучше видно. При полном свете стало ясно, что Кар Гарудвин стоял на меньшей из вершин над седловиной. По ней тянулась крутая тропинка – ныряла вниз от задней стены цитадели, потом извивами взбиралась снова вверх по таким скалам, где пройти могли бы разве что маленькие олени с узкими копытцами – те, что питаются мхами и лишайниками высокогорий.
Я уловил движение за спиной. Джойсан, растрепанная, с круглыми глазами, ухватилась за мою руку, разглядывая второй высокий пик.
– Это он… тот самый, – пробормотала она. – Но Кар Рэ Догана больше нет…
– Кар Рэ Доган? – Я впервые слышал это название, но почему-то оно прозвучало знакомо. – Где это? И что это, Джойсан?
Она еще крепче сжала пальцы. По-моему, она и не замечала, что говорит вслух. А встретившись со мной взглядом, сразу потупилась:
– Я… тоже видела сон, Керован. Только ты свой сон увидел наяву вчера вечером, а я – этим утром.
– Что за сон? – встревожился я, вспомнив о том странном колебании склонов среди горных вершин. Тревожный знак. Не нужно быть знатоком магии, чтобы понять: здешние горы купаются в колдовстве, как и вся эта волшебная страна, – что, как не колдовство, могло так надежно разделить восток и запад, Высший Холлак с Арвоном?
– Сон о прошлом, господин мой… Я еще не досмотрела этот сон до конца. На той горе жил когда-то могущественный адепт, маркграф высот, страж границы между древней страной и другой, почти покинутой его народом, – это нынешний Высший Холлак. Люди нашей крови в нем тогда не жили, потому что это было очень-очень давно…
Ее голос стал распевным, как у сказителя, взгляд не отрывался от извилистой тропинки.
– Он знавал Ландисла? – спросил я, заслушавшись, но и начиная все больше тревожиться за нее.
– Не знаю. – Помолчав, она вздрогнула. – Того замка давно нет, а Кар Гарудвин еще стоит. Но, муж, я все больше уверяюсь, что мы попали сюда не случайно. И не просто в поисках дома – есть иная цель, которую я пока лишь смутно угадываю. Может быть, она откроется спустя годы… десятилетия… Я представляюсь себе фигуркой на доске великого игрока – и мне это не нравится.
Я кивнул:
– Мне случалось чувствовать то же самое. Помнишь, что сказал Нивор в тот день, когда мы расправились с Галкуром? Сказал, что тот… Ландисл вложил в меня частицу себя и что однажды мне откроется дорога к Силе – быть может, та же, по которой прежде прошел он… Ты помнишь?
– Да, – тихо ответила она, – но я не забыла и твоего ответа… что ты отказываешься от всех дорог, ведущих к могуществу, что хочешь остаться просто Керованом, лишенным власти и особых талантов…
Я горестно усмехнулся:
– Вы с Гаретом как сговорились попрекать меня моими же словами. Бывает время держать слово, а бывает время от него отказаться. Время выбирать – умом и сердцем. И бывает, что, пока не приспело время, мы не знаем, хорошо ли выбрали или плохо.
Я притянул ее к себе и торжественно коснулся губами лба.
– Ты, Джойсан, настоящая Мудрая – моя отважная жена!
Она неуверенно рассмеялась, опустила глаза:
– Ты меня перехваливаешь, муж. Я бываю и дурой, и трусихой не хуже прочих. Ты сам сказал: случается, что из страха мы отказываемся от нужных и полезных вещей. Правда – обоюдоострый меч. Перед нашим уходом из Анакью Цвайи мне погадала. Сегодня утром я проснулась, слыша в уме ее слова: «Тебе предстоит путь к дому Древней мудрости и вместилищу Древнего Зла. Где теперь двое, станет трое… а там и шестеро против того, кто не от земли…»
– Действительно… – Мысли мои крутились вокруг этих загадочных слов, как охотничья собака крутится вокруг пахучей приманки. – Путь мы прошли, а здесь и вправду обитает Древняя мудрость. Что же касается Зла… не о том ли это колодце, с которым я столкнулся?
Джойсан пожала плечами:
– Все может быть. Предсказания редко бывают ясными.
– А как понимать: «Где теперь двое, станет трое… а там и шестеро»? Три – число Силы, а шесть – нет. Ты что-то понимаешь, Джойсан?
Щеки у нее вдруг вспыхнули, она отвела взгляд, спрятала от меня глаза:
– Про шесть не знаю, Керован, но о третьем, где было двое…
– Гарет! – воскликнул я. – Вот и Гарет с нами.
– Я здесь, – кивнул, подходя, паренек. – Пока вы тут любовались утренними горами, я завтрак сготовил.
Я умылся и побрился, все мы поели и стали обсуждать, как проведем день. Гарет, в отличие от меня умелый рыбак, решил попытать удачи в протекавшей через долину реке. Джойсан хотела поискать съедобных кореньев и плодов в лесу и поле, а я решил взять у Гарета лук и заняться охотой.
К вечеру все вернулись с добычей – Гарет нанизал на кукан несколько жирных рыбин, я принес двух кроликов и зазевавшегося рябчика, а Джойсан – многообещающе шишковатый узел из собственной шали. Завидев нас, она махнула рукой, приглашая вместе с ней порадоваться находкам.
– Смотрите! – Она показала несколько узловатых колосков. – Дикие злаки. Совсем без хлеба не останемся. Почва здесь плодородная. Надо будет выменять у киога разных семян – льна, зерна, овощей… – Она стала перебирать коренья. – Дикий лук, морковь, репа… Наверняка в давние времена здесь были огороды.
– Верно, сера, – согласился Гарет.
– Нам понадобится плуг, – заметил я, – и упряжь. Как-то понравится Некии служить пахотной лошадкой?
– Тебе доводилось работать в поле, господин? – с негодованием вопросил Гарет. Видно, никак не мог себе представить воина за плугом.
– Я много работ перепробовал с тех пор, как попал в Арвон, – усмехнулся я. – Доводилось и пахать. И кузнец я недурной. В войсках с заменой подков вечная морока.
– Это тебе тоже пригодится в торговле, господин, – сказал Гарет. – Наш кузнец Джиббо совсем стар. Джервин – тот, что прошлой зимой погиб в горах, учился его ремеслу, но…