Но родись у него сын от какой-нибудь из женщин, которые силком или своей волей оказывались на огромном ложе владыки Верлена, тогда другое дело. Тогда он мог бы рассчитывать не только на пожизненное владение замком, но и в соответствии с новым законом герцогства Карстен, передать свои права сыну. Согласно древним обычаям наследование шло по женской линии, а теперь — по мужской, но правда, если мужская линия обрывалась, в силу снова вступал древний закон.
В глубине души Лоиса надеялась сохранить замок за собой. Если Фалька убьют в одном из разбойных набегов или он падет жертвой мести — а мстить было кому! — тогда и она, и Верлен обретут свободу, и тут уж она всем покажет, на что способна женщина! Они еще увидят, что долгие годы заточения не сломили ее.
Лоиса оторвалась от бойницы и прошлась по комнате. Здесь было мрачновато, с моря тянуло прохладой, но девушка уже привыкла к холоду и полумраку — они стали неотъемлемой частью ее жизни.
Пройдя мимо ложа, занавешенного пологом, Лоиса остановилась перед тщательно отполированным щитом, заменявшим ей зеркало. В ее безрадостной жизни стало привычным занятием стоять вот так и рассматривать свое тусклое и несколько искаженное отражение.
Лоиса была невысока. Только это и роднило ее с пышнотелыми женщинами, которые ублажали подданных отца. С теми, что получше, владыка Верлена развлекался сам. Лоиса была худа и стройна, как юноша, лишь едва обозначенные округлости бедер выдавали в ней женщину. Прямые распущенные волосы ниспадали по плечам до самого пояса. Чуть желтоватые, даже на солнце они казались седыми, как у старухи. Бесцветные брови и ресницы придавали ее лицу какое-то отстраненное, почти пустое выражение. Тонкое бледное лицо, гладкая кожа, плоская грудь. Казалось, даже губы ее не имеют цвета. Тем удивительнее, что это чахлое дитя полумрака сохранило в себе ту силу, имея которую, опытный воин тяжелому топору предпочитает гибкое лезвие меча.
Неожиданно Лоиса подняла руки к груди, сжала их и затем быстро опустила. Под свисающими рукавами она с такой силой стиснула кулаки, что ногти впились в кожу, но не повернулась к двери, ни одним жестом не выдавая того, что услышала звук отодвигаемого засова. Девушка прекрасно знала, что может позволить себе в отношениях с Фальком, и никогда не преступала хрупкой границы. Иногда она в отчаянии думала, что отец вообще не замечает ее неприязни.
Дверь распахнулась. Владыка Верлена не терпел никаких препятствий, он сметал их на своем пути, словно врывался во вражескую крепость. Фальк ввалился в комнату дочери с видом победителя, которому только что на острие меча поднесли ключи от взятого им города.
Если Лоиса была бледным порождением мрака, то Фальк казался повелителем солнца и пламени. Беспутная жизнь уже оставила на его лице свои отметины, но он все еще был красив: благородные черты, огненно-рыжие волосы, голова гордого принца. Люди Верлена боготворили своего господина. Под настроение тот бывал щедр и великодушен, а его пороки нисколько не смущали распутных подданных.
Лоиса увидела Фалька в зеркале. В присутствии этого здоровяка она еще более поблекла.
— Приветствую тебя, владыка Фальк, — без особой радости произнесла она, не оборачиваясь.
— Владыка Фальк? Я научу тебя разговаривать с отцом, девка! Сейчас проверим, ледышка ли ты на самом деле!
Он грубо схватил ее за плечо и повернул к себе с такой силой, что синяки, наверное, останутся надолго. Лоиса знала, что это сделано умышленно, и не подала виду.
— Я принес тебе новость, узнав которую, любая девка плясала бы от радости. Но что-то я не вижу ничего похожего на твоей рыбьей морде, — с деланным весельем сказал Фальк, но глаза его светились недобрым огнем.
— Мой господин не сообщил мне эту новость.
Пальцы Фалька еще сильнее впились в ее плечо, словно он хотел переломать дочери кости.
— Сообщу! Такая новость заставит выскочить из груди сердце любой девушки. Свадьба, девочка моя, свадьбочка!
Лоису охватил неведомый прежде страх, но она сделала вид, что не поняла.
— Владыка Верлена женится? Да будет судьба благосклонна к нему на этот раз.
Пальцы Фалька снова сомкнулись на ее плече, и, как бы шутя, он с силой встряхнул девушку.
— Хоть ты и уродина и нет в тебе ничего от женщины, ты вовсе не так глупа, как хочешь казаться. Морочь голову кому-нибудь другому. В твоем возрасте давно пора быть женщиной. По крайней мере сейчас у тебя появился прекрасный шанс для этого. И послушай моего совета — не вздумай играть в свои игры с будущим мужем. Говорят, в постели он любит послушание!
Итак, случилось то, чего она больше всего боялась и против чего была совершенно бессильна.
— Но брак требует обоюдного согласия… — устыдившись минутной слабости, Лоиса прикусила язык.
Фальк расхохотался, наслаждаясь вырванным из ее уст протестом и опять так сжал плечо, что девушка невольно застонала. Затем он развернул ее, словно деревянную куклу, и ткнул лицом в зеркальный щит. При этом Фальк с наслаждением обрушил на нее поток оскорблений, зная, что грубость принесет ей куда большие страдания, нежели любая физическая боль.
— Посмотри на это бесформенное ничтожество, посмотри на то, что ты называешь лицом! Думаешь, найдется мужчина, который без содрогания сможет прижаться к нему губами? Благодари судьбу, девка — что у тебя есть еще кое-что кроме твоей рожи и костлявого тела. Ты станешь женой любому, кто попросит твоей руки. Да скажи спасибо мне, твоему отцу, который не даст тебя в обиду. Ты вообще должна ползать на коленях и благодарить судьбу за такого отца, как я!
Слова Фалька доходили до ее слуха, словно раскаты отдаленного грома. Объятая ужасом, Лоиса бессмысленно смотрела в зеркало, думая о том, кому из отцовских прихвостней, какому животному она достанется? Какая в том выгода Фальку?
— Сам герцог, — в голосе отца звучали торжество и недоверие одновременно. — Подумать только! Карстен и этот кусок непропеченного теста! И ты еще толкуешь об обоюдном согласии? Да ты просто спятила! — он неожиданно отпустил ее, Лоиса ткнулась головой в щит, и тот загремел, ударившись о каменную стену. Едва устояв на ногах, девушка повернулась к Фальку.
— Герцог?! — Она не могла в это поверить. Зачем могущественному Ивиану просить руки дочери мелкого барона с побережья, даже если у нее древняя и славная родословная по женской линии?
— Вот именно, герцог? — Фальк плюхнулся на край ложа и принялся болтать ногами. — Тебе повезло, детка! Ты родилась под счастливой звездой. Сегодня утром прибыл герольд герцога с предложением брачного договора на топоре.
— Зачем ему я?
Фальк перестал болтать ногами. Он не то чтобы помрачнел, но лицо его приняло серьезное выражение.
— Причин много. Как и ножей, которые точат за его спиной! — Фальк начал загибать пальцы.
— При всем своем могуществе, прежде чем занять трон Карстена, герцог был простым наемником. Сомневаюсь, вспомнит ли он хотя бы свою мать, не говоря уже об отце. Он сокрушил всех своих соперников, но это было давно. Герцог не желает больше воевать, он устал выкуривать бунтовщиков из замков и хочет провести остаток дней в удовольствиях. Породнившись со знатью, он приобретет залог мира! Хотя Верлен и не самый богатый замок в Карстене, но в жилах его баронов течет благородная кровь. Разве не этим тыкали мне в нос, когда я просил руки твоей матери? Я ведь не из знати — всего-навсего младший сын Фартома с Северных Холмов. — Губы Фалька скривились, словно он вспомнил прежние унижения. — А ты — наследница Верлена. Для герцогини лучшего не придумаешь!
Лоиса рассмеялась.
— Трудно поверить, владыка, что во всем Карстене я единственная девушка из благородного рода.
— Верно, детка, можно найти и получше. Но, как я уже сказал, дражайшая моя, ты имеешь не только костлявое тело, но кое-что еще. Верлен стоит на берегу моря, и очевидно, герцог намерен мирным путем получить куда больше, чем взял силой оружия. Как тебе понравится, детка, если здесь будет большой торговый порт?
— А что на это скажет Сулькар? Мореходы блюдут свои привилегии и не допустят здесь…
— Скоро им будет не до того, — жестко и уверенно сказал Фальк. — У Сулькара беспокойные соседи. Они усиливаются, а Эсткарп, который обычно приходит Сулькару на помощь, ныне пустая раковина, выеденная колдовством. Один хороший удар — и страна колдуний падет. С ними давно пора покончить.
— Значит, Ивиана прельщает моя родословная и планы строительства порта? — Лоиса никак не могла поверить. — Но разве герцог вправе посылать свой топор с предложением брака? Хотя я живу здесь затворницей, но мне известно, что в Карсе у него есть некая Альдис, приказы которой выполняются беспрекословно всеми, кто носит эмблему герцога.
— У Ивиана может быть и Альдис, и еще полсотни женщин, только тебя это не касается, детка. Роди ему сына. Сомневаюсь, правда, что твое чахлое тело вообще способно зачать мужчину. Дай ему сына, сиди с ним за одним столом и не требуй от него ничего, кроме обычной учтивости, да гордись оказанной тебе честью. А если будешь умницей, в свой час разберешься и с Альдис, и со всеми прочими. Помни, Ивиан вспыльчив и злопамятен. — Фальк встал и собрался уходить, но перед уходом он снял с цепочки на поясе маленький ключ и бросил его Лоисе. — Хоть ты и чучело, детка, украшения для свадьбы тебе не помешают. С тобой пойдет Бетти, вкус у нее недурной, она поможет выбрать платье. И фату, фату не забудь. А за Бетти проследи, чтоб не брала себе больше, чем сможет унести.
Лоиса поймала ключ с такой радостью, что Фальк рассмеялся.
— Все-таки ты женщина! Любишь украшения, как всякая девка. Ничего. Один-два шторма — и мы снова пополним нашу сокровищницу.
Фальк вышел, оставив дверь открытой. Крепко зажав ключ в кулаке, Лоиса закрыла за ним дверь. Долгие месяцы, пожалуй, даже годы она мечтала заполучить этот кусочек металла, и теперь, когда он у нее в руках, ничто не помешает ей взять из сокровищницы Верлена то, что ей нужно на самом деле.