— Гони ты прочь эту упрямую дуру! Все равно, пока шторм не кончится, никакого проку от нее не будет. Да и после придется ждать, когда еще очухается! Одно только и есть, что к шитью способна, а то бы отправить ее на корм угрям.
Лоиса подошла к широкому ложу, где были разложены ее свадебные наряды, взяла большой платок, отделанный по кайме шелком, и набросила его на плечи дрожащей служанки. Не обращая внимания на остолбеневшую Бетти, наследница Верлена опустилась на колени, взяла девушку за руки и посмотрела ей в лицо.
Бетти потянула Лоису за рукав.
— Как ты смеешь! — грозно одернула та.
Но к Бетти уже вернулась ее обычная наглость, пухлые губы расплылись в хитрой улыбке.
— Нам некогда, госпожа. Владыка Фальк разгневается, узнав, что в то время как он подписывает брачный договор, ты возишься с этой дрянью. Что я скажу ему о причине твоей задержки?
Лоиса спокойно посмотрела наложнице в глаза.
— Я во всем послушна воле моего отца. Но не вздумай учить меня ты, девка! — Она нехотя отпустила руки служанки. — Оставайся у меня, здесь тебя никто не тронет. Слышишь? Никто!
Поняла ли она? Служанка продолжала раскачиваться из стороны в сторону, очевидно испытывая страшные душевные муки, хотя страдания телесные, казалось бы, давно канули в прошлое.
— Ты мне больше не нужна. — Лоиса повернулась к Бетти, и та вспыхнула, но спорить не стала.
— Госпожа, тебе не мешало бы узнать кое-какие женские хитрости. — Голос Бетти окреп. — Я могу научить тебя обвораживать мужчин. Нужно подчернить брови и ресницы. Алая помада для губ… — Бетти воодушевилась — в ней проснулась кокетка. Она окинула Лоису оценивающим взглядом, а та, вопреки своему презрению к Бетти и ей подобным, молча прислушивалась к ее словам. — Да, госпожа, если послушаешься меня, ты, быть может, отвратишь очи своего господина от этой Альдис. Есть много способов прельстить мужчину. — Бетти облизала губы. — Госпожа, я многому могу научить тебя. — Она придвинулась к Лоисе, в ее глазах вновь появился алчный блеск.
— Ивиан берет меня и так, — сказала Лоиса, отвергая все поползновения Бетти. — И должен быть доволен!
Бетти пожала плечами.
— Как знаешь, госпожа. Но в таком случае, ты очень скоро убедишься, что не все обернется по-твоему.
— А когда оно было по-моему? — спросила Лоиса. — Ступай. Ты же сказала, что нам скоро идти, а у меня еще много дел.
Во время подписания брачного договора Лоиса сохраняла свое обычное безразличие. Герцог прислал за своей невестой троих приближенных, их-то она и разглядывала с интересом.
Вот маршал Гунольд, верный друг Ивиана еще со времен наемничества. Даже в такую глухомань, как Верлен, докатилась слава о его воинской доблести. Вопреки ожиданиям, внешность Гунольда никак не соответствовала ее представлениям о прославленном воине. Лоиса ожидала увидеть этакого громилу, вроде сенешаля отца — ну, может быть, не такого грубого и неотесанного. Гунольд же оказался разнеженным вельможей в шелковом камзоле, и трудно было поверить, что в иные времена он носил кольчугу. Круглый подбородок, гладкие щеки и длинные ресницы придавали ему моложавый и добродушный вид. Пытаясь сопоставить внешность этого человека со всем тем, что она слышала о нем, Лоиса зашла в тупик и начала его побаиваться.
Старик Сирик представлял Храм Судьбы. Завтра, когда ее рука в знак верности Ивиану ляжет на рукоять боевого топора, он скажет положенные слова. Равнодушное красное лицо. Лоб пересечен вздувшейся синей жилкой. Слушал ли он или говорил что-то мягким низким голосом, Сирик непрерывно сосал леденцы. Подле него всегда находился слуга с баночкой наготове. Объемистый живот Сирика облегала желтая ряса священника.
Третьим был Дуарт, представитель знатных семейств Карстена. Маленький и тощий, он тоже не очень подходил для своей роли. Нижняя губа Дуарта постоянно дергалась, казалось, он чувствует себя не в своей тарелке и даже тяготится возложенной на него миссией. Этот человек большей частью молчал, открывая рот лишь тогда, когда его о чем-либо спрашивали. Из всех троих он один обратил на невесту хоть какое-то внимание, но в его задумчивом взгляде не было и намека на сочувствие или обещание поддержки в будущем. Скорее, он видел в Лоисе некое препятствие, которое следует рано или поздно убрать с дороги.
А наследница Верлена благодарила в душе древний обычай, избавляющий ее от необходимости присутствовать на ночном пиршестве. Завтра на свадебном пиру ей, конечно, придется сидеть за столом от начала и до конца. Но как только вино польется рекой… Остановившись на этой мысли, девушка поспешила к себе в комнату.
Лоиса совсем забыла о служанке. Войдя в комнату, она обнаружила ее у открытого окна. Вой урагана стихал, и шторм как будто шел на убыль, но ее поразил какой-то неясный звук, похожий на безнадежный стон. Соленый ветер дохнул на нее из окна.
Раздраженная своими заботами и всем происходящим в замке, Лоиса решительно подошла к окну, оттолкнула от него служанку и с силой захлопнула раму. Хотя ветер ослабел, в тучах по-прежнему сверкали молнии. При очередной вспышке Лоиса, наконец, увидела то, за чем уже давно наблюдала девушка.
Прямо на скалы замка несло корабли. Такие суда каботажных торговцев разбивались здесь и раньше, если во время шторма попадали в коварное прибрежное течение. Именно это течение было источником богатства и проклятий для Верлена.
По всей видимости, на скалы несло остатки большого флота. В свете молний Лоиса не увидела на кораблях ни одного человека, не заметила никаких попыток избежать неминуемой гибели. Корабли, словно призраки, неслись навстречу смерти, но моряков, похоже, это нисколько не волновало.
Люди Фалька уже выходили из ворот, с горящими факелами, спеша на берег — каждый хотел поживиться. Хотя вся добыча принадлежала Фальку и сокрытие ее грозило виселицей, многим удавалось на берегу что-нибудь урвать — люди Верлена занимались привычным делом. Они ставили сети, чтобы ловить обломки, а заодно и людей, потерпевших кораблекрушение. Лоиса оттащила служанку от окна и закрыла ставни.
К ее удивлению на лице девушки уже не было прежнего страха. В глубине ее темных глаз светились ум, воодушевление и нарастающая сила.
Склонив голову набок, служанка прислушивалась, словно пыталась разобрать что-то сквозь грохот волн. Лоисе стало совершенно ясно — в какой бы стране ни жила эта девушка до того, как волны выбросили ее на берег Верлена, она никогда не была простой солдатской девкой.
— Та, что долго жила в заточении, — неожиданно зазвучал глухой, но сильный и твердый голос. — Пришло время выбора. В эту ночь решается судьба стран и народов!
— Кто ты? — спросила Лоиса.
Девушка менялась на глазах. Нет, она не казалась чудовищем, способным по своей воле принимать образ зверя или птицы, что всякие болтуны приписывают колдуньям Эсткарпа… Но то, что в ней было задавлено, почти вытравлено, вдруг ожило, пробудилось и вышло наружу.
— Кто я? Никто… ничто. Но грядет та, что сильнее меня. Сделаешь верный выбор, Лоиса, наследница Верлена — будешь жить. Ошибешься — умрешь, как умирала я, по кусочкам, день за днем.
— Корабли… — Лоиса обернулась к окну.
Возможно ли, чтобы нашелся такой отчаянный завоеватель, который готов пожертвовать кораблями ради захвата маленького плацдарма на скалах, чтобы затем атаковать оттуда замок? Безумие! Корабли обречены, и едва ли кто из моряков доберется живым до берега, где их, к тому же, поджидают грабители Верлена.
— Корабли? — повторила девушка. — Там нет кораблей. Только жизнь или смерть. В тебе, Лоиса, есть что-то от нас. Докажи это — и ты победишь!
— Что-то от вас? Но кто ты?
— Я никто и ничто. Спроси лучше, кем я была, прежде чем ваши люди выловили меня из моря.
— Кем ты была? — как послушный ребенок повторила Лоиса.
— Я из Эсткарпа, женщина с побережья. Теперь ты поняла? Я владела Силой, покуда в зале, что под нами, ее не вырвали из меня гогочущие мужчины. Ибо Дар, которым владеют наши женщины, теряется, когда над нами совершается насилие. В Верлене увидели лишь мое женское тело, и здесь я потеряла все, что было моей жизнью. Я потеряла себя. Понимаешь ли ты, что значит потерять себя? — Она внимательно посмотрела на Лоису. — Я готова поверить, что понимаешь, ибо ты стремишься сохранить в себе то, что имеешь. Дар во мне угас, его затоптали, как затаптывают тлеющие угольки в костре. Но зола еще осталась. Поэтому я знаю, что волны несут сюда ту, которая во много раз сильнее меня. От нее зависит наше будущее. И не только наше!
— Колдунья! — Лоиса не отшатнулась в страхе, напротив, она даже воодушевилась. О колдуньях Эсткарпа ходили легенды. Она внимательно выслушивала все рассказы об их чудесах, что доходили до Верлена с севера. Теперь Лоиса корила себя за упущенное время — почему так поздно узнала она об этой женщине?..
— Да, я колдунья. Так называют нас. Но не думай, Лоиса, что я смогу тебе чем-нибудь помочь. Теперь я всего лишь обуглившаяся головешка. Лучше ты сама собери всю свою волю и разум, чтобы помочь той, что грядет.
— Волю и разум! — Лоиса хрипло рассмеялась. — Есть у меня и то, и другое, но нет и не было власти! Ни один солдат не подчинится моему приказу, даже пальцем не двинет! Обратись лучше к Бетти. Когда отец доволен ею, она может оказать протекцию.
— Когда придет та, тебе нужно будет лишь воспользоваться случаем. — Девушка сняла с плеч платок и аккуратно свернула, положив его на край ложа, она направилась к выходу. — Не упусти случая, Лоиса. Эту ночь можешь спать спокойно. Твой час еще не пробил.
Она быстро вышла. В растерянности Лоиса даже не сделала попытки удержать ее, а в комнате стало настолько пусто, словно девушка унесла отсюда последнюю искру жизни.
Не спеша Лоиса сняла свадебный наряд и, не глядя в зеркало, расплела волосы. Ей почему-то не хотелось смотреть в зеркало, все казалось, будто кто-то стоит у нее за спиной и подглядывает. С тех пор как Фальк стал хозяином Верлена, много грязных дел свершилось в большом зале замка. Но теперь Лоиса была полна решимости отомстить хотя бы