Плавучие водоросли… Джелита не могла усомниться в словах моряков, ведь сулькарцы отлично знают море, да и никогда не говорят попусту. Водоросли… Но Джелита уже не смотрела на кроваво-красную полосу на воде. Держась руками за голову, она стояла с закрытыми глазами, слегка покачиваясь. Ее настойчиво звал Саймон, находящийся сейчас в крепости кольдеров, там, за этой плавучей смертью…
— Саймон, — откликнулась она, — нас разделяет опасность.
— Остановись! Не рискуй.
И все. Какая-то завеса между ними. Глухая стена, которую она не могла пробить, несмотря на отчаянные усилия. Безусловно, это преграда, созданная кольдерами, так неужели они знают о связи? Или это предосторожность со стороны Саймона? Саймон!!!
Джелите казалось, что она до боли в горле выкрикивает его имя, но, открыв глаза, она увидела, что Стимир все так же спокоен.
— База кольдеров, определенно, находится там, — сказала она глухим голосом, указывая на горизонт в сторону буро-красного пятна. — И они, вероятно, уже знают, что мы их выследили…
— Капитан! Водоросли! — крикнул марсовый матрос с грот-мачты.
Неподалеку на волнах покачивалось несколько красных полос, которые буквально тянулись к кораблю, словно щупальца какого-то отвратительного существа. Стимир тотчас же начал громко выкрикивать команды, разворачивая «Волнорез», а Джелита бросилась к клетке с птицей, стоявшей на палубе возле мачты.
Белый сокол, чувствуя, что его собираются выпустить на волю, встрепенулся и громко заклекотал; Джелита открыла дверцу и подставила птице согнутую в локте руку, куда та и перебралась, обхватив ее своими мощными когтями. К правой лапе сокола был прикреплен небольшой патрон, внутри которого находился хитро устроенный механизм. Джелита сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и сосредоточиться — в том, что ей предстояло сделать, нельзя было допустить ни малейшей ошибки. Она нащупала ногтем небольшое углубление в патроне, где была крошечная кнопка, и стала нажимать на нее то долго, то коротко, в определенном порядке. Во время полета птицы это новое устройство, придуманное сокольничьими, само отметит и запомнит направление и дальность полета, но что касается сообщения о водорослях, то его нужно было закодировать, чем Джелита и занималась.
Сделав это, она пошла с птицей на корму, что-то тихо ей наговаривая. Сокольничьи не раскрывали своих секретов никому, даже союзникам, поэтому Джелита не могла бы сказать наверняка, что птица понимает ее слова, но во всяком случае, она твердо знала, что ученый сокол — сейчас единственная возможность сообщить об опасности.
— Лети прямо, лети быстро. — Она провела пальцем по голове сокола, который смотрел на нее умным глазом. — Твой час, птица!
Пронзительно крикнув, сокол взмыл вверх, описал круг над кораблем и, как стрела, помчался в сторону давно исчезнувшей из виду земли. Джелита снова бросила взгляд на море. Гигантские мочала водорослей уже окружили корабль, подтягиваясь к нему все ближе, и в этом их движении было что-то угрожающе неестественное, Джелита была больше чем уверена, что сами по себе плавучие водоросли не могли бы двигаться столь быстро и целенаправленно. О, если бы ей сейчас талисман! Ведь с помощью колдовского камня можно не только вызывать наваждения; в случае крайней необходимости она могла бы получить непосредственный доступ к Силе и творить настоящие чудеса.
Однако камня у нее не было, а то, чем она могла сейчас воспользоваться, — совсем иная сила, новая и еще мало знакомая ей, и вряд ли на нее стоит очень полагаться. Джелита наблюдала за водорослями и пыталась что-нибудь придумать. Вода давала этой нечисти жизнь и служила ей опорой. Джелита поймала себя на том, что тихонько твердит заклинание, известное ей с детства и, быть может, для детей и придуманное, чтобы учить их знанию о том, что лежит в основе всех перемен.
— Воздух и земля, вода и пламя…
Пламя — извечная противоположность воды. Огонь испаряет воду, вода гасит огонь. Пламя… пламя, пламя — как пульс, стучало у нее в мозгу. Джелите было знакомо это ощущение — верный признак того, что заклинание вот-вот сработает. Но почему — пламя? Как может огонь быть ответом на ее вопрос? Неужели с его помощью…
— Капитан! — позвала она Стимира. Тот хмуро оглянулся, всем видом показывая, что лучше бы она ему сейчас не мешала.
— Есть ли на корабле масло, чтобы гасить волны в шторм?
Капитан посмотрел на Джелиту с таким снисхождением, словно она была не в своем уме, но она продолжала говорить, не обращая на это внимания.
— Как ты думаешь, капитан, можно ли зажечь водоросли?
— Зажечь? На воде? — Стимир на мгновение растерялся. — Использовать масло, чтобы устроить пожар на море? — Он лихорадочно соображал. — Не знаю, госпожа, загорятся ли водоросли, но попробовать можно. — Он крикнул: — Алавин, Джокул! Три мешка с маслом — на палубу!
Три кожаных мешка с густым маслом, вываренным из стеблей лангмара, припасенные в трюме на случай шторма, вынесли на палубу. Стимир сам надрезал мешки, их на веревках спустили за борт и масло стремительно растеклось по поверхности воды.
Масляное пятно увеличивалось, а тем временем один из матросов забрался на ванты, взяв с собой самострел, который был заряжен особыми воспламеняющимися иглами — такими пользовались в морских сражениях, когда нужно было поджечь вражеский корабль.
Люди на судне не спускали глаз с масляного пятна, которое уже замедлило движение водорослей — они словно вязли в нем, утрачивая свой буро-красный цвет. Наконец, матрос начал стрелять, и в пределах пятна то здесь, то там вспыхивали языки пламени.
Над горящими водорослями заклубился удушливый дым, и вскоре все люди на корабле закашлялись, поскольку ветер нес этот жуткий чад прямо на них, а пламя все усиливалось и с ревом рвалось к небу. Стимир засмеялся:
— Хорошо горит!
Но загорятся ли водоросли, не пропитанные маслом? От всего этого фейерверка будет мало проку, если огонь не перекинется на те их скопления, что закрывают путь к логову кольдеров.
Ах, если бы только при ней был колдовской камень! Джелита напряглась, стараясь вызвать в себе таинственную Силу, что-то зашептала, сложив ладони так, будто держала в них талисман, а потом тихонько запела.
Никто не понимал, почему колдовские камни помогают осуществиться тому, что рождено волей и разумом. Если когда-то эта тайна и была известна людям, то она давно утрачена. Сохранились лишь правила обработки и «подгонки» камней к тем, кому было суждено носить их, быть может, до конца жизни. Учили только тому, как ими пользоваться, но почему они действовали так, а не иначе, и кто первый обнаружил их действие — никто не знал.
Ничего не обозначали и слова старинных заклинаний, которые она сейчас произносила нараспев. Джелита знала только, что они помогут разбудить всю дремлющую в ней Силу, а затем высвободить ее, направив куда надо. И хотя у Джелиты не было колдовского камня, она вела себя так, как если бы держала его в ладонях.
Никого и ничего не существовало для нее сейчас — ни капитана, ни команды, ни корабля, хотя ее и не окутывал дым от воскурения волшебных трав и смол. Всю волю Джелита сосредоточила на том, чтобы заставить пламя, горящее на воде, разрастись и распространиться дальше.
Языки пламени поднимались все выше, клонясь в ту сторону, где водорослей было больше всего. Монотонное пение Джелиты было подобно рокоту далекой грозы. Должно быть, за борт вылили уже все масло, какое было на судне, а не только те три мешка. Люди стояли на палубе и, открыв рты, глядели на огненную бурю, бушующую за кормой.
Раздался чудовищный грохот. Джелита окаменела, голос ее дрогнул, но лишь на мгновение. Там оружие кольдеров! Огонь уничтожает смертоносные устройства, разбросанные в гуще водорослей! Она снова сосредоточила волю, заставляя пламя распространяться все дальше и дальше в сторону кольдеров.
Взрывы теперь раздавались один за другим, непрерывно, и уже полгоризонта было в огне. Нестерпимый жар достигал стоявших на палубе людей, они задыхались от удушья и кашляли. Джелита, по-прежнему не замечая ничего вокруг, продолжала петь заклинания, нацеливая всю свою волю на уничтожение плавучей смерти. И водоросли сгорали дотла, только пепел оставался на воде. Джелита торжествовала, ее переполняла неудержимая радость, но она знала, как опасно предаваться этим чувствам, и старалась их заглушить.
Не осталось больше кровавых полос на воде. Теперь пламя уничтожало вдали острова хищных водорослей.
Кончился день и наступила ночь, а на горизонте все полыхало зарево пожара. Джелита, стоявшая у борта, издала какой-то странный звук, а затем медленно начала оседать, но Стимир быстро подскочил к ней и, поддержав, не дал упасть. Один из матросов бросился вниз и вскоре принес ей чашу вина из походных припасов. Вино было некрепкое и кисловатое, но Джелита, у которой давно пересохло в горле, пила его с жадностью, и немного придя в себя, улыбнулась капитану.
— Похоже, огонь начисто выжег всю эту гадость, — сказала она устало.
— Это было настоящее, величайшее чудо, госпожа! — ответил сулькарец с искренним восхищением.
— Ты прав, капитан, называя это чудом. Масло и огонь положили ему начало, и только воля осуществила его. А ведь… — Джелита раскрыла ладони и с удивлением уставилась на них. — А ведь у меня не было камня! Не было! — Она хотела сделать шаг — и пошатнулась, словно человек, вставший с постели после долгой изнурительной болезни.
Капитан помог ей спуститься в каюту. От усталости Джелиту била дрожь, и насколько она помнила, такого с ней еще никогда не бывало. Но прежде чем погрузиться в забытье, она схватила капитана за руку…
— Мы плывем дальше?
Он внимательно посмотрел на нее.
— Очевидно, это был первый круг их обороны. Быть может, нас ждет что-нибудь пострашней. Но после того, что я видел… Да, госпожа, мы плывем дальше.
— В случае необходимости позови меня, капитан.
Он улыбнулся.
— Не беспокойся, госпожа. Мы еще раз можем воспользоваться тем же оружием — у нас осталось несколько мешков масла.