— Кемок, видишь воя ту вершину? — указала она в сторону горной гряды.— Она будет тебе надежным ориентиром. Поспеши —и к вечеру доберешься до своей Долины. Смотри, будь осторожен. Здесь нам придется расстаться — к сожалению, я не могу обойтись без воды.
Благодарные чувства переполняли меня, но я молчал, так как слов, чтобы выразить их, не хватало. Орсия в последний раз улыбнулась мне, помахала рукой и — исчезла в волнах. А я стоял опечаленный нашей разлукой, и думал о том, что так и не сумел выразить ей свою благодарность. Но делать нечего, и я зашагал к вершине, на которую мне указала Орсия.
Мне казалось, что вокруг совершенно пусто, нет ни единой живой души, но вдруг откуда-то сверху ко мне ринулся фланнан, описал надо мной круг и стремительно унесся прочь. Крылатые дозорные долины заметили меня раньше, чем я их. Путь, который указала мне Орсия, был незнакомым. Узкая петляющая по горам тропа привела меня к такому же узкому проходу меж двух скал, на которых, как и полагается, когда входишь в Долину, были высечены магические знаки. Видно, это был запасной или. может, просто заброшенный вход в края зеленых.
Я почувствовал чей-то взгляд и поднял голову. Так и есть! Сверху на меня неподвижными изумрудно-зелеными глазами уставился один из дозорных ящеров.
— Кемок! — услышал я.
Навстречу мне бежал Кайлан. Мы обнялись, и в этот счастливый миг наши мысли опять стали едины, как когда-то в детстве.
Меня окружили со всех сторон, повели к зеленым домам, на ходу засыпая вопросами и ахая от удивления. Мое возвращение стало для Долины праздником. Но, узнав о враждебном отношении к нам кроганов, зеленые помрачнели.
— Да, нерадостные вести ты принес,— Даго на, в этот миг наполнившая вином чашу гостеприимства, опустила ее на стол так, словно увидела в ее влаге картины, предвещающие что-то страшное.— Плохо, если кроганы будут на стороне врагов. С водяной страной справиться нелегко. Но что это за Великие, которых Орсия так боится, что готова на все, лишь бы заслужить их милости? Ведь кроганы не из робких, мы хорошо знаем это, потому что раньше были с ними в дружеских отношениях. Что, если мы попробуем узнать это с помощью Сил?
— Не стоит пока что этого делать,— покачал головой Эфу-тур.— Если только другим путем шгчего не сможем выведать — тогда другое дело. А пока не надо. Помнишь старое правило? Того, кто шцет, легче обнаружить. Сила, которой владеет другая сторона, может оказаться не меньше нашей, а, может, даже и больше.
Среди тех, кто меня встречал, не было Катти. Где же она? Неужели она избегает меня? Я посмотрел на Кайлана. Но брат, уловив мои тревожные мысли, поспешил меня успокоить.
— Мы думали, что тебя уж нет в живых, и Каттея очень страдала. Она решила узнать, так ли это, и потому отправилась на восток. Там, на краю Долины, есть магическое место, где можно говорить с тайными силами, и сестра хочет с помощью колдовства узнать у них твою судьбу. Сама она была уверена в том, что ты жив, но попал в беду. Она сказала, что если бы ты погиб, мы с ней знали бы об этом. И это правда.
Я почувствовал, что мне необходимо сейчас же связаться с Каттеей мысленно, и, опустив голову на руки, стал звать ее, зная, что здесь, в Долине, среди друзей, это безопасно. Ответа не было. Тогда Кайл ал объединил свои мысли, свой призыв с моим, чтобы наш зов стал вдвое сильней. Я, собрав всю свою энергию воедино, все усиливал и усиливал мысленный лоток, обращенный к Каттее, и одновременно чувствовал, как мощно нарастает мысленный ноток Кайлана. Но в ответ по-прежнему — ничего. Даже если бы в этот миг она творила свое колдовство, то и это не помешало бы сестре услышать нас и откликнуться. К нашему огорчению и тревоге мы не смогли ощутить даже ее присутствия в этом пространстве и времени. Казалось, вокруг нее снова сомкнулись стены Обители Мудрейших, навсегда похитив ее у нас.
И панике я стал рассылать сноп мысли-стрелы во все стогны, но они терялись в зловещей пустоте. Оторвав лицо от дрожащих ладоней, я взглянул на побледневшего Кайлана и понял, что он, как и я, охвачен страхом.
— Исчезла...— прошептал браг, но вокруг нас установилась такая тишина, что шепот его был услышан всеми.
— Но куда? — этот вопрос был для меня самым мучительным.
Когда я призывал сестру, попав на озеро кроганов, ее ответ был слабым и невнятным. Нас разделяло огромное пространство, разделяла земля, принадлежащая врагу. Но все-таки она услышала и ответила. А тут, в Долине, где никаких опасностей и препятствий, на мой призыв Каттея не отозвалась. И я нигде не мог ее найти своей мыслью-поиском.
— Где это магическое место, куда она отправилась? — повернулся я к Дагоне.
— Если держать на восток, на самом краю Долины, в горах.
Так вот оно что! В горах! Значит опять Динзиль! Все стало настолько ясно, словно на все мои страхи и сомнения пришел ответ, написанный огненными рунами. Дагона сразу поняла, о чем я думаю.
— Но зачем? —она не спорила со мной — все было слишком очевидно, просто старалась понять, что происходит.
— Зачем? — как эхо, повторил Кайлан.— Непонятно... Она не скрывала, что Динзиль ей нравится. Но разве могла она поехать к нему, ни слова не сказав об этом мне? Кроме того, она ведь говорила, что едет узнать твою судьбу...
— Она поехала против своей воли,— сказал я и стиснул от волнения зубы.
Но Дагона не согласилась со мной:
— Нет, это не так, Кемок. У нее такая колдовская сила, что никому не удалось бы выманить ее из Долины. А все наши ворота под надежной защитой.
— Но по доброй воле она не поехала бы...
— Откуда нам знать? Мало ли как ее могли убедить.
Меня охватил гнев, так нелепо все это было. И от отчаяния я излил его на первого, кто попался под руку. А попался мне, конечно, Кайлан.
— Почему ты не узнал, что с ней творится? Почему не поддерживал мысленную связь? — набросился я на него.
Лицо брата вспыхнуло от обиды, но он все же сумел удержаться от резких слов.
— Каттея сама этого не захотела. Сказала, что ей нужна энергия для колдовства, что не дала в Обители Мудрейших клятву и не получила от Владычиц свой Волшебный Камень, поэтому не уверена в своих силах и должна беречь каждую их каплю.
Да, конечно... Это было похоже на Каттею, я понимал, что брат говорит правду. Но... он был рядом с ней, мог ее уберечь — и не уберег. Эта мысль жгла меня огнем. Теперь мой черед позаботиться о сестре.
— Дагона, может ли Шил отвезти меня на восток, в горы? — спросил я.
— Что это даст? Там обитают страшные Силы, а у тебя от них нет защиты.
— Я должен...
Меня пронзительным криком перебила какая-то птица, которая с размаху опустилась на плечо Дагоны. Она принесла весть о беде.
— Кемок, твоя кроганка сказала правду — они идут на Долину! —крикнула Владычица.
Все смешалось в один миг. Все бросились вон из-за пиршественного стола. Зазвенело оружие. Так началось для нас самое тяжелое время. Враги окружили Зеленую Долину и устроили засаду. Все дороги, все тропы и тропинки, ведущие сюда, были надежно защищены магическими знаками. Они не пропускали Темных в Долину. Но вокруг ее границ тянулась горная гряда — беспорядочное нагромождение скал. И сейчас их приступом пытались взять всевозможные чудовища. Они лезли на неприступные утесы, карабкались, ползли, летели, и остановить их казалось невозможно. Мы держали оборону из последних сил. Над нами нависли грозовые тучи, ветер швырял в лицо колючие дождевые потоки, а от нас врага скрывали сумерки, он растворялся в них, становился незаметным и потому вдвойне опасным. Порой было трудно понять, где блеск молний с громовыми раскатами, а где щелканье и вспышки боевых кнутов зеленых.
Атака следовала за атакой. А недолгие передышки не приносили отдыха. Они, скорей, тревожили — ведь обычно именно после затишья налетает самый яростный ураган. И точно — вражеские легионы обрушивались на нас с новой яростью и злобой. А предугадать следующий штурм Темных не удавалось никак.
Расты были нам сейчас не страшны — они не могли взбираться по почти отвесным скалам. Серые, полулюди-полузвери, выискивали всевозможные лазейки, и с ними тоже можно было справиться. Для нас с Кайланом хуже всего был клубящийся бесплотный туман, который нельзя было ни поразить мечом, ни проткнуть копьем, ни пронзить стрелой, ни ударить камнем. И мы с замиранием сердца слышали, как, скрываясь в этом липком тумане, огромные чудища-броневики, свирепо пыхтя, подкапывались под разделяющую нас каменную стену.
В воздухе тоже кипел бой. Там, прямо над нашими головами, фланнаны и вранги сражались с какой-то летучей нечистью. Казалось, этот кошмар никогда не кончится. Он ужаснул даже тех воинов из Эсткарпа, которые на своем собственном опыте узнали адскую силу колдеров.
Кошмарные ночи сменялись такими же ужасными днями. И в полдень было ненамного светлей, чем в полночь. Утром мы зажигали на вершинах факелы. Их багровый свет отпугивал ночных тварей. А Дагона пустила в ход магию. Под ее началом зеленые собирали, чтоб ударить по врагу, им одним подвластные силы. Дагона очень опасалась, как бы с тыла не ударили кроганы. В Долине было великое множество рек, ручьев, речушек и озер, по которым они могли незаметно проникнуть в глубь страны. Поэтому на берегах все время дежурили патрули из ящеров. Но ничего подозрительного пока замечено не было.
Эфутур считал, что это всего лишь начало, что нам пока что досаждают только мелкие слуги Зла. А Великие все еще выжидают. Ему это казалось дурным предзнаменованием. Но, может, сомневался он, Великие так далеко ушли в другие миры, что они просто не знают о том, что здесь происходит?
Потери наши были печальны. Погиб старый воин Годгар, успев прихватить с собой в мир иной нескольких врагов. Гибли зеленые, редели ряды их крылатых и четвероногих союзников. Но нам некогда было подсчитывать свои потери. Все силы уходили на охрану границ, на отпор Темным, на сопротивление силам Зла. Кайлан рубился со страшными тварями где-то на другом конце Долины, я знал, что он жив и даже не ранен. И это придавало мне сил. Но по-прежнему, несмотря на боевые схватки и ежедневную опасность, душу мою терзала мысль о Каттее. Теперь я окончательно уверился, что в До