— Это наблюдатель,— сказала Орсия.— Он остался от прежних времен. Не знаю, для чего его тут оставили, но нам он не страшен. Сюда, Кемок, за мной,— она проплыла еще немного и повернулась ко мне.— Дальше нам нужно...— начала Орсия и с сомнением посмотрела на меня.— Понимаешь, для нас, кроганов, это проще простого, но для тебя...— девушка помолчала.— Придется долго плыть под водой. Не знаю, выдержишь ли ты...
Я все понимал. Дело обстоит именно так, как говорит Орсия. Но оттого, что я, сильный и опытный воин, был в глазах девушки словно нуждающийся в опеке ребенок, был, вполне возможно, тяжкой для нее обузой — от всего этого мне стало не по себе. Я вспыхнул, чувствуя себя уязвленным.
— Вперед! — коротко ответил я ей.
— Тоща приготовься!
Я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пусть легкие как следует расширятся. А Орсия нырнула под скалу, чтобы проверить, по-прежнему ли открыт потайной вход, и опять вернулась ко мне.
— Ты готов?
— Да.
Я набрал в грудь как можно больше воздуха и нырнул. Прикасаясь к моему плечу, девушка направляла меня вперед и в темноту, под скалы. Мы плыли и плыли. Воздуха мне вскоре стало не хватать, перед глазами пошли разноцветные круги, легкие, казалось, сейчас разорвутся. Воздуха! Во что бы то ни стало воздуха! Дохнуть хотя бы только раз — это непреодолимое желание заполнило всего меня целиком. Рванувшись вперед и вверх, я больно ударился головой о каменный свод, стал метаться, рванулся еще раз, ободрал руку и вдруг... вынырнул на поверхность. Я снова мог дышать!
Но не успел я этому обрадоваться, как страх сжал мое сердце с новой силой. Вокруг были только тишина, вода и мрак — тяжелый, душный, несмотря на то, что здесь, в глубине горы, чувствовался подземный холод.
— Кемок!
— Я здесь!
Голос Орсии развеял чувство оторванности от всего мира, она опять была со мной, рядом, я почувствовал прикосновение ее пальцев и, отбросив страхи, осознал, что вокруг меня, хотя и чужой, неведомый, опасный, но вполне реальный мир.
— Это туннель,— сказала Орсия.— Это только одна подземная река, по крайней мере она была одна, когда я приплывала сюда последний раз. Вот стена, плыви вдоль нее.
Трудно было понять, где кончается вода и где начинается спертый воздух подземелья. Я долго барахтался в этом безликом мраке, пока моя вытянутая рука не уперлась в каменную стену.
— Но как ты узнала об этом туннеле? Как нашла сюда дорогу?
— Кроме нас, под водой живут и другие существа, мы с ними в неплохих отношениях. С одним мерфеем я даже подружилась. Это он рассказал мне об этом туннеле, а потом, когда я его попросила, показал мне в него вход. Ты уже знаешь, что вход этот находится под водой, и поэтому о нем никто не знает. А мерфей забрался сюда случайно, в поисках квасти. Он большой лакомка и очень любит этих моллюсков. Они здесь, в пещере, вырастают до огромных размеров. Им тут хорошо. Течение приносит сюда водоросли, которыми они питаются, врагов у них здесь нет, и потому квасти тут развелось видимо-невидимо. Но оказалось, я не первая, кто побывал здесь.
— Почему ты так думаешь?
— Увидишь.
— В такой темноте можно что-то увидеть? Или тут где-то есть свет?
В ответ Орсия тихо рассмеялась.
— Кемок, бывают светильники, которые горят даже здесь.
Может, где-то они и горели, но пока что мы по-прежнему плыли на ощупь, и путь в темноте казался бесконечным. Потом я с удивлением стал замечать, что темнота становится не такой плотной. Постепенно она рассеивалась, а где-то далеко впереди показался 'бледный свет. Не похоже, чтобы там горели факел и даже фонарь, свет этот, скорее, походил на тот, что брезжит рано-рано утром.
Внезапно я почувствовал, что перед нами широкое пространство. Наверное, мы забрались в самую глубь горы, и это была огромная пещера. Но в тусклом свете невозможно было понять, насколько она велика. В бледном призрачном свечении я разглядел небольшой островок и обрадовался тому, что могу наконец-то передохнуть на твердой земле. Стоя на его галечном берегу, я с удивлением увидел, что ракушки облепили под водой камни, и свет льется из их полуоткрытых створок.
— Это и есть квасти,— кивнула на них Орсия.— Лакомство не только для мерфеев. Здесь, на глубине, они очень вкусные.
И она нырнула. А я, стоя на островке, с любопытством разглядывал пещеру. Нет, совсем не похоже, чтобы здесь побывали разумные существа. О ком же говорила девушка? Мысли мои прервала Орсия. Она вылезла на берег, вода стекала с нее ручьями, белое одеяние облепило стройное тело, а в руках у нее была тяжелая сетка из водорослей, доверху набитая квасти. Когда-то, мне казалось, что это было давным-давно, когда я лежал раненый в пещере у аспта, она так же появилась передо мной с такой же сеткой в руках.
Раковины, которые принесла Орсия, светились, но на воздухе они постепенно стали тускнеть. А когда девушка подошла ко мне, и совсем погасли. Орсия ловко открыла их моим ножом, проткнув при этом лезвием каждого моллюска, одну створку она протянула мне, и я принялся за еду. В таких обстоятельствах не стоит привередничать. Голод не тетка и заставит есть все. Главное, что моллюски не вызывали отвращения, чего я очень боялся. Корни, конечно, вкуснее, но и странноватое на вкус жесткое мясо квасти было вполне съедобным. Правда, жевать его приходилось довольно долго, но я был доволен. И глядя на колонии моллюсков, светившиеся под водой, понял, что голод нам не угрожает.
Когда с едой было покончено, Орсия сложила пустые раковины в сетку внутренней стороной кверху, переложив их камешками, чтобы они не перевернулись, и прикрепила ее к поясу.
— Ты готов? — спросила она.
— Да. Куда поплывем?
— Туда, — показала она рукой.
Но был ли это север или юг, запад или восток, я уже не понимал. Как только Орсия вошла в воду, раковины опять задвигались, и из сетки полился мягкий прозрачный свет. Плыть теперь было гораздо легче. Тьму рассеивал и свет от створок в сетке, и свет от колоний квасти под водой. Вскоре, правда, они стали редеть, все больше стало появляться совершенно темных участков. А через какое-то время я почувствовал под ногами дно. Оно полого поднималось вверх. Из темноты проступили каменные стены. Видно, из пещеры в глубь горы вела подземная расщелина. Мы шли сначала по пояс в воде, потом по колени. Орсия отцепила сетку с раковинами от пояса и тащила этот необычный светильник за собой по воде, иначе ой бы погас, и мы опять оказались бы в темноте.
Вскоре расщелина стала расширяться, под водой опять засияли квази. Но... я остановился, как вкопанный. Что это? Здесь моллюски прикреплялись не к камням, а к постаментам, которые шли по обеим сторонам расщелины, образуя нечто вроде галереи. А в ее конце виднелась какая-то темная глыба. На постаментах возвышались высеченные из камня фигуры.
Балахоны, бывшие на многих из них, скрывали очертания тел. И все равно было совершенно ясйо, что это люди, что тела у них человеческие. Но лица... Лиц не было! Вместо голов виднелись едва обработанные круглые глыбы с глубокими глазницами — такими же, как у головы, нависшей над рекой.
— Пошли! — Орсия двинулась вперед, не забывая тянуть за собой сетку с раковинами. Не глядя по сторонам, она направлялась прямо к темной глыбе, встававшей перед нами в конце галереи.
Я не отставал от Орсии, но в отличие от нее чувствовал себя довольно неуютно. Мне казалось, что через эти глубокие и пустые глазницы за нами безучастно, но пристально и сосредоточенно наблюдают. Я так загляделся на мрачные фигуры, что, только споткнувшись, понял, что передо мной лестница. Ода вела на высокую площадку, на которой поднималось что-то вроде замка. Но так ли это, при тусклом свете было непонятно. Да, здесь как будто возвышались стены, в них виднелись темные провалы. Но были ли это окна и двери? И я, досадуя на то, что ничего не видно, сказал Орсии, что, кажется, ее светильники на суше не действуют.
— Так оно и есть,— согласилась она,— но подожди немного. Смотри!
Мы поднялись по лестнице, и я застыл от изумления. Площадка под нашими ногами стала светиться. Свет был не ярче, чем от квасти, но его было достаточно, чтобы увидеть все вокруг.
— Это действует какая-то магия,— сказала Орсия,— приложи к полу ладони!
На ощупь пол был совсем не похож на каменный. И там, где мои руки касались его, свечение становилось ярче. Орсия тоже приложила к нему ладони, свет вспыхнул и под ее руками.
— А теперь попробуй босиком! Так еще ярче! — радовалась Орсия, показывая мне здешние чудеса.
Она, как ребенок, прыгала на одной ноге, стягивая со ступней гибкие чехольчики, служившие ей обувью. Я же стоял в нерешительности. Орсия пробежалась по полу босиком и в недоумении оглянулась на меня. Она не понимала моего замешательства. Тогда, отбросив колебания, я стащил с ног свои легкие башмаки и пошел следом за девушкой. Свет под нашими ступнями стал гораздо ярче, так что в его бледном зареве можно было легко разглядеть поднимающиеся перед нами темные стены. Теперь в них ясно обозначились пустые окна и зияющий дверной проем. Глядя на них я пожалел, что мой меч остался на берегу реки. Воображение рисовало мне такие опасности, против которых мой нож с восьмидюймовым и хорошо отточенным лезвием был бессилен.
Вокруг огромных окон и двери не было ни резьбы, ни какой-нибудь другой отделки, голые стены были строгими и суровыми. Когда же мы с Орсией решились наконец шагнуть внутрь, свет под нашими ногами засиял еще ярче. Это был огромный и пустой зал, а на противоположной стене мы увидели десять дверей, и все они были плотно закрыты, хотя никаких запоров я не заметил. Орсия наугад подергала одну из них, но та не поддалась.
— Раньше я не заходила внутрь,— призналась она,— потому что тогда на этих стенах лежало древнее заклятье. Ты видишь — сейчас оно исчезло!
— Зачем ты это сделала? Мы ведь безоружны!
Меня возмутило, что из-за нее мы чуть не угодили в ловушку.
— Это было очень старое заклятие,— беспечно отозвалась Орсия,— и оно отзыв