нщину более великую, чем я когда-либо надеялась стать. И именно она определит каше будущее, и не только наше!
— Колдунья! — Лойз не отпрянула, наоборот, ее охватило возбуждение. Сила Эсткарпских женщин была легендарной. Лойз жадно прислушивалась к рассказам об этой Силе, доходившим до Верлейна. И теперь горько сожалела — почему она не знала об этой женщине раньше.
— Да, колдунья. Так нас называют, когда начинают кое о чем догадываться. Но не думай, Лойз, что сможешь что-нибудь получить от меня сейчас. Я лишь обгоревшая головешка, а когда-то во мне пылал огонь. Напряги свою волю и разум, чтобы помочь той, что приближается.
— Воля и разум! — Лойз хрипло рассмеялась.— У меня есть воля и разум, но нет власти. Ни один солдат не подчинится мне, не шевельнет пальцем по моей просьбе. Лучше обратиться к Беатрис. Когда отец доволен ею, она пользуется некоторым влиянием.
— Тебе нужно будет лишь использовать представившуюся возможность,— женщина сняла шаль, аккуратно свернула ее и, направляясь к двери, положила ее на кровать.— Воспользуйся возможностью, Лойз. И спи сегодня спокойно — твой час еще не настал.— И, прежде чем Лойз успела остановить ее, она выскользнула за дверь. Комната опустела, как будто женщина унесла с собой всю жизнь, пульсирующую в скрытых тьмой углах. Лойз медленно сняла свой торжественный наряд, расплела наощупь волосы, не заглядывая в зеркало. Ей казалось, что кто-то тайно подглядывает за ней. Много подлых и грязных поступков совершилось в большом зале внизу, с тех пор, как хозяином Верлейна стал Фальк. Но Лойз подумала, что один из этих поступков, связанный с женщиной из Эсткарпа,
будет отмщен. И так задумалась она, что даже забыла: ведь у нее канун брачного торжества. Впервые за все время она не достала вооружения со дна сундука и не радовалась тем возможностям, которое оно давало.
На берегу дул ветер. Он не поднимал пену так высоко, как раньше. Люди на берегу, прячась, ждали, пока волны принесут им добычу. С берега флот выглядел еще более внушительным, чем с башни Лойз. Рунольд, плотнее запахнув плащ, всматривался во тьму. Корабли не Карстена, и, следовательно, крушение было выгодно герцогству. Рунольд считал, что сейчас они станут свидетелями последних минут вражеского набега. И хорошо, что он может наблюдать в этой ситуации за Фальком. Ходят слухи об огромных богатствах Верлейна, полученных в результате морских грабежей. А уж если герцог берет в жены это бледное ничтожество, он потребует точных сведений о богатствах своей жены. Да, судьба улыбнулась, послав Рунольда в этот вечер на берег. Он будет наблюдать, собирать сведения и готовить доклад для герцога. Убедившись, что обреченные корабли уже не смогут отвернуть от берега, верлейнцы с фонарями в руках высыпали из укрытий... Боже, дураки на кораблях примут эти фонари за бакены. Тем лучше. Они лишь сберегут время грабителей. И вот лучи фонарей протянулись над вздымающимися волнами, коснулись раскачивающегося носа первого корабля. Нос корабля высоко поднялся и устремился на скалы. И вдруг — исчез!
Люди на берегу столкнулись с невозможным. Вначале некоторые решили, что корабль перевернулся, и забросили сети. Но в сети ничего не попало. Ни корабль, ни его обломки. Никто не шевельнулся. В первое мгновение никто не поверил своим глазам. Приближался второй корабль. Он двигался прямо на скалу, на которой стояли Рунольд с Фальком. Корабль шел точно, взяв гибельный курс, казалось им управлял невидимый самоубийца. Ни одного человека, ни одного живого существа не было видно на палубе. Снова волны подняли судно, чтобы бросить его на скалы. На этот раз корабль был так близко от берега, что Рунольд с того места, где он стоял, мог перепрыгнуть на пустынную палубу. Все выше и выше вздымался нос корабля, фантастическая резная фигура на нем скалила зубы в небо. Потом обрушивалась вниз с потоком воды. И этот корабль тоже исчез. Рунольд схватил руку Фалька и увидел на его лице выражение невероятного ужаса. А когда к рифу устремился третий корабль, люди Верлейна в ужасе стали убегать подальше от берега. Брошенные ими фонари озаряли берег и пустые сети.
Чья-то рука все-таки схватилась за сеть и сжала ее в последнем отчаянном усилии. Накат выбросил смельчака на берег и он, наглотавшись воды, почил вечным сном.
Жители Верлейна решили, что исчезнувший флот был иллюзией, вызванной демонами. На следующее утро Фальк не решался никого послать к морю. Он не пытался проверять таким образом, насколько сильна его власть. Но дочь необходимо было обвенчать, прежде чем слухи о случившемся достигнут Карса и дадут герцогу законный повод отказаться от наследницы Верлейна. Чтобы развеять страх, который мог появиться у посланцев герцога, Фальк неохотно отвел их в сокровищницу и сделал им ценные подарки. Он передал специально для герцога меч с украшенной жемчугом рукоятью. Это был знак восхищения воинской доблестью герцога. Во время этой процедуры Фальк обливался потом. Ему не терпелось проверить темные углы острова. Он обратил внимание, что никто из его гостей не упоминал о происшествии, и размышлял, хорошо это или плохо. За час до венчания оказавшись в кабинете Фалька, Рунольд достал из своего мехового плаща маленький предмет и осторожно положил его на стол в полоску солнечного света, падавшего из окна. Сирик, придерживая живот, запыхтел, с любопытством разглядывал этот предмет.
— Что это, лорд-командующий? Вы отобрали у деревенских ребятишек их игрушку?
Рунольд взвесил игрушку на ладони. Хоть и неуклюже вырезанный, деревянный предмет явно имел форму корабля. А мачтой служила обломанная палочка.
— Это, милейший,— мягко ответил Рунольд,— могучий корабль, один из тех могучих кораблей, которые мы видели прошлым вечером. Да, это игрушка, но мы не играем такими. И ради безопасности Карстена я обязан спросить, какие дела у вас, лорд Фальк, с порождениями тьмы, ведьмами из Эсткарпа?
Фальк напряженно смотрел на игрушечный кораблик. Лицо его побелело, а потом покраснело от прилива крови. Яростным усилием он сдержал гоев. Если он сейчас ошибется, то может проиграть.
— Разве я послал бы людей на берег, готовясь захватить добычу с этого корабля? — Он придал своему голосу оттенок торжественности.— Я полагаю, вы сегодня утром выловили эту игрушку в мутной воде, лорд-командующий. Но почему вы считаете, что это результат эсткарпской магии и что корабли, которые вы видели, рождены этим колдовством?
— Да, я подобрал это утром на песке,— согласился Рунольд.— И я кое-что знаю о колдовских иллюзиях. К тому же мы, я и мои люди, нашли еще кое-что на берегу утром — нашли сокровище, которое может соперничать с теми, что вы показывали нам. Марк, Джотек! — вошли два щитоносца, ведя на веревке пленника.— Передаю вам часть флота,— Рунольд бросил кораблик Фальку.— А теперь, лорд Фальк, если не ошибаюсь, я могу показать вам того, кто сотворил этот флот. Не думаю, что я ошибаюсь.
Фальк привык к полумертвым пленницам, которых море выбрасывало на берег, и знал, как обращаться с ними. Причем его обращение заканчивалось одинаково. До сих пор он благополучно решал такие дела. Рунольд несколько обеспокоил его, но теперь к Фальку вернулась его обычная самоуверенность.
— Итак,— он откинулся в кресле, улыбаясь в предвкушении развлечения,— вы считаете, что захватили колдунью? — Фальк в упор разглядывал пленницу. Худая, но сразу видно, что сильная — хорошая предстоит забава. Может, Рунольд сам хочет приручить ее. Эти ведьмы не отличаются красотой, а эта так обмыта, будто целый месяц провела в волнах. Он внимательно вглядывался в обрывки одежды, почти не скрывающие тела. Одежда кожаная — такую носят под кольчугой! Значит, женщина была вооружена. И Фальк шевельнулся. Одетая в кольчугу колдунья и иллюзорный флот! Неужели Эсткарп выступил и цель выступления — Веряейн? У Эсткарпа немало оснований быть недовольным Верлейном, хотя никаких враждебных действий до сих пор с его стороны не было. Обдумаем позже, сейчас все внимание Рунольду и тому, как удержать Карстен в качестве союзника. Фальк тщательно избегал встречи со взглядом пленницы.
— Разве в Карсе неизвестно, что эти колдуньи силой взгляда могут подчинить человека своей воле? Ваши щитоносцы не приняли никаких мер предосторожности.
— Похоже, вы что-то знаете об этих колдуньях?
Осторожно, подумал Фальк. Этот Рунольд стал правой рукой Ивъяна не только из-за силы своего меча. Надо показать ему, что Верлейн не предатель, но и не болван.
— Эсткарп уже платил дань нашим берегам,— Фальк улыбнулся.
Рунольд, увидев его улыбку, отдал приказ:
— Марк, набрось свой плащ на ее голову.
Женщина не шевельнулась, не издала ни звука с тех пор, как ее ввели. Может, она до сих пор была не в себе от того, что долго плыла или ударилась о скалу. Но люди Верлейна были начеку, они привыкли к тому, что пленники не кричат, не молят о пощаде, но и не отбиваются бесполезно и отчаянно. Лишь когда на голову женщины был наброшен плащ, Фальк наклонился вперед и заговорил. Слова его были обращены скорее к женщине, чем к мужчинам. Он хотел по ее реакции проверить, в каком она состоянии.
— Разве вам неизвестно, лорд-командующий, как разоружить колдунью? Это очень просто... и довольно приятно,— и он пустился в непристойные подробности.
Сирик рассмеялся, поддерживая руками колышущийся живот. Рунольд улыбнулся.
— Да, вы в Верлейне из всего умеете извлекать удовольствие,— согласился он.
Лишь лорд Луарт оставался спокойным. Он сидел, положив руки на колени. Постепенно на его щеках выступила краска. Женщина под плащом не шевелилась и не издавала ни звука.
— Уведите ее,— приказал Фальк,— отведите к сенешалю, он подготовит ее к другому часу. Для каждого развлечения — свое время.— Теперь это был вежливый хозяин, занимающий прочное положение.— А сейчас доставим удовольствие лорду герцогу — подарим ему жену.— Фальк ждал. Никто не знал, с каким огромным напряжением он вслушивался в ответ Рунольда. Пока Лойз стоит в алтаре редко посещаемой церкви, держа руки на рукояти топора, а Сирик произносит нужные слова обряда, Рунольд именем своего правителя может прекратить венчание. Но как только Лойз станет герцогин