— Я думал, что вы погибли у ворот!
Саймон ответил:
— Здесь мы передохнем. Они подумают, что мы спрятались на барже. По крайней мере, будем на это надеяться. Но лучше попытаться как можно быстрее добраться на ту сторону.
Все согласились с этим. Брайант, наконец, выпрямился, но продолжал прятать лицо, как будто стыдился своей внешности. Колдунья, сидя на дне лодки, напряженно смотрела на противоположный берег. Им повезло: приближалась ночь. А Вортигин хорошо знал окрестности. Он сможет провести их по полям, минуя поселки, пока они не окажутся на достаточном удалении от Карса.
— Слышите, трижды протрубил рог. Это началась суматоха в Карсе. Город принадлежит герцогу. Но у древних семейств есть связи с нами, и они не любят Ивьяна. Они, может, и не помогут нам, но не помогут и людям герцога. Они просто закроют глаза и уши.
— Да, Карстен теперь не для нас,— согласилась колдунья. Надо предупредить людей старой расы, пока не поздно, чтобы они уходили к границе. Там им смогут помочь фальконеры... Ну, вот приближается ночь!
Саймон понимал, что она имеет в виду не только время суток, сгущавшее тьму над маленьким отрядом.
Саймон, Корис и Вортигин, зарывшись в стог влажной соло-мы, лежали в поле и наблюдали, что делается в дереву попсе у перекрестка дорог. Там виднелись яркие сине-зеленые мундиры солдат герцога. Их было четверо — хорошо вооруженных профессиональных вояк. Солдат окружали селяне в тусклых одеждах. Предводитель маленького отряда торжественно подъехал к столбу объявлений и поднес к губам рог. Утреннее солнце горело на серебряном вооружении.
— Раз... два... три...— Корис вслух считал сигналы рога. Они ясно слышали эти звуки, вся округа слышала и$. Впрочем, то, что говорили люди герцога собравшимся, до них доносилось отрывочно. Корис взглянул на Вортигина.
— Как быстро распространяют вести. Вам лучше бы опередить их, чтобы успеть предупредить хоть кого-то из ваших родичей.
Вортигин вонзил в землю кинжал, как будто перед ним был сине-зеленый солдат.
— Но для этого мне нужна лошадь.
— Верно. А вот и нужные нам кони.— Корис ткнул пальцем в сторону отряда герцогских солдат.
— За этим селом дорога идет через небольшой лес,— вслух подумал Саймон.
Страшное лицо Кориса выразило злобное восхищение.
— Они скоро кончат. Нам лучше сматываться отсюда.
Они отползли от своего наблюдательного пункта, вброд перешли речку и отыскали за ней лесную дорогу. Дорога, уходящая на север, была запущена. В этих местах герцога не любили и древние поселенцы и простой люд. Порядка здесь не было. И кроме основной дороги, все пути были ничем иным, как тропинками. По обе стороны дороги возвышались холмы, поросшие кустами и травой. Места эти были небезопасными для любого путника, особенно, если этот путник одет в мундир герцогского солдата. Саймон укрылся за одним из холмов, Корис выбрал себе позицию ближе к реке, чтобы перекрыть отступление. Вортигин лежал напротив Саймона. Им оставалось только ждать.
А предводитель солдат не был законченным дураком. Один из его людей ехал впереди, внимательно вглядываясь в каждый куст, в каждый пучок подозрительно высокой травы. Он остановился между скрывающимися людьми, потом двинулся дальше. За ним двигался предводитель с рогом и еще один солдат, а четвертый замыкал колонну. Саймон выстрелил, когда последний солдат поравнялся с ним. Но упал от точного выстрела тот, что возглавлял шествие. Предводитель с искусством опытного всадника повернул лошадь и увидел, как падает, обливаясь кровью, замыкающий.
— Сал!... Сал!... Сал!...— вновь резко прозвучал боевой клич, который Саймон слышал в обреченной морской крепости. Стрела разорвала одежду и оцарапала плечо Саймона. У предводителя было кошачье зрение. Оставшийся в живых солдат старался прикрыть своего командира, но Вортигин приподнялся из-за своего укрытия и бросил кинжал. Оружие описало дугу и ударило солдата в затылок, он беззвучно упал. Копыта пронеслись в воздухе над головой Саймона. Лошадь потеряла равновесие и опрокинулась, подмяв под себя всадника. Корис выпрыгнул из укрытия и ударил своим посохом офицера, который уже почти не сопротивлялся.
Они быстро раздели всадников, успокоили лошадей. К счастью, упавшая лошадь поднялась на ноги, только испуганной, по-видимому, не раненой. Тела оттащили в кусты, а кольчуги, оружие, шлемы привязали к седлам, после чего отвели лошадей в заброшенную овчарню, где поселились эти странные путешественники.
В овчарне спор был в разгаре. Высохшая старуха и черноглазая красотка в алом платье, подбитом золотом, явно были недовольны друг другом. Но когда в проеме изгороди показался Саймон, они немедленно замолчали. И молчали до тех пор, пока разбойники не привели лошадей с багажом. Тут девушка вскрикнула и схватила сверток с кольчугой и кожаной одеждой.
— Я хочу вернуть себе свою истинную внешность — и немедленно! — выпалила она.
Саймон мог ее понять. В возрасте Брайанта роль, навязанная ему, была хуже, чем если бы его угнали в рабство. Никто из них не хотел быть уродцем, оставаться иод маской, которую надела на них колдунья.
— Прекрасно! — одобрил он гнев Брайанта.— Можем ли мы измениться по своей — вернее, по вашей воле, леди? Или нужно выждать еще какое-то время?
Под спутанными седыми космами глаза колдуньи хмурились.
— Зачем тратить время? Мы еще недалеко ушли от людей Ивьяна. Наверное, с некоторыми из них вы успели выяснить отношения.
Брайант смотрел сердито, пухлые губы на девичьем лице были упрямо сжаты.
— Я ухожу отсюда таким, как я есть на самом деле, или остаюсь здесь навсегда,— заявил он и Саймон понял, что так оно и будет. Колдунья сдалась. Из-за рваного корсажа достала она мешочек и бросила его Брайанту.
— Иди к ручью. Намылься этим порошком. Но много не расходуй. Этого должно хватить на нас всех.
Брайант схватил мешочек и, прижимая к себе узел с одеждой, побежал к ручью, как будто боялся, что его остановят.
— А когда мы сделаем то же самое? — спросил Саймон, готовый двинуться за ушедшим.
Корис привязывал лошадей к ограде. Его разбойничье лицо было отвратительно, но он умудрился рассмеяться — веселее невозможно.
— Пусть малыш избавится от своих тряпок, Саймон. Он и так натерпелся. Попробуй-ка ходить в юбке.
— Юбке ? — удивленно повторил Вортигин.— Но...
— Саймон не принадлежит к древней расе,— колдунья поскребла в волосах длинными ногтями.— Он не знает наших обычаев и того, как просто мы меняем внешность. Вы правы, Корис,— она искоса взглянула на капитана.— Брайанту нужно позволить переодеться в одиночестве.
Одежда, снятая со злополучных всадников герцога, свисала с юного воина, когда он, повеселев, вернулся от ручья. Брайант с ненавистью швырнул в угол алый сверток. Корис омыл старый посох, прежде чем окунуться самому. Он крепко держал топор Вольта, выходя из воды. Они выбрали себе одежду, а Корис надел кольчугу, принесенную из Карса: никакая другая не подошла бы ему. Поверх кольчуги он натянул куртку, то же сделали и его товарищи. Когда они вернулись, Корис протянул волшебнице мешочек, та несколько мгновений ласкала его в руках, затем вернула на прежнее место.
— Храбрая компания воинов, я ваша пленница. В шлемах и кольчугах вы не похожи на эсткарпцев. Только в вас, Вортигин, если присмотреться, видны черты древней расы. Но если меня увидят в истинном обличье, я вас немедленно выдам. Придется мне походить с этой внешностью.
Так они и отъехали от своего убежища — четверо воинов в мундирах герцога, и старуха, сидящая за Брайантом. Лошади были свежи, но всадники не торопит их: они избегали открытых мест, пока не добрались до дороги, с которой Вортигиы должен был повернуть на восток.
— Ступайте по торговым дорогам,— волшебница наклонилась вперед, выглядывая из-за плеча Брайанта.— Если мы сумеем предупредить фальконеров, они беспрепятственно пустят беглецов через горы. Скажите своим людям, чтобы они все бросили, взяли с собой лишь оружие и пищу, сколько может взять лошадь. И пусть Сила будет с вами, Вортигин. Те, кого вы приведете, станут кровью в жилах Эсткарпа.
Корис сиял с плеча рог.
— Это будет вашим паспортом, если вы столкнетесь с отрядом герцога. Счастья вам, брат, и, когда вернетесь, отыщите гвардию севера. У нас в арсенале найдется и для вас достойное оружие!
Вортигин отсалютовал и помчался на восток.
— А теперь?..— начала колдунья, обращаясь к Корису.
— Фальконеры.— Продолжил он.
Она засмеялась.
— Вы забыли, капитан: хотя я стара и сморщена, сок жизни вытек из меня, но все же я женщина, и крепости сокольничьих закрыты для меня. Переведите нас с Брайантом через границу, а сами ступайте иа поиски ваших женоненавидящих птичьих людей. Поднимите их, если сможете. Граница, ощетинившаяся мечами, заставит Ивьяна призадуматься. А если фальконеры дадут нашим людям свободный проход через горы, мы будем у них в большом долгу. Только,— она указала на нашивки на груди Брайанта,— советую вам убрать это, иначе вы можете оказаться пригвожденными к дереву где-нибудь в горах, прежде чем успеете сказать, кто вы на самом деле.
Саймон заметил, что над ними кружит сокол и не удивился этому. А Корис тут же обратился к птице, назвав их настоящие имена и объясняя, что привело их на холмы. Саймон ехал сзади, капитан — впереди, а колдунья и Брайант — в середине. В полдень они расстались с Вортигином, а сейчас уже близился закат. В этот день они ели только то, что оказалось в седельных сумах всадников. Корис натянул поводья и подождал, пока остальные догонят его. Разговаривая с соколом, капитан повернулся лицом к горам, и Саймону показалось, что он чем-то озадачен.
— Мне это не нравится. Сообщение должно быть передано по коммуникатору птицы, а передовой отряд фальконеров должен находиться где-то поблизости. Он уже должен появиться.
Саймон беспокойно разглядывал склоны холмов.
— Мне кажется, не следует продвигаться дальше по этим ущельям в темноте к тому же без проводника. Если пас что-то смущает в этих птицах — тем более надо здесь переждать до рассвета. Я разбил бы лагерь в первом же подходящем месте.