нилось. То, что он видел, было так же непонятно, как и странный корабль. Он не бывал в химических лабораториях, но, несомненно, ряды пробирок, бутылочек и мензурок на полках прямо перед ним можно было встретить только в лаборатории. Сон ли это? И с какой целью его перенесли сюда? Дюйм за дюймом Саймон изучал то, что мог рассмотреть. Он явно лежал не на уровне пола. Поверхность под ним была достаточно твердой — видимо, он на столе. Он медленно начал поворачивать голову, убежденный, что необходима осторожность. Вот он увидел стену. Голая, серая, с линией в одном месте. Линия эта могла быть частью косяка двери. Это одна сторона комнаты. Теперь другая. Снова он повернул голову и обнаружил новые чудеса. Еще пять человек, обнаженных, как и он сам, лежали на столах. Все пять были либо мертвы, либо без сознания: сам он был склонен считать, что верно второе.
Но был здесь еще кто-то. Высокий худой человек наклонился над первым лежащим. Он был одет в серое одеяние, стянутое на талии поясом. Шапка из такого же серого материала закрывала голову. Саймон не мог разглядеть человека, занятого какой-то работой. Передвижной столик со множеством бутылочек и изогнутых трубок был придвинут к тому, над которым он склонился. Иглы от этих трубок были введены в вены, круглая металлическая шапка надета на голову. Саймон понял, что видит смерть человека. Не смерть души, а такую смерть, которая превращает тело в существо, подобное тем, что он видел по дороге в Салкаркип. И его ждет такая же судьба! Он медленно шевельнул рукой и ногой, проверяя их послушность. Ему повезло, он был последним в ряду. Теперь он полностью владел своими мышцами. Серая фигура кончила работу над первым человеком. Новый передвижной столик придвинулся ко второму. Саймон сел. Несколько мгновений голова его кружилась, и он ухватился за край стола, на котором лежал, радуясь, что стол не скрипнул и не сдвинулся. Работа на другом конце комнаты выполнялась сложная и полностью поглощала внимание работающего. Саймон перенес ноги на пол и встал. Он взглянул на своего соседа, надеясь, что тот тоже приходит в себя. Но юноша — это был совсем молодой человек — лежал неподвижно с закрытыми глазами, грудь его поднималась и опускалась с необычно долгими интервалами. Саймон сделал шаг от стола к полкам. А вдруг там есть какое-нибудь оружие. Побег отсюда, если, конечно, дверь не заперта, возможен, но вначале нужно осмотреться. К тому же не хотелось оставлять пятерых на смерть — на то, что хуже смерти. Он выбрал себе оружие — бутылку, наполненную какой-то желтоватой жидкостью. Она казалась стеклянной, но была слишком тяжела. Тонкое горлышко позволяло удобно ухватиться, и Саймон легко двинулся туда, где работал лаборант. Ноги его передвигались бесшумно, он подошел сзади к ничего не подозревающему работнику. Бутылка поднялась. Саймон вложил в удар всю силу своего гнева. Серая фигура беззвучно упала, потащив за собой проволочную металлическую шапку, которая предназначалась для очередного пленника. Саймон схватил упавшего за горло, и увидел разбитый затылок. Он приподнял тело и втащил его в проход между столами, заглядывая в лицо, чтобы, наконец, увидеть его — лицо колдера.
То, что он рисовал в своем воображении, было страшнее, чем правда... Перед ним был человек, по крайней мере внешне, подобный тысячам других людей. У него были мелкие черты лица, широкие щеки и очень маленький узкий подбородок, соответствующий верхней половине лица. Это не был демон. Обычный мужчина, с обычным лицом. Саймон нашел крепления серого одеяния и расцепил их. Хотя ему не хотелось дотрагиваться до разбитой головы, он снял и капюшон. На другой половине комнаты была раковина и кран с водой, и Саймон промыл здесь капюшон от крови. Под серой одеждой на человеке было плотно прилегающее платье без пряжек и пуговиц: Саймон не смог его снять, и ему пришлось удовлетвориться только верхней одеждой. Он ничего не смог сделать для двух человек, которых лаборант уже присоединил к трубкам, потому что невозможно было понять устройства сложных приборов. Он по очереди подходил к каждому из трех оставшихся, пытаясь поднять их, но вскоре обнаружил, что это тоже невозможно. Они производили впечатление наркоманов в состоянии опьянения, и он еще меньше понимал, как ему удалось избежать участи остальных пленников. Саймон направился к двери. Он не обнаружил ни щеколды, ни ручки, но понял — дверь надо двигать вправо. И вот он уже выглядывает в коридор, стены, пол и потолок которого окрашены в те же серые тона, что и лаборатория. Коридор был пустым. В него выходили другие двери. Саймон двинулся к ближайшим. Осторожно приоткрыв их, он увидел людей, привезенных колдерами в Горм, если, конечно, это был Горм. Больше двадцати человек, еще одетые, лежали на полу. Саймон торопливо осмотрел их, но ни один из них не проявил признаков сознания. Может, те, в лаборатории, еще придут в себя. Надеясь на это, он притащил троих из лаборатории и присоединил к этим. В лаборатории Саймон нашел несколько хирургических ножей и взял себе самый длинный. Он снял одежду с убитого лаборанта и положил его на один из столов так, чтобы его разбитая голова не была видна. Если бы он знал, как закрываются двери, он обязательно закрыл бы их. Заткнув за пояс нож, Саймон неохотно надел влажную шапку-капюшон. Несомненно, вокруг него в различных бутылках и тюбиках находились сотни смертоносных смесей, но он не знал, где что. Придется полагаться на кулаки и нож. Саймон вышел в коридор. Много ли у него времени? Скоро ли кинутся искать убитого? Две выходящие в коридор двери не открывались. Но там, где коридор кончался, он обнаружил третью, слегка приоткрыв ее, он оказался в помещении, которое явно было жилым. Мебель строгая, функциональная, но стулья и кровать выглядели удобными. Внимание Саймона привлекло нечто похожее на стол. Саймон не мог открыть ящики стола, хотя на каждом были отверстия, куда можно было засунуть палец. В стенах тоже виднелись ящики с такими же отверстиями. И эти ящики были закрыты. Упрямо сжав зубы, Саймон собрался воспользоваться ножом, как рычагом. Но повернулся спиной к стене, глядя в пустую комнату со скудной меблировкой. Он услышал голос. Кто-то говорил на чужом языке. Голос появлялся в пустоте, в воздухе. Судя по интонации, это был вопрос, на который следовало немедленно дать ответ.
Находится ли он под наблюдением? Или просто слушает какое-то оповещение по общественной коммуникационной сети? Убедившись, что он один в комнате, Саймон начал внимательно вслушиваться в слова, значения которых он не понимал и должен был ориентироваться только на интонации. Слова повторялись, Саймон мог разобрать некоторые из них. Означает ли это повторение, что его обнаружили? Скоро ли говорящий поднимет тревогу? Немедленно, если не получит ответа? Ясно, что это предупреждение, но от чего? Саймон вернулся в коридор. Поскольку конец коридора кончается тупиком, нужно исследовать противоположный, проверить другие двери. За ними была ровная серая поверхность. Вспоминая галлюцинации Эсткарпа, Саймон провел руками по гладкой поверхности. Но не обнаружил никаких отверстий. Он знакомился с этим миром и убеждался, что колдеры совсем не похожи на колдуний из Эсткарпа и опираются скорее на знание, а не на колдовство. Людям Эсткарпа техника чужого мира показалась бы колдовством высшего порядка. И может, именно он, Саймон, единственный из всех гвардейцев, способен был хоть частично понять колдерскую науку, чего не может сделать ни одна колдунья. Саймон продолжал идти по коридору, ведя рукой по ровной поверхности стены в поисках выхода. Может, выход находится в одной из комнат? Его пока никто не обнаружил. Но везение, несомненно, скоро кончится. Вскоре из воздуха над головой опять послышались слова на незнакомом языке: голос требовал и отмалчиваться больше нельзя было. Саймон почувствовал опасность, замер на месте, ожидая, что в следующее мгновение окажется в какой-нибудь скрытой ловушке. Но спустя мгновение он обнаружил выход. Стена скользнула в сторону, и он увидел освещенное пространство. Саймон вытащил из-за пояса нож и приготовился защищаться. Тишина снова была нарушена бестелесным голосом. Саймон решил, что хозяева этого замка еще не поняли, кто он такой. Возможно, они и видели его, ко платье и капюшон, которые он надел, помогли ему не вызвать подозрения. Только поведение его, видимо, показалось им странноватым. Поэтому ему и приказывают что-то сделать. Саймон направился к выходу. Но растерялся, когда дверь захлопнулась за ним, и он сказался в тесном прямоугольном помещении. Только когда его прижало к одной из стен и он почувствовал дрожание пола, он догадался, что находится в лифте. Это открытие странно подбодрило его. Все больше и больше крепло его убеждение, что колдерм представляют цивилизацию, близкую к его собственной. Было гораздо спокойнее подниматься и опускаться навстречу опасности в лифте, а не стоять, скажем, в заполненной туманом комнате и следить, как союзники превращаются в незнакомых людей, враждебных и злобных. Несмотря на странное и смутное чувство знакомства со веем окружающим, он не мог избавиться от ощущения внутреннего холода. То, что в технике достигли колдеры, ему казалось невозможным. Для него это был мир чужой и нереальный. Он не только не принимал его, он его боялся. Этот мир угрожал ему. Он каждым своим нервом чувствовал — здесь опасность, опасность для всего, что ему близко. Это место было даже не чужим, оно было нечеловеческим. Он попал в чужое время, к колдуньям Эсткарпа. Но там были люди. Какая-то нить соединяла и времена и его с ними. Здесь же людей не было. Гудение в лифте прекратилось. Саймон не знал, с какой стороны откроется дверь. Но он верил, что она откроется и дверь, действительно, открылась.
Снаружи послышались звуки, тихое гудение, отдаленные голоса. Саймон осторожно вышел и оказался в небольшом алькове, отделенном от остального помещения. Смутное узнавание вновь пробудило в нем ощущение чуждости. На одной из стен была большая карта. Извилистая, изрезанная береговая линия, горные районы, которые он так недавно вид