воспользоваться ими, не зная их секрета.— Его сверкающие глаза сверлили Саймона.— Или ты знаешь их секрет, брат? Ты рассказывал когда-то, что такие машины использовались во время войны в мире, откуда ты пришел к нам. А-а-а! Обратить такое оружие против его хозяев, этого исчадия ада! Вот это был бы недурной сюрприз! Ай-и-и! — Он подбросил огромный топор в воздух, поймал его за топорище, высоко поднял голову навстречу солнечным лучам.— В таком случае немедленно в Горм за этими летающими кораблями.
— Погоди! — Саймон схватил Кориса за руку.— Я ведь даже не уверен, что смогу вести такой корабль! Не уверен, что мы сможем полететь на них!
— Если только они помогут нам сокрушить берлогу этого зверя, то мы сумеем все на свете! — Ноздри Кориса раздувались, рот застыл в суровой усмешке.— Я понимаю, что вражеским оружием воспользоваться рискованно, но бывают минуты, когда за любую возможность приходится хвататься обеими руками. Говорю тебе, мы должны отправиться в Сипл ар и воспользоваться тем, что нам необходимо!
Саймон уже несколько месяцев не бывал в Горме. У него не возникло никакого желания принять участие в работе тех отрядов, которые прочесывали здания, освобождая их от трупов погибших островитян, столь охотно призывавших Колдера на помощь в битве двух династий. С него хватало Горма и Сиппара в битве, которая изгнала колдеров из этих гнезд.
Сегодня он понял, что была еще и другая причина, помимо старых ужасов, которая вызывала в нем ненависть к Сиппару. Он снова стоял в просторном зале — своего рода центре управления сложными механизмами, где когда-то сидели за своими столами облаченные в серое офицеры-колдеры, непрерывно колдуя над пультами управления... Ими руководил старый офицер с металлической шапкой на голове, именно его-то приказы — Саймон был в этом уверен — направляли всю жизнь внутри осажденной цитадели. Саймон подключился к мыслям этого офицера и узнал о том, что люди Колдера были пришельцами, подобно ему самому, что они также попали в этот мир сквозь какую-то дверь в пространстве и времени, ища прибежища, спасаясь от преследования. Да, в тот день он проник в мысли этого офицера, и сейчас, вновь стоя на этом месте, он опять ощутил, что отчетливо вспоминает все пережитое им в те минуты, словно его мозг и мозг того офицера стали единым целым, хотя и прошло много месяцев с тех пор, и гот офицер давно мертв. В этом зале Саймон ощутил себя единомышленником колдеров.
Ведь именно здесь колдунья Эсткарпа, с которой делил он многие тяготы и приключения, отложила в сторону свой колдовской камень — символ ремесла и власти — и отдала в его руки свою жизнь, всю себя. Именно здесь произнесла она вслух свое имя — святая святых, которое ей не следовало доверять никому на свете, чтобы кто другой не стал ее властелином. И сделала она это ради него, Саймона. Джелит...
Саймон ощутил знакомую щемящую боль, которую не мог преодолеть с тех пор, как Джелит покинула его. Но на этот раз она не была такой резкой, как обычно, словно влияние колдеров притушило и погасило ее. И с тревогой Саймон понял, что боль эта мучает его меньше с тех пор, как он покинул Карс. Но все-таки, подумал он, то, что было между ним и Джелит, по-настоящему прекрасно. И даже если рана со временем затянется, шрам все равно останется на всю жизнь...
Неужели Джелит теперь так возненавидела его, что не хочет даже мысленно связаться с ним? И уж совершенно не в силах увидеться с ним?
— Колдер! Сейчас нужно думать только о Колдере,— мысленно одернул себя Саймон.
— Саймон! — окликнул его Корис с порога.— Воздушные корабли точно в таком же виде, в каком мы их оставили.
Корабли для нападения на Айль. Почему он всегда опасался воспользоваться вражеским оружием? Почему боялся сесть за руль воздушной машины? Разумеется, Корис абсолютно прав в этом вопросе.
Они взобрались на крышу, где стояли флайеры. Два из них, как видно, ремонтировались, когда началось сражение: рядом с машинами лежали инструменты и запасные части. Саймон подошел к ближайшему флайеру. Да, это совсем просто, оказывается, ничего не стоит привести механизмы в действие: просто поставить эту деталь вот сюда, подкрутить эту гайку. Саймон работал быстро и споро, с такой уверенностью, словно всю жизнь занимался этим. Он поставил на место последнюю гайку, завинтил ее потуже, забрался в кабину на водительское место, нажал кнопку стартера и ощутил вибрацию... Все было в порядке, можно подниматься.
Снизу раздался громкий крик, постепенно стихающий по мере того, как флайер набирал высоту. Саймон проверил приборы. Айль... он направлялся в Айль, ему предстояло важнейшее задание. Заградительный барьер продержится недолго — слишком уж велик расход энергии. Рано или поздно эти варвары снимут его. И тогда магия этих проклятых ведьм потрясет стены Айля, сметет их с лица земли.
Проклятых ведьм? Да, вероломные, злобные дьяволицы! Выйти замуж за человека, а потом сбежать от него, даже не простившись, видно считая его слишком глупым, чтобы иметь с ним дело... Ведьма! Ведьма!
Саймон нараспев кричал это слово, пролетая над волнами залива. Горм — они потеряли Горм. Быть может, они сейчас потеряют и Айль, но только на время. Потому что план их все равно осуществится. И пусть только откроются ворота, тогда эти тупые дикари, эти ведьмы узнают, почем фунт лиха! Падение Сиппара покажется сущей ерундой перед тем, что произойдет в Эсе...
Нажать там, дернуть тут, привести дикарей в действие, заставить ведьм беспокойно зашевелиться... Нужно только выиграть время — п тогда план будет осуществлен.
Значит, если потребуется, сдадим временно Айль, это все равно ничего не изменит. Пусть эти дикари верят, что и на этот раз они победили, что Колдер изгнан. Но Колдер только скроется на время, чтобы окончательно собраться с силами, окрепнуть, а затем ударить с новой силой в Эс!
Саймон зажмурился. Помимо собственной воли, в нем крепли уверенность и сознание того, что он все сделает, как надо, и в то же время все сильнее охватывало беспокойство, словно в нем противоборствовали две силы, и каждая стремилась к победе. А впереди его ждет Айль. Они все знают, они дали ему приказ, они ждут его!
Его руки уверенно двигали рычаги, нажимали кнопки, хотя он не сознавал, что делает. Внизу мелькали огни — армия этих дикарей. Рот его сложился в улыбку. Ладно, пусть они пока что торжествуют. К тому времени, когда они, наконец, соберутся с силами с помощью своих ведьм, от их армии все равно ничего не останется. Ну, а теперь вниз, он должен сесть вон на ту крышу.
Саймон с минуту ошеломленно смотрел вниз — да ведь это Айль! Как же он добрался сюда! Корис, армия... Он обернулся... Нет, это не сон. Он один сидит в колдеровском флайере, взятом в Сиппаре. Голова страшно болит, изнутри поднимается тошнота. Рука его невольно оторвалась от кнопок управления, пальцы бессознательно потянулись к поясу Фалька, коснувшись металлической бляхи, пробежали по завитушкам и изгибам.
Да, это Айль, и задание его только начинается. Вот идут те, кого он должен увезти отсюда, прежде чем город падет перед дикарями и ведьмами. В крыше отверстие, квадратный люк, снизу поднялась платформа, на которой стояли две женщины. Та, которая будет отдавать приказы, раньше так успешно потрудилась над выполнением их плана в Карсе. А вторая, идущая рядом с первой и послушно подчиняющаяся ей, будет служить приманкой.
Саймон открыл дверцу флайера и ждал женщин. Лойз широко раскрыла глаза, увидев его, но не издала ни звука, ведь она была полностью под властью чужой силы. Она послушно устроилась на сиденье позади него, как ей приказали. Теперь уселась и вторая — Алдис. Алдис?
— К морю!
Саймон почувствовал глухое раздражение... Ему не требуется никаких указаний. Он сам знает, куда ему лететь. Они взмыли вверх.
Странно. Вокруг них густой туман. Алдис напряженно наклонилась вперед, тревожно вглядываясь в окутавшее летательный аппарат облако, она словно боялась его. Ну конечно, ведь это не просто облако, а дьявольское наваждение, проклятая уловка этих ведьм. Но с машиной им все равно не сладить. Он должен только внимательно наблюдать за белым колышащимся предметом, легкой тенью скользящим впереди флайера,— это и есть его ориентиры. А туман становился все гуще и следить за белым пятном было почти невозможно. Но Саймон по-прежнему не сводил с него глаз. Туман искажает представление о направлении и времени. Это все их проклятая «магия». А они и в самом деле ловко умеют дурачить. Эти чертовы ведьмы. Но он все равно летит вперед и вперед.
— Что ты делаешь? — Алдис наклонилась к нему, не отводя взгляда от приборной доски, где светились указатели.— Куда ты летишь?
— Куда приказано...
Саймона раздражала необходимость объясняться с ней... Эта женщина в самом деле неплохо справилась со своим заданием. Но это не значит, что она имеет право допрашивать его, сомневаться в его действиях.
— Но ведь это не тот курс!
Разумеется, тот! Он выполняет приказ, в точности следуя за ориентиром. Как она смеет заявлять такое?!
Саймон приложил руку ко лбу. До чего же кружится голова! Не стоит смотреть на приборы, надо только в точности следить за белым пятном-ориентиром.
— Тихо! — приказывает он женщине.
Но она вцепилась в его руку.
— Это не тот курс! — Она кричит так пронзительно, что у него начинает звенеть в ушах. Ему трудно повернуться, но он все же с силой отталкивает ее. Она не успокаивается и снова тянется к нему, на этот раз вцепляется ногтями в его руку так, что он чуть не теряет курс, а белое пятно скрывается в тумане... Саймон снова отталкивает ее. Все его внимание опять приковано к белому ориентиру.
Теперь он видит ориентир вполне отчетливо, правда, всего лишь на мгновенье — это птица! Большая белая птица! Он знал таких раньше. И тут туман в его голове рассеивается. Белый сокол, тот самый тренированный посланец-сокол, которого они возили с собой в Карс... В Карс!
Саймон почти кричит. Колдер. Колдер влиял на него, он направлял его все это время... Саймон озадаченно смотрит на свои руки. Теперь он совершенно не понимает, что должен делать, как разобраться с этими кнопками и рычагами. Его охватывает страх, рот наполняется горечью. Им каким-то образом воспользовались... Левая рука Саймона непроизвольно тянется к поясу Фалька, скользит по металлической бляшке, отливающей зеленью.