Инглин вызвался попытать счастья. Саймон согласно кивнул головой и тоже отправился в путь к крепости колдеров.
— Чтобы вытряхнуть их оттуда, лорд, тебе потребуется больше, чем один флот. Такие стены не сокрушить так просто, одним усилием воли...
Сигрод лежал на животе на скалистом пике рядом с Саймоном, рассматривая крепость колдеров — тайну за семью печатями.
Внизу чувствовалось оживление. Очевидно, те7, кто прошел через ворота, собрались перед этими непробиваемыми непод-дающимися даже измерению башнями, готовые столько ждать, сколько потребуется. Саймон считал, что в случае осады все преимущества будут на стороне колдеров. Осаждающие ведь не имели никаких припасов, а вокруг них была пустынная земля. Быть может, они рассчитывали в случае неудачи вернуться обратно. Сокрушить стены усилием воли — эти слова Сигрода гвоздем засели в мозгу Саймона. За все время, что он провел здесь, он видел всего-навсего четырех колдеров — двоих в крепости, двоих в карауле, проникшем за стену. А те двое мертвы. Сейчас думал о том колдере с металлической шапкой на голове, с которым он вступил в единоборство и победил. Сейчас он мог бы его использовать, чтобы осуществить задуманное. Если, конечно, этот колдер еще жив...
Саймон сделал сигнал Сигроду, что пора возвращаться туда, где их ждут Джелит и Лойз. Он изложил свой план, когда они снова были вместе.
— Эти, в металлических шапках, контролируют остальных, руководят ими? — спросил Сигрод.
— Они отдают приказы и управляют всеми установками, я в этом совершенно уверен. Пришельцы привели с собой одного такого колдера, они воспользовались им, чтобы пройти через ворота.
— Но они не смогли с его помощью попасть в крепость,— сказала Джелит.— Иначе они сейчас не толпились бы у стен.
— Быть может, его убили во время нападения на лагерь? — высказала предположение Лойз.
— Значит, ты считаешь, что смог бы повлиять на волю того колдера, с которым ты уже однажды сражался? — спросила Джелит.
— Мы вдвоем смогли бы,— поправил ее Саймон.
— Значит, открыть ворота этим демонам— сказал Сигрод.— Но если даже они и проникнут внутрь, то все равно орешек для нас останется не расколотым, а они той же породы, что и колдеры, не так ли? Так не получится ли, что мы сменим одних колдеров на других?
— Вот для этого нам и нужен флот. Будем надеяться, что Инглину удастся привести нам помощь. Подождем немного.
Саймон привык к ожиданию: жизнь каждого военного полна им. Он перевернулся на спину, глядя в темное ночное небо.
— Я покараулю первым, лорд,— сказал Сигрод, спускаясь по склону.
Саймон пробормотал слова благодарности и продолжал обдумывать свой план.
Больше всего ему не нравилось то, что многое в этом плане зависело от случая, как и большая часть того, что произошло с ним после выезда из Южной Крепости. Можно ли принести кому-то беду, если сильно пожелаешь? Мысли его потекли в другом направлении. Правдивы ли были старинные волшебные сказки его родного мира, в которых рассказывалось, что обратить зло против своего заклятого врага не труднее, чем выпустить стрелу?
Он почувствовал, как прохладная рука коснулась его горячего лба, нежно погладила мокрые от пота волосы, прилипшие ко лбу.
— Саймон... — Она всегда произносила его имя так, словно в нем была музыка. Саймон... только это, больше ничего.
Он поймал рукой эти прохладные пальцы, прижал их к пересохшему рту. Им не нужны были слова. Любовь их всегда была нелегкой, но Саймон считал, что от этого она становится только глубже. Теперь рухнул последний барьер, разделявший их. Он понял, что временами ей просто необходимо уйти в себя, отгородиться от всех молчанием, и от этого он не становится ей менее дорог. Значит, это было частью ее, и Саймон готов был принять все, как есть. Ведь не бывает так, чтобы один человек занимал абсолютно все мысли и чувства другого. В нем тоже есть что-то, что будет навсегда закрыто для нее. Принимать безо всяких вопросов и ревности — вот это и был их настоящий союз.
— Отдохни.
Ее рука снова легла ему на лоб. Саймон знал, что она повторяет его мысли слово в слово. Глаза его закрылись, и он уснул.
Утром перед ними была все та же твердыня колдеров, столь же недоступная, как и Айль. С высоты им было видно, что привидения из другого мира по-прежнему стоят у стен крепости.
— Они не воспользовались своим огненным лучом,— сказал Сигрод.
— Вероятно, они не осмеливаются в такой близости от стен,— возразил Саймон.
— Или же он иссяк...
— На это мы не можем рассчитывать.
— Они потеряли слишком много «одержимых Возможно, поэтому они не пытаются отбить атаку. Интересно, сколько же эти еще могут выжидать?
Саймон пожал плечами. Очень может быть, что колдеры в состоянии долгое время обходиться без пищи и воды, неделями выжидать у вражеских ворот.
— Саймон! — Лицо Джелит было обращено к нему, когда он оглянулся.— Сообщение, Саймон. Наши приближаются!
Ои бросил взгляд ira южный берег моря. Высоко подняв голову, Лойз посмотрела на Джелит с надеждой.
— Сигрод.
— Да, лорд!
— Отправляйся к югу, чтобы встретить прибывших. Пусть они обойдут кругом и присоединятся к нам, только сзади, вот так... — Саймон пояснил свою мысль жестом.
— Слушаюсь.
Салкар исчез за скалой.
Лойз вцепилась в руку Джелит.
— Корис? — Она едва выдохнула имя.
— Этого я не могу сказать наверняка, моя сестренка. Топор Кориса еще не раз поднимется, чтобы защитить тебя, но будет ли это именно здесь, я не могу сказать.
И снова ожидание. Они немного попили, поделили между собой горсточку сухого порошка, который был все же пищей, а тем временем день разгорался. Солнце было закрыто облаками. Саймон не покидал наблюдательного поста, но внизу все оставалось по-прежнему: крепость молчала, осаждающие терпеливо ждали.
Сигрод появился только к полудню, ведя с собой группу воинов. Главным образом это были салкары, но среди них то там, то тут виднелись крылатые шлемы сокольничьих и еще несколько человек со смуглой кожей. Они подбежали к Саймону — это были его пограничники.
— Лорд! — Ингвальд отсалютовал ему мечом.— На этой высоте удобно развивать военные действия?
— Будем надеяться,— сказал Саймон.
Они провели военный совет. Четверо капитанов-салкаров, старшие офицеры их команд, командиры отряда пограничников и сокольничьих, которые чувствовали себя среди этих скал, словно в родных горах. Саймон изложил им тот единственный план, который, как он считал, может открыть перед ними ворота твердыни колдеров.
— Это можно сделать? — спросил капитан Стимир, но в голосе его не было сомнений. Салкар слишком многое знал о могуществе колдуний Эсткарпа. Только сокольничьи держались настороже, не слишком доверяя волшебству: они считали, что власть женщин не может привести ни к чему хорошему, так как в крови у них жил страх перед слабым полом.
— Мы можем попытаться,— сказал Саймон и посмотрел на Джелит, которая ответила ему едва заметным кивком.
Из-за спин воинов появилась еще одна фигура в стальной кольчуге и шлеме, как у всех остальных. Но поверх кольчуги был> накинут серый плащ, на котором переливался и сиял колдовской камень — знак колдуний Эсткарпа.
Она вышла вперед и оглядела Саймона и Джелит.
— Вы считаете, что сможете это сделать?
В голосе ее был не просто вопрос, а сомнение.
— Мы сможем это сделать! — голос Джелит зазвенел.— Мы сделали много больше за прошедшие несколько дней, сестра!
Колдунья нахмурилась: было видно, что ей пришлось не по душе обращение Джелит.
— Но она была готова подождать и увидеть, как они потерпят неудачу,— подумалось Саймону. Это вызвало у него в душе такой же протест, какой слышался в голосе Джелит. Может быть, именно то возмущение даст им новые силы, когда придется действовать.
Он вызвал в своем воображении картину той комнаты в крепости, которую видел и в которой разговаривал с двумя колдерами... Потом сосредоточился только на том колдере, который был в металлической шапке. Воля, его стала могучей, неодолимой, он собрал ее в кулак, нацелив туда, куда желал! И сразу же убедился, что страх его был напрасен. Колдер с металлической шапкой на голове был жив. Жив, но от него осталась только пустая оболочка, ибо разум покинул его тело. Пустую оболочку можно использовать, это входило в план Саймона. Воля его влилась в тело колдера, и сразу же Саймон почувствовал, что возможности его становятся все больше, что воля крепнет, силы растут — это пришла на помощь Джелит.
Саймон не замечал больше ни скал, ни стоящих вокруг него людей, ни презрительного выражения на лице колдуньи, ни даже Джелит. Сейчас для него существовало только одно: войти вместе с Джелит в тело колдера, превратить его в послушное орудие, сделать его таким же «одержимым», как те многие десятки пленных, которых колдеры захватили при набегах на Горм и Карстен, а также на корабли салкаров.
Где-то в глубине крепости колдер уже задвигался, повинуясь мысленным приказам Саймона... — «Отвори ворота. Впусти в крепость осаждающих». Это было очень просто — колдер больше не был колдером, он был «одержимым», и он повиновался.
Перед мысленным взором Саймона мелькали залы и переходы, лестницы и комнаты. Колдер спешил выполнить приказ. Кто-то попался ему на пути, попытался удержать его и тут же упал замертво.
И вот, наконец, Саймон увидел пульт со множеством кнопок, с мерцающими сигнальными огоньками. Руки колдера торопливо двигались, нажимали кнопки, прикасались к рычагам. Подчиняясь этим движениям, защита крепости нарушилась и... исчезла совсем.
Сразу же на Саймона обрушилась холодная тьма и пустота, а когда он пришел в себя, над ним было облачное небо. Они с Джелит держались за руки и оба еще не оправились от ужаса погружения в небытие.
— Он мертв.— Это сказала не Джелит, а колдунья. На лице ее отразился ужас. Но она медленно подняла руку, приветствуя их.— Вы сделали, что обещали.
Саймон едва шевельнул сухими губами.