Вошел второй воин. В его руках был лук, нацеленный на лорда Янтаря. На лице было видно кровожадное выражение, как будто ему доставляло наслаждение убивать.
— Взять и ее, лорд? — спросил первый воин.
Лорд Янтарь двинулся на него с голыми руками.
Роджер отошел от меня еще на несколько шагов.
— Пусть остается. Теперь она не нужна!
— А что делать с этим, лорд?
— Ничего! Оставим его судьбе.
Я думала, что он прикажет прикончить лорда Янтаря, если, конечно, Прежнего можно убить.
— Да, мы уедем, — добавил он. — Потому что я получил то, что хотел.
Он спрятал шар в карман камзола.
Это побудило меня к действию.
— Нет! Нет! Отдай мне грифона! — бросилась я к нему.
Он ударил меня в голову и я не успела отклониться. Сильная боль пронзила меня и я погрузилась в темноту. Когда я очнулась, я лежала на своей постели, а в комнате царил полумрак. Но я разглядела лорда Янтаря, сидевшего рядом. Моя рука лежала в его руке, а его глаза закрывала повязка.
Он сразу повернул ко мне голову.
— Джойсан!
— Он взял… он взял подарок моего жениха… он взял грифона, — страшное воспоминание наплыло на меня из черноты памяти.
Лорд Янтарь нежно привлек меня к себе и я заплакала, как не плакала с тех пор, как на нашу землю обрушились горе и несчастья. Я заговорила, всхлипывая:
— Ты сказал правду, это был не Керован?
— Чистую правду. Керован погиб, попав в ловушку возле Ульмдейла. Роджер был женихом сестры Керована.
— И я никогда не увижу своего жениха? Но его подарок… он подло похищен! Но клянусь, лорд, он не останется у него, его руки оскверняют сокровище! Ведь он использовал шар как оружие. Он сжег твои глаза, лорд! Но твое Могущество ответило, лорд, из этого обруча на твоей руке. Если бы ты успел им защититься! Лорд, говорят, что твой народ весьма искусен в медицине. Если у тебя самого нет такого таланта, то, может, отнести тебя к ним? Ведь это ужасное увечье ты получил из-за меня. У меня перед тобой кровный долг…
— Между нами нет долга, — отверг он мои последние слова. — С Роджером у меня давняя вражда. Где бы мы ни встречались, он всегда пытался убить меня.
— Я немного умею лечить, и Нальда тоже, — сказала я. — Может быть, к тебе вернется зрение. О, мой лорд, я не знаю, зачем он сюда приезжал. У меня больше нет ни богатства, ни земли, ничего, кроме того, что он отнял у меня. Что ты знаешь об этом грифоне? Его послал мне в подарок мой жених. Неужели это такое огромное сокровище, что Роджер пошел на столь большой риск, чтобы получить его?
— Нет, это сокровище Ульмдейла, Керован сам нашел его. Но эта вещь обладает Могуществом, а у Роджера достаточно знаний, чтобы использовать его. Оставить грифона в руках Роджера, значит…
Я поняла, что он имеет в виду, еще до того, как он облек мысли в слова. Оставить такие могучие силы в руках Темных Сил, нет, мы не могли позволить себе такого! Но Роджер… он ведь уехал со своими воинами, готовыми убивать, и сам уже доказал, что может использовать Могущество грифона…
— Лорд, что мы можем сделать, чтобы вернуть талисман? — вырвалось у меня. Все свое доверие я отдала этому человеку, если его можно назвать человеком.
— Пока, — произнес он почти шепотом, — пока очень мало. — Возможно Рубо и Анграл могут проследить их путь отсюда, но мы не можем пока пускаться в погоню… пока…
И снова я поняла его мысли. Он, должно быть, надеялся, что зрение вернется к нему, а может, он хотел использовать свое Могущество для излечения. В пашем походе лорд Янтарь будет командовать, а я подчиняться. Я понимала, что это не только моя битва, но и его. Хотя грифон попал в руки Роджера только по моей глупости. Поэтому я должна принять активное участие в попытке его возвращения. У меня ужасно болела голова и Нальда принесла мне настой трав, заставив выпить. Я подозревала, что это заставит меня уснуть, и хотела отказаться, но лорд Янтарь присоединился к уговорам Нальды, а ему я противиться не могла. Затем Нальда обратилась к лорду Янтарю и сообщила ему, что приготовила мазь для его глаз. Лорд Янтарь позволил ей сделать новую повязку, хотя я видела, что он не верит в действенность мази. Нальда увела его с собой Я уже засыпала, когда ко мне явилась Инглида. Она склонилась над моей постелью и посмотрела на меня так, как будто за последние несколько часов у меня неузнаваемо изменилось лицо.
— Значит, твой жених мертв, Джойсан, — с удовлетворением отметила она.
— Да, он мертв, — сейчас я ничего не ощущала. В течение восьми лет Керован был для меня лишь именем, да и теперь ничего не переменилось в этом смысле. Как можно скорбеть по звуку? Но зато я чувствовала жгучую ненависть к обманщику. Роджер не был моим женихом, поэтому мне не в чем было винить себя, когда я не ощущала к нему ничего, кроме неприязни. Мой жених умер… Он так никогда и не жил для меня.
— Ты не плачешь, — Инглида смотрела на меня с той же злобой, что и раньше.
— Как я могу плакать по тому, кого никогда не знала и не видела?
Инглида пожала плечами и презрительно заявила:
— Каждый порядочный человек должен горевать.
Мы больше не были связаны родственными узами с тех пор, как кровавая волна войны обрушилась на мир. Если бы я была в Икринте, я бы, конечно, совершила все формальные церемонии траура, как это полагалось. Мне было жаль, что из-за предательства погиб хороший человек, но больше этого я ничего не могла для него сделать. Инглида достала из кармана какой-то мешочек. Я уловила аромат трав и поняла, что это мешочек с травами, который кладут под подушку тем, у кого болит голова.
— Это мешочек моей матери. Сегодня он ей не нужен, — грубо сказала Инглида, будучи уверенной в моем отказе.
Я была удивлена, но не очень, так как понимала, что теперь мы в одинаковом положении. Инглида больше не считала меня счастливее себя. Я поблагодарила ее и позволила положить мешочек под подушку. Запах трав сделал свое дело. Вскоре я уже не могла держать глаза открытыми. Я еще видела, как Инглида направилась к двери, и затем… я, вероятно, провалилась в сон.
КЕРОВАН
— Это ты, Нальда? — спросил я и повернул голову, хотя ничего не видел.
— Да, лорд, — ответила она.
Я поблагодарил ее за заботы кивком головы. Она была деликатной и не относилась ко мне, как к беспомощному калеке. Напротив, всеми силами она старалась вселить в меня уверенность, что ее лечение поможет мне.
— А леди Джойсан?
— Она спит, лорд. У нее нет тяжелых повреждений. Удар был сильным, но кости целы, так что ничего страшного.
— Люди уже приехали?
— Нет Ты их увидишь, когда они появятся. Надо немного покушать, лорд. Человек должен быть сыт, чтобы сохранить свои силы. Открой рот..
Нальда кормила меня с ложечки, как малого ребенка. Но не мог же я сказать ей — нет! Однако, во мне зрел гнев не из за того, что я нахожусь в таком нелепом беспомощном состоянии, а из-за того, что ничего не могу сделать самостоятельно и мне нужна нянька Нальда отвела меня к постели Я лег, но сон ко мне никак не шел Я лежал и как будто ждал, что меня призовут к оружию, хотя понимал, что, по всей вероятности, мне уже никогда не взять его в руки Я думал о Джойсан, о ее стремлении получить обратно грифона Я понимал, что она права Шар необходимо отобрать у Роджера во что бы то ни стало Он не погиб во время бури, может, спаслись и остальные — Хлимер, леди Тефана, Лизана… Я поднял руку и пощупал повязку Она была еще влажная, и я был уверен в ее бесполезности. Роджер, если он пришел за грифоном, то, значит, узнал о нем от Ривала или от Яго. Узнал, что я послал его в качестве подарка Джойсан. Но зачем ему понадобился грифон? Я так мало знал о Прежних, а сейчас это было необходимо. Моя рука все еще лежала на лбу, тыльной стороной кисти к повязке Сколько времени так прошло, я не знал, но неожиданно почувствовал, что что-то неуловимо изменилось.
Браслет! Джойсан сказала, что он отразил луч от грифона. А значит… Я вскочил и сорвал повязку В том месте, где браслет касался меня, распространялось тепло Может, инстинкт, а может, неизвестные слон памяти руководили мной, когда я держал браслет сначала у левого глаза, а потом — у правого, прижимая его к закрытым ресницам Я еще не пытался открыть глаза, но чувствовал, что ко мне возвращается уверенность и жажда жизни. Я опустил руку и открыл глаза. Темнота! Мрак! Я чуть не вскрикнул от отчаяния. А затем… свет! Совсем слабый, но свет! И тут я понял, что нахожусь в темной комнате и вижу свет, едва пробивающийся сквозь щель в двери. Я быстро направился к выходу Ночь… Да, обыкновенная ночь… И нисколько не темнее, чем всегда. Я поднял голову и увидел звезды! Звезды, которые сверкали так ярко, так ободряюще… Я видел!
Джойсан! Мне захотелось поделиться с ней своей радостью, и это тоже был инстинкт Я почти бегом направился в ее комнату Дверь была закрыта и это заставило меня остановиться Нальда сказала, что дала Джойсан снотворное и теперь девушка будет спать до утра. Но даже если я и не мог сообщить ей о чуде, то должен был хотя бы взглянуть на дорогое мне лицо. Из-за двери пробивался слабый свет Возможно, там оставили зажженной свечу Я вошел, стараясь не только не стучать копытами, но даже и не дышать. Но на постели никого не оказалось Легкий плащ, которым она укрывалась, был откинут в сторону и на тюфяке, набитом сухими листьями, никого не было! Лишь в изголовье что то темнело. Я наклонился и поднял это. В моих руках оказался мешочек, набитый травами, от которого исходил сильный запах. В нем находилось что-то твердое. Я ахнул и мешочек упал на пол. Вокруг моего браслета появилось голубое сияние, как будто его окутал туман. Мне не нужно было объяснять, что там находится. Черное 3ло! Я подцепил мешочек кончиком ножа и бросил его на каменный пол поближе к свету. Распоров его ножом, я выпотрошил содержимое и обнаружил в нем предмет размером с монету Салкаров. Он был черным, но пронизанным красноватыми прожилками — нет, не прожилками. Красные линии образовывали буквы, почти как на моем браслете. Эта вещь обладала Могуществом, но Темным Могуществом. Любой прикоснувшийся к этому предмету… Джойсан! Как попала эта вещь к ней в постель? Мне стало страшно и я громко позвал Нальду, которая, вероятно, находилась где-то поблизости. Мой голос прокатился по двору громовым эхом. Я снова крикнул и услышал голоса.