– Так… и так… – Противник опять целил ей острием в лицо. Тра отразила удар, и меч ее треснул, оставив в руке зазубренный обломок. Враг с хохотом занес клинок для смертельного удара. – И так! – в третий раз выкрикнул он. «Смертный приговор», – с надеждой подумала Тра. Но нет, клинок резанул ее по пальцам, заставив выпустить рукоять с обломком. – Я исполняю обещанное. Эта достанется вам…
Мужчина чуть отвернулся, чтобы отдать приказ.
Тра вскинула нож к своему горлу. Она уже готова была вогнать острие, когда боль прострелила голову: она бы упала, если бы не ствол дерева за спиной.
Нет, не телесная боль – другая, глубже и сильнее, люди не созданы терпеть такую. Она слышала крик муки и отчаяния перед неизбежным – но голос был не ее.
И боль досталась не одной Тра. Ее противник пошатнулся, выронил меч и двумя руками схватился за голову. Рот его скривился в беззвучном вопле.
Из примятых прыжком Фарна зарослей кто-то вставал. Он запрокинул голову, отбрасывая с лица волосы, а само лицо колебалось, менялось на глазах. Уже человеком, а не зверем он метнулся вперед, и в руке его был тот самый меч, уже без ножен, и его клинок отливал адским пламенем.
Тра слышала крики разбегавшихся людей, но сама не двинулась с места и не выпустила готового к удару ножа.
Лорд повернулся лицом к мечнику. Видно было, как он, втянув воздух в грудь, наклонился за оружием – как будто уже снова владел своим телом и разумом. Из его людей на месте осталось лишь одно безжизненное тело.
– Добрая встреча, недобрая встреча, родич.
Фарн медленно улыбнулся. Он ждал, как она недавно, в готовности отразить выпад.
Взгляд его противника полыхнул бешеной яростью. Кажется, весь мир для хозяина своры вдруг сузился до схватки с этим зверечеловеком, подумалось Тра.
Сияние на клинке Фарна расходилось дальше. Покраснели его сомкнутые на рукояти пальцы, краснота охватила запястье, потянулась к локтю. Тра словно огнем обожгло. Она сдавленно вскрикнула перехваченным горлом. Если такова цена владения этим мечом для нее, стоящей в стороне, каково же приходится Фарну? Она не сомневалась уже, что ее боль – отражение его страдания.
В вырвавшемся у Фарна свирепом крике еще слышались ноты звериного рева. Если молодой лорд рассчитывал на легкую добычу, он быстро убедился в своей ошибке, потому что огненный клинок завел игру, поразившую даже Тра, которая немало повидала вооруженных схваток.
Несколько секунд она наблюдала, а потом вспомнила об остальных. Где охотники с собаками, где другие? Фарну, при всем его дивном искусстве, не выстоять против четверых. Выронив обломок меча, она кинулась к упавшему в кустах телу.
Горло порвано в клочья, выше она не смотрела. Но в руках человек еще сжимал древко копья. Сквозь лязг оружия Тра расслышала сдавленный стон.
Рядом лежал еще один. Этот приподнялся, зажимая грудь истерзанной ладонью и, бешено уставившись на девушку, нашаривал короткий охотничий меч здоровой рукой. Тра легко отобрала у него оружие – вывернула из пальцев и оставила себе. Не слушая бессвязных проклятий раненого, она бросилась обратно и сгоряча столкнулась с другим спешащим вмешаться в поединок.
– Сдохни, чертовка!
Он застал ее врасплох и зарубил бы, но вдруг закричал, вскинув руки к лицу, в один голос с воплем раненого. Та же боль ворвалась к ней в голову, ослепила глаза. Но Тра, уже на четвереньках, сумела отползти в сторону, а рядом повалилось тяжелое тело. На случай если враг опомнится, она с силой ударила его рукоятью по затылку – благо шлем свалился у него с головы.
Мгновение она просто дышала со всхлипами, не смея поверить, что осталась живой. Боль теперь была не пыточной, а горела ровным огнем, непостижимым образом добавляя сил.
Из густой травы вынырнул Темный Коготь. Обходя ноги лежащего, он нанес ему стремительный удар когтистой лапой. Тра, опираясь на копье, поднялась и побрела туда, где двое искусных бойцов продолжали отчаянный бой. Она, воткнув охотничий меч в землю рукоятью к себе, вела счет ударам. Рядом примостился Темный Коготь.
Мастера меча – Тра понимала, что противники мастерством равны друг другу. И похожи были как братья, если не близнецы. Странное выражение лица Фарна исчезло. Он улыбался, желтые глаза горели – только их цвет и отличал его от второго.
Отблеск меча разлился теперь светящимся туманом, охватив все его тело, и только меч змеиным жалом выстреливал из алой дымки. Ей представилось, что ни один не уступит, и бой их будет длиться вечно. Тра ни в одном не замечала признаков утомления, и звон клинков не сбивался.
Она не успела додумать этой мысли, как пламенеющий меч сам собой повернулся в руке Фарна. Казалось, не человек владеет мечом, а меч человеком. Звонкий удар, и оружие лорда вылетело из его руки, ударилось о ствол, под которым присела Тра. Оставшийся безоружным боец не изменился в лице, хладнокровно ждал смертельного удара – в грудь или горло.
Огненный клинок указал острием в землю, а Фарн поймал и не отпускал взгляд ледяных глаз.
– Кровь взывает к крови, – медленно произнес он.
Второй скривил губы. Сплюнул, забрызгав слюной истоптанную землю возле сапог Фарна.
– Настоящий человек не откликнется на зов зверя. – Он гордо вскинул голову. – Убиваешь – убивай, но не надейся изменить то, что стоит между нами, рыщущий в ночи.
Фарн поднял меч – не для удара, а словно взвешивая в руке и чувствуя его непосильную тяжесть. Он покачал головой.
– Больше мне не рыскать, – так же медленно заговорил он. – Пришлось мне все же сделать выбор. Очень может быть, что я потерял больше, чем обрел.
– Не понимаю, – нетерпеливо перебил второй. – Убей меня… Ты ничего не выигрываешь, зверь.
Фарн, к удивлению Тра, кивнул.
– Ничего, – согласился он. – Неужели ты думаешь, что я хотел лишить тебя власти вот этим? – Он снова взмахнул мечом. Тот свет, что полыхал вокруг него, исчез. Но странность не вернулась на его лицо. Он сделал шаг назад, отступил от противника. – Одно верно. Ты останешься жить, родич, с моего соизволения.
Второй оскалился и шагнул вперед, словно надеялся справиться с Фарном голыми руками.
– И еще… – Лесной житель по-новому перехватил меч. – Я наконец вступаю в права наследства. Нет, родич, не бойся, я не лишу тебя земель, а твой народ – правителя, хотя бы и дурного. Но «зверя», которого ты так любил травить, отныне не станет. Никто больше не попадется в твои силки. Забирай своих людей и уходи. Дурная слава, которую этот лес приобрел у тебе подобных, заслужена недаром и не скоро забудется.
Он неспешно вложил меч в ножны и одной рукой взялся за перевязь. Другую он положил на пряжку мехового пояса.
Под пальцами Фарна пряжка раскрылась. Расслоился игравший странными переливами металл. Закружилась в воздухе выпавшая шерсть, да и сама кожаная основа рассыпалась, обрывками легла к его ногам. На месте мехового пояса Фарн застегнул перевязь меча.
Лорд, прищурившись, наблюдал за ним.
– Ты подарил мне пощаду – я не просил и не приму такого дара!
В его голосе звенел вызов.
– Как хочешь, – пожал плечами Фарн. – Я знаю землю, на которой ты стоишь, и она меня знает. Я сделал выбор – твой за тобой, и тебе одному решать.
Он повернулся к Тра. И той подумалось, что его последние слова были обращены столько же к ней, сколько к лорду.
Она сглотнула. Вся жизнь – череда решений, и сейчас она чувствовала, что пришла пора главного. Вкладывая захваченный меч в свои пустые ножны, она заметила на земле клок грязной шерсти.
Два пояса и один человек – она догадывалась, что это значит. Впрочем, в этом лесу она ничему не удивлялась. Она сделала свой выбор.
Когда Фарн двинулся вперед, она пристроилась по правую руку от него, а Темный Коготь мягко ступал слева.
Дочь земли[14]Рассказ
Мерет вздохнула полной грудью. Ветры, властвовавшие здесь, до сих пор веяли морозцем, хотя эта ложбина была надежно укрыта между горными склонами, которые ее образовывали. Мерет поплотнее закуталась в тяжелый плащ и скрепила его на горле застежкой, прежде чем достать экспериментальный дальновизор чародея Резера. Она не переставала поражаться способности прибора приближать к ней то, что на самом деле находилось очень далеко.
Эх, и почему только в дни Вторжения такого не было! Похоже, подумалось ей, нынешние умы не чета прежним. Науки – и едва основанные, и давно забытые – неуклонно обогащались с каждым новым рассветом. Словно теперь, когда необходимость постоянно быть начеку отпала, рухнула какая-то преграда и началось возрождение образования. Мерет, разумеется, не утверждала, что в Эсткарпе и ее родном Высшем Холлаке наступил золотой век. Нет, когда Ворота, известные или тайные, собрали свою жатву со множества дальних миров, чтобы населить страны этого мира – Эсткарп, Арвон, Высший Холлак, Карстен, Эскор, – зло проникло в него вместе с добром.
Давно в прошлом остались Ворота, но хотя Силы Тьмы больше не властвовали здесь безраздельно, они не сложили оружия навсегда. Поэтому в почти отремонтированных стенах Лормта – древнего хранилища рукописей – больше двух десятков ученых корпели над исследованиями, готовые ястребами наброситься на малейшие признаки Древнего зла, грозившего вновь поднять голову. Башни, разрушенные Пляской гор, уже почти восстановили. Но древние потайные подземлья этих освященных веками сокровищниц знаний неожиданно вскрылись, и немногочисленные тогда исследователи-затворники начали изучать их. С тех пор сюда стеклось немало высокомудрых. Теперь усилия добрых трех четвертей сотрудников Лормта были направлены на эти исследования и даже принесли некоторые плоды.
Мерет поднесла дальновизор к правому глазу и направила на подножие склона. Там ей почудилось какое-то движение, а в этом почти обезлюдевшем краю это могло предвещать появление путника – одного из тех, что пытались отыскать кого-нибудь из разбросанных войной родных, разведчика разбойников или просто бездомного бродягу.