Казалось, Кораэль уже раскаялась в том, что помогла мне. Я быстро направилась прочь, прежде чем ей пришла в голову идея снова выбить почву у меня из-под ног. Она бы выиграла бой – мы обе это знали.
Городской мемориальный фестиваль был полон людей. Многие жители Абердиншира приехали сюда этим вечером, чтобы поблагодарить Тихий Ручей за героическое укрытие солдат после битвы при Престонпансе. Я вглядывалась в их лица и почувствовала, как уголок моего рта дернулся. Если бы эти люди знали истинную причину, по которой раненые якобиты выжили, то страх помешал бы этим людям сделать хотя бы один шаг в направлении нашего города. Разумеется, ходили какие-то слухи. Люди шептались годами. Однако никто не осмелился бы поверить в эти истории. Мы были просто мифом. Но мифы являлись не чем иным, как суммой множества страхов, которые противоречили реальности. Мы находились прямо у них под носом, а никто даже понятия не имел.
Я прошла мимо Силеас. Ее ловкие руки жонглировали огненными конусами, пока она извергала языки пламени в сумеречный воздух. Аудитория аплодировала ей и громко ликовала. Красно-золотистый отблеск мерцал на замысловато заплетенных волосах Силеас. Она выбрала тени для век блестящего золотистого оттенка – соответствующие ее стихии. После каждого извергнутого пламени ее веки вспыхивали, как солнце. Мужчины бросали на девушку восхищенные взгляды.
Проходя мимо, я наклонилась к ней.
– Тебе это слишком нравится, не так ли?
Силеас усмехнулась, наблюдая, как в воздухе кружатся язычки пламени.
– Я не могла упустить этот праздник, Ди.
– О, ну конечно. – Намек на улыбку появился на моем лице. – Расскажи мне завтра, как весело прошла кровожадная охота и твое новое завоевание, ладно?
Она закатила глаза.
– Я ненавижу, когда ты это делаешь.
– Что?
Силеас выплюнула еще одно пламя.
– Спускаешь меня с небес на землю.
– Эмилль тоже всегда так говорит.
– О, слава господу. Этот придурок оказался прав хотя бы раз в жизни.
Я рассмеялась и, оставив Силеас, направилась к палатке акробатов. Позади нее башни Ансгаров мрачно возвышались на фоне бескрайних просторов далекого нагорья. Ни один из ярких цветов, которыми сияла праздничная площадь, не отражался в Тихой реке. В кромешной тьме река утекала в Мертвые леса. Какое-то мгновение мой взгляд следовал за потоком, пока я не почувствовала, что меня окутывает глубокая тьма.
Я вошла в палатку акробатов. Среди множества людей я высматривала Элин, но люди плотно столпились вокруг. Многие из них были одеты в береты или бейсболки. Через некоторое время я начала паниковать, пока ее рыжая шевелюра не промелькнула в толпе. Напряжение сменилось облегчением. Она сняла бейсболку и села на скамью между Камрин и Тарой Эверстоун, держа в руках пакет с попкорном.
Близнецы лицом были очень похожи на свою мать. Они могли бы без проблем сойти за тройняшек. Я подсела к ним. На сцене Жислен грациозно извивалась среди разноцветных лент. Ее длинные темные волосы развевались в воздухе, когда она откидывала голову назад. В следующую секунду Жислен ослабила несколько лент и изящной спиралью опустилась на пол. Зрители ахнули, и когда в последний момент девушка закрепила одну из лент на своем теле, они вздохнули с облегчением. Толпа ликовала.
Я наклонилась к Таре, которая восхищенно хлопала в ладоши.
– Ничего, если я ненадолго оставлю Элин с тобой?
Тара кивнула и положила руку мне на плечо, не отрывая взгляда от сцены.
– Иди, иди.
Я поднялась и вышла из душной палатки. Мой взгляд скользнул к костру у подножия Мертвых лесов. Люди суетились вокруг ограничивающих огонь кирпичей. Они держали свои палочки над огнем в ожидании, когда поджарится зефир. Среди них я узнала Изобель. Она сидела, скрестив ноги, рядом с девушкой с белокурыми волосами и уродливым шрамом от ожога, пересекающим лоб и висок. У девушки был странный стиль одежды. Ее торс был обтянут огромным белым свитером, исписанным словами и изречениями. На ногах висели мешковатые спортивные штаны в тон. Эластичный пояс заканчивался поверх ее коротких «Мартинсов» на высокой подошве. Руки девушки исчезли в длинных рукавах свитера.
Когда мой взгляд прошелся по остальной части ее лица, я ахнула. Испугавшись, я попятилась назад. Ледяные голубые глаза девушки оказывали гипнотическое действие. Улыбка на ее губах померкла, когда она заметила мой шок. Все знали Сифру Иверсен. Ее лицо было увековечено в наших учебниках истории. Она была обманщицей. Сифра совершила государственную измену, выступив против народа Света и похитив один из трех священных артефактов богов: Безграничную силу. Но это не могла быть Сифра. Она была мертва. И только тогда я поняла – ну конечно!
Это была ее дочь – Хелена.
Изобель подняла голову и посмотрела в мою сторону. Улыбка появилась на ее губах в форме сердечка. Она поманила меня к себе. Влажная трава намочила мои ботинки, когда я подошла к ним, и шум голосов на празднике отошел на второй план. Я напряглась, когда села рядом с Изобель. Хелена была практически полной копией своей матери.
– Привет, – прошептала я, чтобы не расстраивать Бабу Грир. Это было подозрительно: Грир ненавидела все и всех, кроме себя и своего внука Тираэля, но, как и каждый год, она сидела у этого костра и с таким пылом рассказывала об истории города, как будто это была миссия всей ее жизни.
Изобель прижалась своим плечом к моему.
– Вороньи лапки?
– Нет. Буэ.
Хелена выглянула из-за профиля Изобель, чтобы нерешительно улыбнуться мне.
– Хорошо, что я не единственная, кто находит эту еду отвратительной. Я уже думала, что со мной что-то не так
– Ш-ш-ш! – прошипела Баба Грир.
Мы молчали, пока Грир снова не погрузилась в свой рассказ. В какой-то момент Изобель пожала плечами и прошептала:
– Я нахожу предательское удовлетворение в том, что эта ворона, возможно, была одной из темных.
Я застыла.
Хелена моргнула.
– Темных?
Теперь Изобель тоже перестала жевать. Она сделала большие глаза и проглотила воронью лапку. Я видела, как крутились шестеренки в голове девушки, и опередила ее.
– Изобель забавляется, придумывая сказки. Ей нравится воображать, что вороны прилетели из темных параллельных миров.
Хелена весело хмыкнула.
– У ворон также есть сверхспособности, которые они впоследствии передают тебе? – Предательский румянец пополз по щекам Изобель. Этот разговор невольно перешел на тему, которой нам настоятельно следовало избегать.
– Это… – начала она, и меня охватила паника, потому что Изобель никогда не умела выпутываться. Но, к счастью, Баба Грир вклинилась в разговор.
– Замолчи, девочка! – Выражение ее лица напоминало лицо рычащей львицы. Даже ее ногти казались длинными, изогнутыми и желтыми. – А ты… – Ее взгляд переместился на Хелену, которая напряглась и сжала свою палку. Она сломалась пополам. Мне стало ее жаль. Голос Бабы Грир был непроницаем и холоден, как туман Мертвых лесов. – Что ты знаешь о битве при Престонпансе?
Хелена в растерянности моргала. Вопрос, казалось, застал ее врасплох. Было очевидно, что она скорее ожидала, что Грир бросит ее в огонь.
– Это, хм… было восстание якобитов. Сторонники благородного дома Стюартов хотели помочь своему королю Якобу Второму, свергнутому с престола, вернуться к власти. Отсюда и название. Якобиты.
Грир посмотрела на ее сжатые пальцы. Когда Хелена не продолжила говорить, она удивленно подняла голову.
– И это все?
Хелена кивнула.
– Тьфу. – Грир сплюнула в траву. – И ты еще хочешь называть себя дочерью Сифры?
Хелена вздрогнула. Боль исказила ее черты.
Грир прищурила глаза и указала на нее своим загнутым пальцем.
– Ладно. Тогда слушай внимательно, малышка Иверсен. – Ее голос звучал как стрекотание гадюки, пробирающейся по влажной листве. – На протяжении веков прилагались усилия, чтобы предоставить якобитам легкую победу над войсками британской короны. Что это было за событие! К концу битвы армия якобитов насчитала всего тридцать убитых. Однако, глядя на погибших солдат британских правительственных войск, мы можем прийти в дикое изумление.
Взгляды людей, суетившихся вокруг костра, были прикованы к впалым губам Бабы Грир. Она обладала таким влиянием на других, которого невозможно было избежать.
– Триста человек погибли, пятьсот ранены и более тысячи взяты в плен. Таким образом, все войско попало в руки якобитов, хотя у последних было ненамного больше людей, чем у них. Ну, дитя, как это было возможно?
Изобель шуршала пакетом с вороньей закуской. Огонь сыпал искры в холодный вечер. Хелена колебалась.
– Я не знаю.
Сначала Баба Грир смотрела на нее с серьезным выражением лица. Но внезапно старуха обнажила свои коричнево-желтые зубки и издала медленный смешок.
– Ты не знаешь! – Она рассмеялась еще громче. Смех ее был грубый, похожий на лающий кашель. Хелена выглядела смущенной. Затем Баба Грир резко остановилась, ее губы сложились в смертельно серьезную линию. Одним молниеносным движением она схватила палочку своего соседа и швырнула ее Хелене в голову. – Разве ты не слушала свою мать, когда она рассказывала тебе предания о Тихом Ручье?
Хелена отреагировала гневно.
– Моя мать ничего мне не рассказывала.
Пальцы Изобель сильнее ухватились за пакетик с закуской из вороны, я затаила дыхание, а Баба Грир…
Она усмехнулась.
– Какая умная женщина твоя мама.
У меня перехватило дыхание. Грир не скрывала своего отвращения к нашим правителям, но публично говорить о Сифре Иверсен в хорошем тоне было в новинку. Если бы другие, подобные нам, узнали об этом, Грир постигло бы суровое наказание со стороны Высших.
– Об этой битве ходят слухи, – продолжила она, не выпуская Хелену из виду. Грир выглядела как львица перед нападением. Изобель вытащила из пакета жирную воронью лапку и сунула ее себе в рот.
– Говорят, что среди якобитов было много раненых. По приказу своего командира они отступили в укромное местечко за Мертвыми лесами. Они надеялись хоть немного отдохнуть в руинах. Уже через короткое время стало ясно, что вряд ли кто-нибудь из них выживет, пока им внезапно не явилось некое существо. Оно осознало тяжелое положение и удалилось, чтобы вернуться вместе со многими другими, подобными ему.