– Я ненавижу сталкиваться с ними, – с отвращением произнесла Изобель. – Они воняют смертью.
– Изобель, – предупредил Эмилль, не глядя на нее. – Не насмехайся над душами потустороннего мира.
Ее шея окрасилась в красный цвет.
– Я не издеваюсь над ними. Я говорю правду.
– Они и в самом деле воняют, – сказала Кора. – Каждый раз мне приходится сдерживать рвоту.
– А Ану? – спросила Хелена, после чего всеобщее настроение мгновенно стало более серьезным. – Кого она создала?
– Морриган дала костяшку пальца. – Натаниэль присоединился к огню. Отблески пламени осветили его морщинистое лицо всего за несколько секунд до того, как оно погрузилось в глубокую тень. – Она создала самый могущественный народ: детей некроза. С помощью силы мертвых они способны заставить клетки и органы ваших врагов отмирать. Они… чрезвычайно сильны. И очень редкие. Сегодня их почти не осталось. По пальцам сосчитать, если они вообще есть.
Дрожь охватила тело Хелены.
– Но они здесь не живут, верно? – В растерянности она потерла шрам от ожога. – Плохие парни живут в Круачейне? В части… части другого мира.
Натаниэль кивнул.
– Все мы являлись частью народа Света, пока три клана не решили воспользоваться своей властью. Они хотели захватить власть и украсть для этого три магических артефакта наших создателей: неприкосновенность, бессмертие и… и… – Слова застряли у него в горле. У Натаниэля перекосилось лицо.
– Безграничная сила, – добавил я.
Натаниэль кивнул.
– Но боги явились нашим братьям и сестрам раньше. Они изгнали три клана в потусторонний мир. С этого момента психокинетики, допплеры и клан некроза больше не входили в состав народа Света. Легенда гласит, что боги спрятали три знака отличия в предметах, запертых в местах, которые никто никогда не должен был найти.
– Но твоя дочь нашла их.
– Заткнись, Арч, – прошипела Кора.
Он закатил глаза.
– Мне интересно, что с вами, ребята, не так. Неужели все здесь выступают против заявлений Высших? Разве я единственный, кто им подчиняется?
– Ты единственный, кто лижет им пятки, – исправил я.
Натаниэль зажмурил глаза. Его губы подергивались.
Я оттолкнулся от стены и вздохнул.
– Этот поступок отнял все у богов. Они отдали свои жизненные силы для нашей защиты и должны были умереть. – Я пристально посмотрел Хелене в глаза. Она сглотнула. – Их смерть не должна быть напрасной. Наша задача – защитить людей от народа Тьмы. – Я сделал шаг по направлению к ней. Хелена приоткрыла губы. Ее дыхание участилось. – И теперь ты принадлежишь к народу Света, Хелена.
Она медленно покачала головой.
– Невозможно.
Мы провели долгую дуэль взглядами. Казалось, ни один из нас не мог отвести взгляд. Вокруг царила тишина.
– Посмотрим. – Голос моей матери разрезал наш зрительный контакт, словно острая бритва. Внезапно я отвернулся и поймал взгляд Эмилля. Он приподнял одну бровь. На его правой щеке появилась ямочка. Я больше не обращал на него внимания и присоединился к Грир в эркере, пока ее клубящийся пар из вороньей туши не поглотил меня.
– Ты будешь тренировать ее, и ты будешь добр к ней, – пробормотал через некоторое время смертельно холодный голос Грир. Я издал ледяной смешок.
– Не в этой жизни, Баба.
Она повернулась ко мне. В следующую секунду бабушка выпустила облако дыма мне в лицо.
– Да неужели, Ти-Ти?
– У нее есть метка темного народа.
– Совершенно верно. Девушка не осознает, насколько она сильна.
– Хелена не сильна. – Я фыркнул. – Она дура.
– Во имя богов, тогда сделай ее сильной! – В мгновение ока Баба Грир обхватила мой подбородок своими короткими толстыми пальцами. Она подошла ко мне очень близко, и когда я почувствовал запах ее терпкого трупного дыхания, она сказала: – Я Грир Бернетт, мальчик, и будь я проклята, если отдам этого ребенка в руки Высших. Мы поняли друг друга?
Я долго смотрел в ее белые глаза, прежде чем ответить:
– Да, Баба.
Она усмехнулась.
– Прекрасно. – Ее пальцы соскользнули с моего подбородка. – А теперь уходи. Я чувствую твою слабость.
– Мою слабость?
– Твои нервы утомлены, Тираэль. Я понятия не имею, чем ты занимаешься за нашей спиной, и знать не хочу. Иди и сделай с этим что-нибудь. Мы не можем использовать ослабленного азлата. – Ее взгляд пронзил меня насквозь. – Не при Бернеттах и уж тем более не сейчас.
Я кивнул. В оцепенении я уловил хриплые жалобные крики, доносившиеся из вороньего дыма. Трубка из туши была опьяняющим наркотиком, и Баба Грир поддалась зависимости. Некоторые считали, что пар медленно сводит ее с ума, но я не был одним из них. Я никого не боялся, кроме Бабы Грир. Со мной что-то было не так, и она это чувствовала.
Я вышел из зала и направился к тому, кто мог бы мне помочь. Потому что в противном случае, я определенно это чувствовал, это был бы только вопрос времени, когда Морриган придет за мной и я удостою Авалон своей смертью.
Хелена
Мой нос едва не касался учебника истории, когда я проводила пальцем по строчкам, напечатанным мелким шрифтом. Я беззвучно бормотала прочитанные слова себе под нос, тишину нарушали только скрип пружин авторучки и непрерывное движение стрелок часов. От усталости мои веки отяжелели. В ту ночь я не могла уснуть. Снова и снова мысли крутились в голове в сочетании с моими беспокойными движениями, когда я ворочалась под пуховым одеялом.
Вчера, после того как мы покинули поместье Бернеттов, от Натаниэля больше не было слышно ни слова. Я хотела знать, почему моя мать сбежала, но он отказывался мне говорить.
«Не хватало, чтобы и тебя беспокоили эти небылицы», – только и ответил он.
Я чувствовала себя потерянной. Как будто покинула не только свою родину, но и саму себя. Мой разум отказывался принимать правду. Я приложила немало усилий, чтобы отбросить все знания об азлатах на второй план, несмотря на то что видела, что они существовали. Могущественные существа были настоящими, и я была одной из них, но, несмотря на это, я не могла в это поверить. Я не хотела в это верить.
Мысль о том, что во мне таились сверхъестественные силы, была просто смешной. Я не являлась кем-то особенным. Никогда. Я была Хеленой. Маленькой, не очень красивой, ничем не примечательной, за исключением шрама от ожога. И теперь, должно быть, из всех людей именно я произошла от древнего божества?
Я закончила абзац о Марии Стюарт, в котором рассуждала о раздвоении личности, которое могло проявиться после убийства ее личного секретаря и любовника Риччио. Тираэль опаздывал уже на полчаса. Я сомневалась, что он вообще придет.
– О, привет. – Изобель появилась у моего стола. – Как приятно видеть, что ты все еще жива.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну… – Она села напротив меня и придвинула к себе одну из книг о Стюарт. Нахмурившись, Изобель снова оттолкнула ее от себя. – После вчерашнего собрания я была обеспокоена тем, что итоги могут тебя ошарашить.
– Они и ошарашили. – Мне ничего не хотелось так, как крепкого кофе. – Я колеблюсь между безумием и неверием.
– И как дела обстоят сейчас?
– Безумие.
– Ну нет, ты не права. – Она усмехнулась. Через несколько секунд я увидела, как вода в моей бутылке поднимается и опускается, прямо как в лавовой лампе.
– Изобель! – Я в мгновение ока спрятала бутылку в свою джутовую сумку и удостоверилась, что никто из присутствующих ничего не заметил. Моя подруга хихикнула. – Не волнуйся. Любой подумал бы, что просто переутомился на учебе или что-то в этом духе.
– О таком переутомлении я могу сложить целую песню. – Я взяла лежащую передо мной книгу и положила ее поверх остальных, прежде чем подняться. – Пойдем в столовую. Моя голова нуждается в кофеине.
– С удовольствием. Мне хочется молока. – Изобель схватила половину моих книг и помогла расставить их по полкам. – Где Тираэль?
– Понятия не имею.
– Разве этот проект о Стюарт не является вашим общим делом?
– Ага.
Она закатила глаза.
– Ну что за идиот.
– Мне все равно. Честно говоря, я буду даже рада, если он не придет. Без него куда приятнее.
Изобель направилась к центральному проходу. Я последовала за ней. Наши шаги эхом отражались от высоких стен, а люстры заливали корешки книг теплым золотистым светом.
– Тираэль – могущественный азлат, и он это знает. В конце концов его высокомерие сломает ему шею.
– Он меня не интересует, – возразила я, на что Изобель рассмеялась. Я бросила на нее косой взгляд, когда она открыла мне дверь в коридор. – Что?
– О, он просто жгуче интересует тебя, Хелена.
– Неправда.
– Это трудно не заметить. – Позади нас захлопнулась дверь. – Честно говоря, в какой-то момент я уже не могла сосчитать взгляды, которые ты бросала на него вчера.
Жар подкрался к воротнику моей белой блузки. Я ухватилась за галстук-бабочку в красную клетку, чтобы ослабить его, и прочистила горло. Изобель увернулась от пробегающей мимо девушки, а затем одарила меня улыбкой.
– О, ты знаешь, я понимаю это. Ти очень привлекателен. Отрицать это было бы глупо. Его темные чары не действуют на меня, слава богам. Колледж Тихого Ручья, с другой стороны, кишит поклонницами нашего печально известного плохого парня.
– Я не одна из них, – настаивала я, прижимая к груди взятые в библиотеке книги и следуя за Изобель вниз по широкой деревянной лестнице.
Было очевидно, что она мне не поверила. Девушка взмахнула рукой в воздухе.
– Как скажешь.
От меня не ускользнуло, как несколько мужских взглядов задержались на ней. Юбка Изобель была длиной до колен, блузка завязана узлом над пупком, в котором сверкал синий пирсинг. Ее лицо было эльфийским и безупречным. Рядом с ней я чувствовала себя заблудшим енотом в монашеском одеянии.
Мы дошли до столовой. Прежде всего мой взгляд упал на девушку, которая в одиночестве сидела за столом и ковыряла ложкой суп. Кончики ее черных волос были усеяны разноцветными шариками, которые при каждом движении играли буйной палитрой красок. Я заметила, как она поджала колени и повернула ступни внутрь, так что неуклюжие форменные туфли соприкоснулись. В высоких гольфах ее худые ноги казались похожими на зуб