В шоке я подняла глаза и встретила пристальный взгляд Миры, которая теперь склонила голову и удовлетворенно усмехнулась. Она отключила мои ноги. Змея достигла стоп. Я издала едва заметный всхлип, но этого было достаточно, чтобы голос Бабы Гринблад снова получил повод проникнуть в мою голову.
– Трусиха, – пропела она. – Маленькая недостойная трусиха. Я должна наказать тебя.
Я потрясла головой, чтобы избавиться от голоса, но он остался. Кикки обхватила мои лодыжки. Ее гладкая кожа с прохладой прижалась к моей, пока она несколько раз не обвилась вокруг меня. Я поддалась ее цепкой хватке.
– Главный принцип азлатов, – настаивала Мира. – Что он гласит?
– Божественные артефакты… нельзя искать? – Тишина. Ясная, абсолютная тишина. Как будто даже гиральчиро замерли. Всего через мгновение я почувствовала сильное давление воздуха, сжимающее мое горло. Я в панике посмотрела на Бабу Гринблад.
– Прочувствуй хорошенько часть того, что с тобой произойдет, если ты вздумаешь пойти по стопам матери, Иверсен-младшая. – На этот раз в ее голосе не было ни капли веселья. Она звучала грубо и холодно, как смерть в своем самом ярком проявлении. – Никто не проявит милосердия. И никто не позаботится о том, чтобы твое наказание прошло быстро. Ты будешь страдать. Пытка, приятные воспоминания о которой навсегда поселятся в моем сердце.
Баба Гринблад усилила давление. У меня закружилась голова. Черные точки появлялись перед глазами и мерцали. Лишь смутно я заметила, как Мира подняла руку.
– Достаточно, вторая.
Давление исчезло. Жадно хватая ртом воздух, я прижала руки к легким. Точки медленно исчезали.
– Я не это имела в виду, – обратилась ко мне Мира. Она тоже казалась хладнокровной, но не настолько наполненной ненавистью, как Баба Гринблад. Ее длинные белые волосы мягко развевались на ветру, обрамляя выдающуюся, широко выступающую челюсть. – Я говорю о главенствующем лозунге. Девизе в бою.
– Я… – Мои легкие отчаянно нуждались в кислороде. – Я не знаю.
На моих лодыжках рассержено зашипела Кикки. Она разинула пасть, обнажив ядовитые зубы. Два из них были золотыми. Кончики скользнули по моей коже, в качестве горько-сладкого предупреждения.
– Итак. – По тону Миры я сразу поняла, что ничего другого она и не ожидала. – Сегодня я собираюсь проявить доброту и дать тебе подсказку. Возьми первую букву каждого закона на азлатском, и ты получишь ответ.
Я задумалась. Сосредоточиться было практически невозможно. Особенно из-за змеи, которая не давала мне покоя. Но в конце концов я закрыла глаза и молча представила перед внутренним взором каждый закон. Постепенно я снова стала получать достаточное количество кислорода. Мои мысли прояснились.
«S E A K A Z T E R A K».
Должно быть, они образовывали азлатское слово. В своей голове я попробовала несколько вариантов, пока пелена не спала с глаз. Тираэль рассказывал мне об этой фразе. Она означала «Я силен», и каждый должен был произнести это вслух, прежде чем оставить напарника по охоте одного.
– Sea ka zterak.
Толпа издала одобрительные возгласы. Мира удовлетворенно склонила голову. Кикки подняла свою голову рептилии и приоткрыла рот, как будто подарила мне ужасно красивую улыбку. Однако Баба Гринблад цокнула языком.
– Какая могущественная фраза из твоих недостойных уст. Ты не сильная. Даже слабее, чем моя разочаровывающая внучка.
Она откинула голову и звонко рассмеялась, звук этот разнесся по всей арене. По толпе, окутанной в черное, прошел ропот. Затем я услышала в своей голове:
– Этим ты уже нарушила восьмой закон. Ох, как бы мне хотелось услышать, как ты кричишь, младшая Иверсен, и узнать, звучишь ли ты так же отчаянно, как твоя проклятая…
– Заткнись! – выпалила я. Толпа потрясенно ахнула. Затем наступила мертвая тишина. Мира уставилась на меня. Баба Гринблад усмехнулась. Но мне было все равно. Внутри меня все кипело. Дыхание стало поверхностным и учащенным, и я почувствовала огромное давление за висками, которое продолжало нарастать. Края моего поля зрения начали расплываться. Как будто воздух мерцал.
Тошнота поднялась во мне, но это было ничто. Ничто в отличие от гнева, который я чувствовала внутри. Я хотела наброситься на Бабу Гринблад и убить ее голыми руками. Я хотела перерезать ей горло и посмеяться над этим так же ужасно, как она только что сделала. И все же, пока я формировала эту мысль, меня охватил ледяной холод. Это было похоже на то, что случилось в коридоре для прислуги до того, как… До того, как темно-синие пятна сошли с моих пальцев. Я дрожала всем телом.
А потом – вдруг! – я почувствовала это. Ощущение было такое, будто меня засасывал вакуум, хотя я не могла сдвинуться ни на миллиметр. Как будто мой разум вырвался из меня и протиснулся через крошечную трубку, прежде чем я смогла проникнуть сквозь ткань. Я оказалась внутри Бабы Гринблад. И это было ужасно. Чистая чернота, совсем не похожая на то, что было в случае с Тираэлем после того, как я ощупала его сердце. Его аура была золотой. Баба Гринблад состояла из темно-красной черноты.
Я столкнулась с чем-то, что, как я чувствовала, было жизненно важным, хотя я не знала, что это было. Ее почка? Печень? Сердце? Все было чистым хаосом, и у меня не было ни малейшего представления о том, что нужно делать.
Напугай ее, прошипел голос. Окуни ее в панику, которая заставит ее умереть.
Я вздрогнула. Но, прежде чем успела сформулировать четкую мысль, мой разум был схвачен грубыми когтями и вырван из этих недр. Мощь моей неконтролируемой силы ударила меня с такой интенсивностью, что я, задыхаясь, распахнула глаза и упала навзничь. Кикки все еще сжимала мои онемевшие ноги. Я приземлилась на задницу. Болезненный укол пронзил копчик.
– Испытание пройдено, – пробормотала Баба Гринблад, склонив голову и прищурив свои белые глаза до узких щелочек. – Или нет. Что ты такое, девчонка?
Я вцепилась дрожащими пальцами в свой белый плащ и задержала дыхание. В панике я огляделась в поисках Тираэля, но тщетно – каждый из людей в черных масках был похож на своего соседа. Я пыталась отдышаться, но кислород не доходил до легких.
– Н… невралгик, – соврала я.
Баба Гринблад зарычала. От этого звука у меня волосы встали дыбом. Верховная чувствовала, как я копалась внутри ее тела. Но также не было похоже, что она была достаточно уверена, чтобы не согласиться со мной. Я вздрогнула, когда раздвоенный язык Кикки скользнул по моей лодыжке.
– Хорошо. – Мира сделала резкое движение рукой, после чего на кончике ее указательного пальца вспыхнуло зеленое пламя. Когда она приблизилась ко мне, я почувствовала неприятный скачок давления воздуха. Теплая и твердая, ее аура прижалась ко мне.
– Раздевайся.
Я уставилась на старуху.
– Что? – Баба Гринблад зашипела, после чего я подскочила и исправилась: – Что это значит, мэм?
– Твой плащ. – Мира плюнула мне под ноги. Это было не то торжественное посвящение в их общество, которое я себе представляла. Это было настоящим унижением. – Сними его!
Об этом Жислен не проронила ни слова. Я думала, что нижнего белья хватит для церемонии. Но что я должна была обнажиться перед собравшейся толпой…
Никогда.
– Нет.
Толпа ахнула. Некоторые принялись шептаться. Кикки подняла вверх свою голову рептилии и зашипела. Я смутно ощутила покалывание в ногах, и вскоре после этого мои конечности снова стали чувствительными. У меня не было ни секунды, чтобы подумать о том, почему Мира освободила меня, потому что внезапно я ощутила сильнейшую боль во рту. Как будто мне вырвали все зубы сразу без анестезии и залили грязь в открытые раны.
У меня вырвался болезненный крик. Мне хотелось упасть на колени, но Кикки с бешеной скоростью рванулась вверх, меняя положение, пока ее рот не уперся в мое бедро. Слезы текли по лицу, пока я прижимала руку ко рту.
– Да. – Голос Миры был почти ласковым. Она провела по моей челюсти одним из своих загнутых пальцев. – Больно, не так ли? – Я захныкала. Мира прищелкнула языком. – И в этом не было бы никакой необходимости, моя дорогая. Трагедия видеть тебя такой. Но тот, кто не уважает наши распоряжения, должен усвоить их насильно. Разумеется, ты это понимаешь, верно? – Я зажмурила глаза, изо всех сил стараясь прогнать тошноту, которую вызывала боль. – Посмотрим, усвоила ли ты это. – Мира положила свою ладонь мне на рот, а затем сжала ее в кулак и потянула назад, как будто хотела что-то отнять у меня. Внезапно боль исчезла. Я судорожно вздохнула, вытерла мокрые от пота руки о плащ и сглотнула, чтобы избавиться от желчи в горле. Черные точки плясали перед моими глазами.
Мира склонила голову и смотрела на меня с выражением, которое я бы истолковала как сострадательное, если бы она не была той, кто только что пытал меня.
– Раздевайся.
Мои пальцы дрожали, когда я поднесла их к тонким серебряным застежкам, которые скрепляли накидку на моей груди и шее. Мне потребовались две попытки, прежде чем я добилась успеха. Почти бесшумно тонкий кусок ткани упал на землю. Прохладный ветер целовал мою оголенную кожу. Я стояла посреди арены в одних только кружевных трусиках, корсете, который сжимал мою грудь, и тонких шелковых чулках. Каждый взгляд был прикован ко мне. Стыд вызвал слезы на моих глазах. Краем глаза я заметила, как Баба Гринблад усмехнулась.
– Прекрасно, прекрасно, – сказала Мира ужасно напевным голосом. – Какая честь быть частью нашего сообщества, не так ли? – Она опустила палец на место под моей ключицей. Ее зеленое пламя потрескивало. Я резко втянула воздух. Мира встретилась со мной взглядом. – Последний шанс передумать, младшая Иверсен. Мне кажется, ты не столько готова к этому пути, сколько притворяешься. – Она оскалила зубы. – А я ненавижу лицемеров. Я ела бы их на завтрак, если бы мне позволили.
Баба Гринблад расхохоталась.
Я задумалась. Первая из Верховных была права. Я не была готова. Да и как я могла подготовиться? До недавнего времени я предполагала, что моя мать была нормальной женщиной. Верила, что приехала сюда, чтобы проследить корни ее прошлого и почувствовать при этом счастье. Вместо этого я столкнулась с невероятной историей о том, что моя мать была ведьмой. Как и я. И также нельзя было ожидать, что я смогу спокойно принять то, на что была способна. Мое будущее больше не могло вращаться вокруг банальных забот об учебе и взрослении. Отныне меня волновало бы, как я могла успешно участвовать в охоте на уродливых существ из параллельного мира, не умерев при этом.