Мы спустились в недра библиотеки. Грешник сидел на своем обычном месте в зале для научной работы, над старинным томом в кожаном переплете. Во все стороны расходились бесконечные коридоры книгохранилища, и пахло старыми книгами. Свет был достаточно ярким, но уютным. Отовсюду смотрели плакаты с надписью: «Соблюдайте тишину!» Тематические указатели на стенках стеллажей позволяли отыскать книги на любую тему, известную под нашим ночным небом. Некоторые из них предупреждали: «На ваш собственный риск». Не обращая внимания друг на друга, ученые посетители сидели за своими столами, замкнутые каждый в своем мирке, как монахи в кельях. Я углубился в узкий проход между полками, Безумец все так же безмятежно следовал за мной. Грешник оторвался от книги и кивнул нам. Лет сорока пяти с виду, невысокого роста, опрятный, он походил на клерка из тех, кого вечно обходят повышением. Средний возраст, средний рост, стандартная, ничем не примечательная, на первый взгляд, внешность. Вот только взгляд чересчур пронзительный, да и улыбка почему-то лишает душевного равновесия. Да, Грешник видывал всякие виды, и это наложило на него несмываемый отпечаток. Чему, впрочем, тут удивляться…
Грешник заговорил негромко и вежливо:
— А, Джон Тейлор. Я знал, что увижу тебя сегодня, потому сидел здесь, читал любимую книгу… и ждал.
На столе перед ним лежала Библия короля Якова, старинное издание. Я с сомнением поднял брови.
— Ищем лазейки в законе, как сказал один мудрец, — улыбнулся Грешник.
Посетители вокруг нас собирали свои книги и записи и устремлялись к выходу. Не знаю, кого они больше испугались: Безумца, меня или нас троих вместе. Не берусь их винить. Впрочем, кое-кто держался стойко. Не столь удивительно, если подумать: занятия наукой на Темной Стороне требуют мужества.
Безумец тем временем решил погулять по проходам между стеллажами. По корешкам за его спиной бежала рябь, книги меняли цвет и форму. Интересно, а содержание меняется? Если подойти и открыть, что я там найду — бессмыслицу, бездонную мудрость или страшные тайны? В любом случае мне это ни к чему, решил я.
От опасных мыслей меня отвлекло юное создание, нагруженное огромной стопкой книг. Высокая девочка в английской школьной форме: светлые волосы, белая накрахмаленная блузка, черная мини-юбка, такие же чулочки, туфельки, соломенная шляпка на безупречной головке. Брызжущая весельем, ослепительно хорошенькая и длинноногая. Движения исполнены бессознательной грации, ротик подобен розовому бутону, а искрящиеся глаза — темнее бездонной пропасти… Я подобрал живот и расправил плечи, но досталась мне лишь мимолетная улыбка. Небесное видение порхнуло мимо и выгрузило на стол Грешника свою ношу. Тут я заметил, что уже некоторое время Безумца сопровождают звуки «Tubular Bells».[2]
— Разрешите представить вам, — сказал Грешник негромко, — мою подружку. Мой суккуб. Я влюбился в нее много лет назад. Предупреждаю: мне неизвестно, как она выглядит в ваших глазах. Каждый видит самый желанный для себя образ — то, чего втайне хочет более всего. Такова ее природа.
Вот оно как… Джон Тейлор мог бы потерять доверие в глазах многих клиентов. Похоже, в нежном возрасте я был слишком впечатлителен и слишком увлекался фильмами про Сент-Триньянскую школу. Я искательно улыбнулся суккубу. Она слегка надула губки и уселась на стол, положив ногу на ногу. С большим трудом мне удалось отвести глаза. Это не слишком помогло: облако феромонов было густым, как дымовая завеса. Кстати, Грешник так и не сказал, что он видит… Безумец вернулся из путешествия по книгохранилищу, пристально посмотрел на девушку, покачал головой и молча удалился опять. Мне не хотелось его расспрашивать. Увидел, и ладно…
— Вот твои книги, Сидни. — Голос оказался звучным и чувственным. — Еще чего-нибудь? Ты только не забудь попросить…
Она выгнула спину так, что ее груди едва не разорвали накрахмаленную блузку. Во рту у меня пересохло, а сердце застряло в горле.
— В переводе с арамейского ее имя звучит как Сладкая Отрава, — объяснил Грешник. — Ей посвящены несколько стихов в свитках Мертвого моря, и ничего хорошего там не говорится. В войне с небесами моя любимая уничтожила больше ангелов, чем многие другие, а сколько она погубила мужчин в качестве суккуба — и сама не помнит. Следите за своими манерами и не поворачивайтесь спиной. Она демон, несмотря на мою любовь. Кстати: кроме нее, никто меня не называет Сидни.
Я уважительно поклонился суккубу:
— Ты надолго покинула ад. Как это случилось?
Сладкая Отрава ослепила меня улыбкой:
— Я никогда не думала, что смертный может полюбить меня, зная, кто я такая. Хотеть меня — другое дело, я создана для этого, я отнимаю у грешников бессмертную душу в обмен на краткий миг плотской утехи. Но чтобы любить, как Сидни, перед лицом вечного проклятия — такого не бывало во все века на моей памяти. И я вернулась к нему из преисподней. Считается, что я здесь на задании: совратить его повторно, дабы Сатана мог забрать душу, которой владеет по праву. На самом деле я просто пытаюсь разобраться в этой, ну… истинной любви.
— Вот как… — усомнился я.
Глаза ее подернулись ледком, хотя губы улыбались.
— А ты позволял когда-нибудь твоей возлюбленной взглянуть на чужака в твоей душе? Рассказывал о вещах, в которых самому себе неохота признаваться? А прилепиться душой к кому-то и хранить верность даже в геенне огненной? Сидни смог. Такого раньше не случалось никогда. В аду любви не бывает, иначе какой это ад? Я хочу знать, что я для него. Я хочу понять, даже если не знаю зачем…
— Ты должна разбираться в мужчинах. Их у тебя было достаточно, — заметил я.
— А как же! Тебе и представить трудно сколько. Мне на них плевать, на всех вместе и на каждого по отдельности. Здесь, наверху, все клялись, что любят меня, но там, в вечной тьме, их хватало ненадолго. Они бы сто раз продали меня за глоток воздуха и луч солнечного света. Они забывали меня. Сидни… он совсем другой.
— В недавней войне ангелов она не участвовала — одна из всей своей… родни. Я ее попросил. Понимайте как хотите. — Грешник помолчал. — Земля слухом полнится, Джон. Говорят, тебя наняли разобраться в происхождении Темной Стороны, и не кто-нибудь, а сама леди Удача. Интересные, очень интересные и редкие у тебя знакомства. Надо сказать, природа и происхождение Темной Стороны всегда меня занимали. Интригующая загадка. Хочешь, чтобы я сопровождал тебя в этой опаснейшей экспедиции, не так ли, Джон Тейлор?
— Совершенно верно. Ты и Безумец — за вашими спинами я получаю шанс уцелеть. Конечно, если мне удастся уговорить…
Грешник закрыл Библию и принялся барабанить пальцами по переплету.
— Только благие свершения могут открыть мне путь на небеса, — объявил он. — Что-нибудь серьезное, с размахом. Если я смогу уберечь тебя от высших сил, которые наверняка захотят тебя убить, и не один раз, — думаю, такое сойдет за подвиг.
— А как же я, Сидни? — спросила Сладкая Отрава. — Ты ведь не оставишь меня здесь? Нас не разлучат только в аду…
Грешник улыбнулся и сжал ее руку:
— Один я и сам на небеса не пойду. Что за рай без тебя?
— Милый. — Она поцеловала Грешника в лоб и ласково растрепала ему волосы.
— Если я пойду с тобой, пойдет и она. Никто не может разлучить нас!
— Так ведь и Безумец с нами, — успокоил я. — Огневая мощь никогда не помешает.
— Я не огневая мощь, — отозвался откуда-то из-за книжных полок Безумец. — Я лишь средство устрашения.
— Правда об истоках Темной Стороны тщательно скрывается. — Грешник задумчиво разглядывал переплет Библии. — Думаю, на то есть веские причины. Легко предположить, что такое мрачное место начиналось с вещей поистине ужасных. Корни Темной Стороны наверняка вспоены кровью и страданием. Я должен сказать, Джон: если тайны, которые мы раскроем, будут угрожать народу Темной Стороны, я не позволю их разгласить. Прежде всего, я никому не причиняю вреда. Согласен ли ты на мое условие?
— Разумеется! — с облегчением ответил я. — Тайны, которые предстоит раскрыть, принадлежат моему клиенту, то есть леди Удаче. Можешь договориться с ней сам. Годится?
Я кивнул, и все обменялись протокольными улыбками. Лично мне улыбка далась с трудом: брать с собой Сладкую Отраву совершенно не хотелось. Как будто без суккуба, заглядывающего через плечо, проблем будет недостаточно (если предположить, что у меня хватит глупости повернуться к ней спиной). Но если мне нужен Грешник, выбора нет. Да и нельзя сказать заранее, кто и для чего пригодится. Надо ведь кого-то первым послать в мышеловку?..
Грешник внезапно вскочил на ноги:
— Сейчас начнется!..
— Почему ты так решил? — спросил я, лихорадочно оглядываясь.
— Потому что музыка Безумца теперь звучит слишком драматически.
Грешник не ошибся. Тринадцать фигур в элегантных костюмах приближались по проходам между стеллажей. Чертова дюжина целеустремленных мужчин, и все как один — за мной… Немногие храбрецы, выдержавшие наше с Безумцем появление, разбежались с проворством, какого я от ученых мужей не ожидал. Даже персонал библиотеки куда-то исчез. Не могу их винить, честно говоря. В гости ведь пришли люди известные, даже легендарные: рассудительные джентльмены. От имени властей Уокер посылает этих джентльменов повсюду, где случается надобность порассуждать о жизни с беспокойной публикой, потому-то их так и называют.
Народ они рафинированный, изысканно-спесивый, как бывают спесивы только те, кому довелось помыкать слугами на протяжении многих поколений. Безупречность костюмов подчеркнута старомодными галстуками, двигаются свободно и уверенно, впору позавидовать. Некоторые брезгливо принюхивались. Можно подумать, в трущобу пришли. Библиотека, возможно, для них и есть трущоба. Неопытный человек мог бы принять их за компанию великосветских хлыщей, но я не обманывался: каждый рассудительный джентльмен еще и грамотный боевой маг. Самый главный остановился передо мной и задрал подбородок, чтобы сподручнее было смотреть сверху вниз.