– Что у тебя было с той девчонкой?
– Вообще-то я не хотел бы этого обсуждать, даже с тобой… Особенно с тобой.
– Очень хорошо. Ты ведь сам понимаешь, что ваше знакомство не будет иметь продолжения?
– Скорее всего… А почему ты вообще об этом заговорила?
– Она тебе не пара, вот почему.
– Если не она, то кто же тогда, например?
– Я могу тебе сказать без всяких «например», но ты мне все равно не поверишь.
– Это почему же? До сих пор все твои предсказания сбывались…
– Ты точно хочешь знать, кто?..
– Да скажи, наконец, чего тянуть.
– Хочу насладиться редчайшим зрелищем: «Наш могучий Крис мается в полном неведении»… Ладно, слушай: ты с ней еще не знаком, но недавно смотрел на нее целый час, а то и больше.
– Это ты вообще про кого сейчас говоришь? Не могу понять…
– Вспомни, на кого ты мог смотреть столько времени?
– Ты что, шутишь или вообще издеваешься? Вот не ожидал от тебя!.. Она вообще через океан живет, неизвестно где…
– Ага, понял, наконец, о ком речь?
– Чего тут непонятного… Об актрисе, игравшей главную роль в фильме. Признавайся, это у тебя просто такое чувство юмора, с весьма замысловатыми шутками?
– А я тебе сразу сказала, что не поверишь… Хотя намек понял сразу… Почти…
– Ну сама подумай: где она, и где я! Там возле нее наверняка куча богатеев вертится, она от них отбиваться устала, руками и ногами… Или уже не отбивается…
Тут Княгиня почему-то решила дать мне подзатыльник, но я успел пригнуться.
– Сам меня об этом спрашивал, а теперь в сторону решил сбежать, да?!. Нет уж, сказал «А», теперь говори «Б»… Вот приедешь в столицу Империи и сразу напишешь ей письмо. Душевное, на ошибки особого внимания можешь не обращать.
– Ну и какой адрес обратным указать? Я ведь не знаю, где окажусь на следующий день, не то что через месяц. Ты вообще представляешь, сколько времени туда письмо идти будет, а потом обратно? Да и вообще захочет ли она мне отвечать…
– Еще подзатыльник хочешь? – ее голос стал вкрадчивым.
– Нет, только не это!.. – я снова быстро отодвинулся, всем своим видом изображая испуг.
– В таких случаях пишут «Центральная почта, до востребования, такому-то», или забыл?
– Да я не писал никогда и никому, и писем не получал. Разве что телеграммы от начальства… «Срочно прибыть…», или «Почему еще не выполнено…»
– Тогда простительно, конечно… В общем, дальше сам разберешься.
– Все понятно, но какой у нее адрес-то? В журналах его не указывают.
– Считай это еще одной проверкой своих способностей. Что, съел?
Несколько минут мы просидели молча, затем Княгиня сказала:
– Если тебе все еще хочется получить совет… Пошли ей не только письмо.
– А что еще?
– Вот что в голову придет, то самое сделаешь и вышлешь. Все, подсказки закончились, дальше сам справишься.
Затем, совершенно неожиданно, она пересела со своего диванчика на место рядом, обняла и прижалась, положив голову мне на плечо.
– Мы с тобой, как параллельные прямые…
– В смысле? – я не сразу понял, о чем речь.
– Можем идти рядом, совсем близко, но никогда не пересечемся. Потому что у каждого из нас – свой путь…
– Да, так… – Я приблизил свои губы вплотную к ее уху и зашептал: – Я тебе не все рассказал о том, что произошло после лечения.
Она так же шепотом ответила:
– Ты что-то увидел?
– Да. И не только… Видел, слышал, чувствовал…
– Насколько хорошо?
– Да как сейчас рядом с тобой… Вплоть до запаха дыма от взрывов и щекотки в носу.
– Тогда слушай меня внимательно: никому, понимаешь, НИКОМУ!.. И никогда не говори об этом. Если только не хочешь провести остаток жизни в маленьком уютном домике, огороженном очень высокими стенами. Соображаешь, почему?
– Понял, объяснять не нужно…
(Помните, я кратенько обрисовывал, как и откуда в нашем мире появляются всякие интересные «штучки»? Вот именно через использование способностей, очень похожих на мои «видения-провалы»… Быть подопытным животным не хочется, вот абсолютно! Даже во имя высшей цели… Не нужен мне пожизненный комфорт, ограниченный четырьмя стенами.)
– Осознал?
– Полностью…
– Так что думай, как и о чем писать будешь своей заморской красавице.
– Вот ты опять начинаешь, да?..
– Ты сам начал.
Прижимаю ее к себе, целую в щеку.
– Не сердись, ладно?
– Да как на тебя сердиться… На друзей не сердятся… Мы же с тобой столько времени знаем друг друга, что почти родственники…
Так, обнявшись, мы и сидели, пока в дверь купе не постучали, и бодрый голос Маргариты не сообщил, что они через тридцать минут хотят отправиться на ужин, и мы все можем пойти в вагон-ресторан вместе, отметить счастливое спасение. Я посмотрел на Княгиню, она согласно кивнула.
– Ладно, выйди на несколько минут… Я себя в порядок приведу.
Потом, некоторое время до ужина, я сидел и записывал приходившие в голову строчки, перечитывал, зачеркивал, снова писал… Если честно, получалась какая-то слезливая белиберда, но эмоции требовали любого выхода, приходилось заниматься графоманией. Княгиня вполглаза наблюдала за моими творческими муками, но никак сие действие не комментировала. В конце концов, удалось получить несколько рифмованных куплетов, в общем, даже не очень отвратительных. Так, жалкая попытка имитировать стиль одного из известных поэтов. Ладно, теперь нужно переписать начисто, вдруг да и пригодится когда-нибудь, во время очередного задания. Только вот кому я эти стихи читать-то буду?..
Ужинали мы за столиком, рассчитанным на четверых, и если говорить честно, немного шокировали остальную публику своими громкими тостами. (Жаль, что раненого Ковалева пришлось оставить в лечебнице. Но доктор сказал, что рана ему очень не нравится, поэтому несколько дней с отъездом придется подождать. Об этом рассказал вернувшийся на стоянку ездовой, который ротмистра туда и отвозил.) Правда, надолго эта гулянка не затянулась, мы все очень устали за день, поэтому дружно отправились спать в свои купе. К счастью, заснуть удалось сразу, и никакие кошмары мне не снились. А утром (вернее, незадолго перед обедом, но мы спали беспробудно) уже прибыли в город, где сразу же наняли извозчиков и разъехались по домам. Но перед этим девчонки сумели уговорить меня прийти к их дому в шесть часов вечера, они собирались вместе с Дианой хорошенько отметить свое благополучное возвращение.
Заселившись в уже ставший привычным номер все в той же «веселой» гостинице, переоделся и сходил в ресторан, нужно было чуть подкрепиться перед визитом к высокому начальству. Хотя особенно растягивать застольное удовольствие не стал, все самое приятное было запланировано на вечерние посиделки.
Как говорится, «вот парадный подъезд», бдительный дежурный в своей стеклянной клетке на входе, длинный коридор, лестница на второй этаж, и весьма приветливый адъютант за столом.
– Здравствуйте! Рад вас видеть в добром здравии! Господин полковник вас ждет, проходите!
Закрываю за собой массивные двери кабинета, и сразу мне навстречу из своего высокого во всех смыслах кресла поднимается хозяин кабинета.
– Проходите, здравствуйте, господин Кузнецов! Надеюсь, вы не ранены?
– Нет, мне повезло – всего лишь попытались утопить в луже. А вот ротмистр Ковалев серьезно ранен в плечо, поэтому до улучшения остался там, в госпитале. Но врачи говорят, что все будет хорошо.
– Да, об этом мне уже сообщили. Очень удачно получилось, что летуньи не пострадали. Аппараты уже перетащили на резервную точку, туда же грузовыми дирижаблями доставили запасные движители и ремонтные бригады. Предварительный осмотр показал, что все можно очень быстро починить. В «Драконах» внутреннее оборудование на месте, ничего не пропало. Видимо, не хотели снимать на месте. Но это уже не важно…
– Господин полковник, скажите мне, пожалуйста – вы отправляли третьего «Дракона» в полет?
– Да.
– Но я же просил вас подождать до того времени, пока мы вернемся…
Неожиданно он снова поднялся из своего кресла, подошел к окну и жестом подозвал меня к себе. Понизив голос, Федоров сказал:
– Это была уже моя часть операции. Нужно было вынудить противника начать активные действия, чтобы вам было легче их обнаружить. Тем более что в спешке они могли наделать много ошибок. Надеюсь, это помогло найти «гнездо»?
Вспомнив изуродованные тела, я даже передернулся.
– Да, помогло… А чем мотивировали срочность?
– «Доставка особо важного и срочного груза». Летунью, вашу знакомую, я инструктировал лично. Ей ничто не грозило, нужно было просто вылететь с аэрополя ближе к вечеру, долететь до первой контрольной точки, сообщить там о себе, затем плавно развернуться на обратный курс, некоторое время покружиться примерно в середине маршрута и сесть у нас. Если что – она вернулась из-за проблем с движителем…
– …Которые, естественно, помешали ей продолжать полет. А что за груз такой? Не могла же она вылететь без загрузки, это было бы подозрительно?
– «Особо важный груз» – это старые, порванные учебники из университетской библиотеки, которые одолжили там на несколько дней. Все равно они списаны, а в мешках и не разберешь, что там лежит на самом деле.
– Военная хитрость, как она есть…
– Да, особенно если учесть, что о настоящем характере груза кроме меня знал только один человек, и это человек не из Штаба. – Тут он оглянулся в сторону двери.
– Вы что, думаете, это кто-то из своих?..
– Скажем так – сейчас я не исключаю любой возможности, не могу доверять никому в этом здании. Помогите мне найти утечку!
– Сделаю все, что могу. Хотя это скорее дело военной контрразведки.
– Вы уже поняли, что здесь целая куча всего намешана, они там свое дело знают, но до сих пор поймали только машинистку, которая пыталась вынести копировальную бумагу из секретной части. Она только перепечатывала приказы, в том числе и про вылеты аппаратов. С ней разбираются, но у меня есть подозрения, что есть еще кто-то. Поэтому все, что вам удастся узнать, будете передавать только мне лично, договорились? Даже моему адъютанту ни слова…