– Я звонила тебе вчера, но со мной говорил лишь автоответчик.
Он забыл вчера проверить автоответчик.
– Извини, я был занят. У меня дедушка заболел.
Она тот час же помрачнела:
– Это плохо.
– Ага, – согласился Теодор и украдкой достал из кармана небольшой шёлковый мешочек, набитый травами, который приготовил утром. – Эрика, – в нерешительности начал он, – мы можем побеседовать где-либо наедине? Хотя бы минуту. Мне надо тебе кое-что отдать.
– Я мечтала об этом. Даже известно место, где нам никто не помешает. Идём!
Они покинули школу и пошли к одноэтажному строению, располагавшемуся неподалёку, больше похожему на заброшенный сарай из дерева.
На дверях с облезлой покраской висела табличка:
<<Скоро праздник Хэллоуин!>>
– Это что?
Эрика прижала руку ко рту и загадочно улыбнулась.
Открыв дверь, она поманила Теодора к себе:
– Это старый спортивный зал. Его хотели переоборудовать в центр молодёжи, однако у администрации не хватило средств. А ты что хотел дать мне?
– Это… – Теодор потерял дар речи: то, что он увидел, глубоко его поразило, он вообще забыл, зачем пришёл сюда. – Эрика, это для Хэллоуина? – спросил он, ощущая, что к горлу подступает дурнота.
– Ага. Здесь всякие дурацкие штуки и нестрашные ужасы, оставшиеся с прошлогоднего праздника.
<<В этом нет ничего дурацкого, – подумал Теодор и похолодел от ужаса. – Это страшно>>.
Половина зала была пустой, в ней кучей были свалены поломанные стулья, волейбольные сетки, щиты для баскетбола, унылый портрет дополняли вздувшийся паркетный пол с обшарпанными стенами. Вторая половина напоминала одновременно казино и средневековую пыточную камеру. Теодор медленно пошёл вперёд. Его шаги гулко разносились по всему спортзалу. Он подошёл к паре деревянных кабинок, которые были украшены оранжевыми и тёмными лентами из бумаги.
– Предсказатель будущего… Рулетка смерти… Поймай отрубленную башку… – неторопливо читал он вслух надписи на кабинках.
– В действительности надо было ловить яблоки, – смутившись, пояснила Эрика. – И игры не шибко реальные. Все пользовались игрушечной валютой, которую после можно было обменять на призы.
Но Теодор уже подошёл к другим кабинкам.
Пыточное колесо с распятым на нём чучелом колдуна, испанский сапог, дартс дьявола с колдуном вместо мишени… Фигуры колдунов везде. На одной стене были развешаны тёмные сутаны и остроконечные шляпы. На другой плакаты с намалёванными на них колдунами.
На балке под потолком висели тряпичные куклы, наряженные колдунами. Жирные колдуны, тощие колдуны, старые, молодые, косоглазые, смешные, страшные, глупые… Но их всех объединяло одно – они были безобразными.
<<Так вот как они думают о нас. Люди. Все люди…>>.
– Теодор? Что с тобой?
Теодору казалось, что земля уходит у него из-под ног.
Он резко повернулся к Эрике:
– Что со мной? Мне плохо! Очень плохо! – Он протянул ладонь вперёд. – Ты лишь глянь на всё это! Неужели это смешно? Это что, оформление праздника?
Еле сознавая, что он творит, Теодор схватил рукав Эрики и подвёл её к щиту из дерева с шипами из мягкой резины – копии пыточного орудия.
– Ты как думаешь, люди, когда платят деньги за этот аттракцион, соображают, для чего эта штука предназначалась? Они соображают, что эти шипы были из железа и впивались в тело, разрывая внутренние органы, выкалывая глаза? – Теодор замолчал, у него не осталось сил продолжать.
Эрика выглядела такой же потрясённой, как чуть раньше Дэн. Она никогда не видела Теодора таким.
– Послушай, Теодор… Я сожалею. Я не думала, что…
– А это? – Теодор указал на дыбу. – Знаешь, на ней взаправду пытали колдунов. Ломали каждую кость в теле, а конечности вытягивали, как лапшу. Затем оставляли подыхать.
– Боже, Теодор! – в страхе воскликнула Эрика.
– Глянь на эти изображения. У тех колдунов, которых подвергали всем этим пыткам, не было зеленоватой кожи и горящих глаз. Они не являлись чудовищами, они являлись людьми.
Эрика хотела его обнять, но он от неё отмахнулся.
– Как это всё можно считать забавным? Или тебе кажется, что колдуны именно так выглядят? Скажи, так?! – Его голос звучал почти истерично.
Теодору казалось, что целый окружающий мир раскалывается надвое. На одной – Блейк, Дэн, другие колдуны, на другой – Эрика и остальные люди. Они ненавидят и презирают друг друга. И лишь он находится посередине.
Эрика взяла его за плечо и повернула к себе:
– Нет, я не считаю это всё забавным. Ты можешь помолчать немного и выслушать меня?
Она встряхнула его, и Теодор заметил, что в её глазах блестят слёзы.
– Мне очень стыдно, – продолжала она. – Я не думала, что ты так серьёзно ко всему этому отнесёшься, хотя меня это не оправдывает. Теперь я понимаю, что всё это омерзительно, что я не должна была тебя сюда приводить. Кого угодно, лишь не тебя…
Теодор, только начав успокаиваться, снова насторожился:
– Почему лишь не меня?
Она спокойно поглядела в его глаза.
– Потому что у твоего дедушки такой магазин. Я понимаю, что за все эти обереги с травками, которым в наши дни не придают никакого значения, в старину его обязательно бы объявили колдуном.
Теодор облегчённо вздохнул.
<<Ничего страшного нет в том, что люди считают дедушку колдуном. Колдун для них – это чудак, готовящий чай из трав да самодельные шампуни для волос>>.
Но он не мог упустить представившуюся возможность.
– Да, а меня, наверное, сожгли бы на костре за тот подарок, который я приготовил тебе, – сказал он и протянул ей мешочек. – И ты обязательно заподозрила бы меня в колдовстве, ведь я хочу тебя попросить носить его всегда при себе.
– Я ни в чём тебя подозревать не буду, – убеждённо сказала Эрика и взяла из его рук маленький мешочек, пахнущий сосновой хвоёй.
Именно хвоя хэмпширской сосны и была главным ингредиентом в этой смеси. Ещё Теодор добавил пару трав для защиты и золотой берилл, вырезанный в форме звезды с тридцатью тремя лучами и выгравированным на ней именем древневавилонской богини материнства. Это был лучший амулет от чар Блейка, который он мог дать Эрике.
– Я его поцелую, положу в карман и буду всегда носить при себе. – С этими словами она действительности поцеловала оберег. – Ммм, он хорошо пахнет.
Теодор не смог сдержать улыбку:
– Надеюсь, он будет напоминать тебе обо мне.
– Я никогда не расстанусь с ним, – пообещала Эрика.
<<Очень хорошо>>, – удовлетворённо подумал Теодор.
– Знаешь, пожалуй, мы сможем это место изменить, – вдруг сказала Эрика и огляделась вокруг. – Руководство школы не любит выносить сор из избы. Что, если мы возьмём в классе журналистики видеокамеру и снимем это всё, а затем покажем совету попечителей? Возможно, тогда руководство прислушается к нашим просьбам и даст средства?
Теодор взглянул на часы:
– Давай, ведь я по-любому уже опоздал на немецкий.
Она улыбнулась:
– Подожди тут, я быстро.
Когда Эрика ушла, Теодор, погружённый в собственные тучные мысли, бродил от одной кабинки к другой.
<<Я потерял голову и едва не сказал ей правду. Вполне вероятно, немного позже она сможет докопаться до правды. Но это уже не страшно. Я и так почти подписал ей смертный приговор. Какая разница, будет она знать правду или нет? Но что она скажет, если узнает? Возможно, она вполне равнодушна к колдунам, однако захочет ли она, чтобы её парень оказался настоящим колдуном? Единственный способ это выяснить – сказать ей правду>>.
Теодор прислонился к стене и принялся рассматривать костюмы карнавала, висевшие напротив. Какое будущее ожидало его и Эрику?
Внезапно его глаза захватили нечто необычное.
Перед ним висел манекен колдуна, одетый в тёмную сутану, а на ногах его была какая-то странная обувь.
<<Какой колдун наденет на Шабаш кроссовки фирмы “Naik”?>>
Глава 9
Эти кроссовки вовсе не вязались со всем убранством помещения, и Теодор решил, что ему просто показалось. Помещение полутёмное, костюмы маскарадные и…новые кроссовки. Теодор отвернулся, но затем всё-таки опять поглядел на пол: нет, ему не померещилось, реально кроссовки, и они на что-то надеты, только не на манекен.
<<Надо позвать кого-то: произошло что-то ужасное. Либо вызвать полицию, только сначала дождаться Эрику>>.
Теодору показалось, что всё происходит, как при замедленной съёмке. Он приподнял край сутаны. Кроссовки были надеты на ноги в синих брюках. Теодора будто с ног до головы окатила волна страха. Странно, но его первой мыслью было, что это человек и что ему, возможно, очень плохо. Надо срочно звонить в <<скорую>>…
<<Возьми себя в руки, всё будет нормально. Нужно посмотреть…>>.
Он отодвинул манекен в сторону и увидел скорченное тело, лежавшее на полу, затем голову и лицо. Он увидел его лишь миг, но ужасное изображение навсегда запечатлелось в его памяти: синяя кожа, глаза, выкатившиеся из орбит, и язык, выпавший из открытого рта с почерневшими губами. Ноги Теодора подкосились. Ему уже доводилось видеть покойников, он присутствовал на похоронах колдунов, когда их смертные останки предавали земле. Но они все скончались естественной смертью, и их мёртвые тела выглядели вообще по-другому. То, что он увидел сейчас… Это была девочка. Длинные волосы, объёмная грудь. Только лицо было неузнаваемо. Оно было настолько обезображено, что едва походило на человеческое. Её гибель была страшна.
<<О, львиноголовая богиня Сехмет! О, проводница в иной мир, богиня смерти!>>
В комнату проник яркий луч света. Дверь распахнулась, и в спортзал вошла Эрика.
– А вот и я!
Теодор повернулся к ней.
– Эрика… – лишь это и сумел вымолвить он.
Эрика бросилась к нему:
– Теодор, что произошло?
– Тут какая-то мёртвая.
Её глаза широко раскрылись, и она заглянула за его плечо. Затем сделала пару шагов вперёд.
Нагнулась и тут же отпрянула назад, налетая собой на Теодора от того, что только что увидела.