Просыпаюсь от солнца, которое светит в лицо через окно палаты. Я спал сидя, не раздеваясь, прямо так, положив голову на кровать Янаи и держа её за руку. Я не отхожу от неё уже третий день, в сознание она так и не пришла — но теперь я знаю, что всё будет хорошо. Я просто не могу этого не знать — чувствую буквально каждую клеточку её тела. Мне даже кажется, что мы видим одни и те же сны. А я раньше не задумывался — видят ли демоны сны?
Теперь знаю, что, как и все разумные — видят. Телекинезом закрываю шторку реанимационной палаты, и солнце больше нам не мешает. Девушка сейчас выглядит как раньше — все повреждения и изменения, которые были вызваны отдачей мне жизненной энергии, исчезли. Я всё время сижу и смотрю на её лицо, перебираю её аккуратные пальцы, и жду, когда же уже она очнётся. Страх что это не произойдёт, всё ещё остаётся. Я даже отложил визиты к родным, просто узнал, что у них всё нормально и больше не связывался. И всё для того, чтобы дождаться, когда девушке станет лучше.
Связь, которую создал чернокнижник, и правда усилилась. Теперь чувство эйфории рядом с моей демонессой не пропадало ни на минуту. Даже когда я переставал держать её руку. Я боялся, что ей это не понравится, что она меня проклянёт, и тогда не знал, что буду делать. Пути обратно уже не было, во всяком случае так сказал старик. Чувствовать, что у меня расширенный резерв очень странно, а ещё страннее чувствовать резерв демонессы — который гораздо больше моего и из которого я могу тоже черпать силы. Тут главное случайно не опустошить друг друга, думаю нам придётся многому научиться вместе.
Я снова ложусь на край её кровати, сидя на стуле, и подкладываю её руку себе под голову. Медсёстры ругаются, говорят, что могу так случайно катетер выдернуть из вены, или оборудование задеть. И я каждый раз обещаю, что такого больше не повторится, и каждый же раз делаю всё по-старому.
Очнулся уже в госпитале, прорыв был закрыт, а меня ждали долгие вопросы, на которые предстояло дать множество ответов. Но Света видела моё состояние, и спрашивала прямо в палате демонессы. Правда за её спиной стояли человек и орк, федералы, готовые в любой момент меня скрутить, если то, что я скажу не сойдётся с выводами следствия. Вот Андриэлю и остальным повезло меньше — их, насколько я знал, держали в подвалах управления федеральной службы двое суток, сразу после того, как целители подлатали. Но наши показания сошлись и вроде бы всё обошлось. Вроде бы. Когда уже в моей жизни появится хоть какая-то определённость?
— С-с-стас? — Слышу тихий шелест голоса девушки, хотя за секунду до этого понял, что она очнулась, почувствовал. Она не так часто меня называет по имени.
— Родная моя… — Поднимаюсь и наклоняюсь над ней, целую в нос, прижимаюсь щекой к её лицу.
Девушка смешно морщится, улыбается, а меня захватывает водоворот чувств — очень приятных, её и моих одновременно. Она плачет, и я пальцем стираю слёзы. С трудом подняв руку, она стирает влагу уже с моего лица.
— Никогда так больше не делай, слышишь, никогда. — Шепчу ей.
— А… Теперь… И… Не… Надо… — Говорит она слабым голосом, с паузами, счастливо улыбается, и опять плачет, поджав губы. Но я чувствую, что это слёзы счастью. И сам перехватив эти эмоции начинаю рыдать. Как глупо — плакать от счастья. Целую её лицо, шею, такую серую и любимую кожу, обнимаю. Но нас прерывает крик от двери:
— Я же вам говорила, да что же это такое, да я сейчас охрану позову, что же вы творите!
Молодая эльфийка целитель, подходит и строго смотрит на нас. Потом видит состояние обоих, и отмахнувшись рукой, уходит из палаты, оставляя нас снова одних. Мы отрываемся друг от друга, я держу девушку за руку, просто сидим так молча. Наконец она спрашивает осторожно:
— И что же дальше?
— Жить дальше будем, распишемся, работать к федералам пойдём. — Отвечаю ей отстранённо. — Главное, что ты жива, остальное наладится.
— А если я не согласна замуж? — Спрашивает она с хитринкой. Но я всё чувствую и отвечаю:
— Значит заставлю!
Целуемся снова, прекращаем и смотрим друг на друга, глупо улыбаясь.
— И что же, мы будем ловить плохих демонов и преступников? — Спрашивает девушка серьезно.
— Я буду работать в отделе, где может случится всякое, и думаю твари преисподней и преступники — это самое меньшее с чем придётся столкнуться. Но мы обязательно справимся, обещаю, и проживём долгую жизнь.
— И я буду с тобой, никуда одного больше не отпущу. — Говорит она, а я грустно киваю.
— Но сначала, тебе надо учиться, закончишь и получишь диплом одиннадцати классов, думаю тебе не сложно будет освоить эту программу максимум за год, а потом в ВУЗ поступишь на заочное. — Говорю ей о своих планах.
— Иди сюда. — Просто говорит она.
Я забираюсь на достаточно широкую больничную койку, куда мы можем поместиться вместе, и ложусь рядом, обнимая девушку. Она не может повернуться на бок, в другой руке у нее вставлен катетер с капельницей, поэтому лежит на спине. Глажу её волосы, и понимаю, что это навсегда. Мы с ней вместе навсегда. Рад ли я этому?
— Я очень счастлив быть с тобой. — Шепчу девушке на её заострённое ушко, и целую в мочку. Она просто улыбается и молчит. Нам больше не нужны слова, чтобы выразить чувства друг к другу.
Эпилог
3 года спустя.
Высовываюсь из-за угла и стреляю, пару человек падают сразу на пол, а я прыгаю и в полёте расстреливаю из своего УЗИ оставшихся. Встаю, подхожу, обыскиваю трупы. Чисто. Прохожу дальше в комнату и нахожу то, что мне нужно — очередную записку, очередной кусочек мозаики которую необходимо собрать. Читаю, и чертыхаюсь — так и знал…
— Слушай, что ты там всё щёлкаешь, может хватит? — Жалобно спрашивает Яная, убирая какие-то документы на полку.
Сейчас она в летней форме федеральной службы — юбка до колен, рубашка, маленький женский галстучек, и китель с двумя лычками сержанта. Причёска короткая, она так и не отрастила за три года себе волосы, так ей удобнее. Но когда я хочу, на одну ночь она может для меня отпустить себе длинную причёску. Но я никогда не настаиваю. Правда девушка чувствует всё, и поэтому не надо даже слов в таких случаях.
— Я вообще то компьютер изучаю, сами же мне всё время говорите с Андриэлем — технологии, будущее и вот это всё. — Говорю ей недовольно, а сам жду пока прогрузится следующий уровень.
Девушка грациозно выпрямляется, я даже поправляю свой форменный галстук от неожиданности, и смотрю на неё внимательно. А она на меня, негодующе, и говорит:
— Ты в игры играешь, а не изучаешь компьютер.
— Не так уж и часто я играю в игры. — Бурчу под нос себе, хватаясь за клавиатуру и на экране монитора вновь начинается стрельба.
— Мог бы вообще то лучше о машине подумать, нам нужна машина. — Опять начинает Яная.
— Машина — это ерунда, деньги отложены, можем купить. — Говорю, убивая очередного врага: — Только ты представляешь сколько придётся потратить что бы её обслуживать, уже не сможешь свои кофточки с каждой зарплаты покупать, и всякую прочую дребедень.
Из-за угла внезапно появляются три человека и стреляют в упор, убивая меня. Я с досадой бью ладонью по клавиатуре, чертыхаюсь. Нет, ну вот надо ей меня отвлекать в такие моменты, ну невозможно же так работать!
— Во что ты там играешь постоянно?! — Она негодующе подходит и смотрит в монитор, где сейчас горит одна надпись — «Игра окончена, продолжить с последнего сохранения?».
— «Максим Боль» называется, это имя и фамилия главного героя, и это не просто игра — а про такой мир без магии, где живут только люди. Но необычные, а как бы в них есть и от орков, и от эльфов, и от остальных по чуть-чуть. Вот это я понимаю — никакой этой ерунды и всё просто и понятно, все знают, чего хотят, всем управляет техника. — Отвечаю ей: — Понимаешь, никаких тебе прорывов инферно один-два раза в год, вот этих всех колдунов и чернокнижников ренегатов, здорово, наверное, так жить.
— Никаких колдунов? — Задумчиво и огорчённо говорит она: — И демонов тоже нет?
Я понимаю, что её расстраивает, и быстро говорю, исправляясь:
— Ну да, как-то не подумал, не нужен мне такой мир. — Встаю и обнимаю девушку: — Как я без тебя то там жить буду?
— А машину и дядя Кир может чинить если что… — Вновь она за своё.
— Я уже начинаю ревновать. — Говорю ей: — ДЕДУШКА Кир если узнает, что мы машину собираемся покупать, будет с нами долго выбирать, а потом заберёт её себе на «доработку». Он нам кстати так и не вернул уже одну, а ты ему хочешь вторую подарить.
— Ну Стас! — Негодующе топает ножкой она. — Ты меня не слушаешь!
— Слушай, а может тебе права получить, а? — Спрашиваю её с надеждой: — Ты вот и будешь водить, ну не хочу я за руль, серьёзно, не нравится мне это. А в городе говорят скоро метро строить начнут, будет как в Америке, и машина не нужна никакая тогда.
— Права я, конечно, получу, но только когда закончу учёбу, не хватало ещё браться за всё сразу — и тут работать, и учиться в Академии, ещё и к экзаменам на права готовиться. — Недовольно морщит носик она. — А про Америку свою ты это брось, нам может с ними воевать скоро придётся, а ты на их метро ездить собрался.
Яная уже на третьем курсе Академии, заочное отделение конечно. К экзаменам за одиннадцатый класс подготовилась всего за полгода, и сдала их успешно. В Академию тоже получилось поступить с первого раза, я даже ей завидовал иногда, но по-доброму, конечно, и очень радовался за её успехи. Она всё-таки моя жена.
— Привет! — Говорит входящий в кабинет мой заместитель, Андриэль. — Как вас, ещё бытовуха не съела?!
— Ты это после каждого отпуска будешь нам говорить? — Спрашивает его Яная. — Ты то там с тоски ещё не умер один в своей берлоге. А то есть у меня одна знакомая эльфийка из отдела кадров, из хорошей семьи, между прочим, ты только скажи, я вас познакомлю быстро.
— Нет уж, спасибо, я ещё молодой, мне только шестьдесят, погулять охота. — Довольно говорит эльф, садясь за свой компьютер.