Лучники… что ж, это было предсказуемо. Если у тебя не получается убить врага в ближнем бою, попытайся прихлопнуть его издалека.
Ланс укрылся от стрел за силовым щитом, как делал это много раз в прошлом, и стрелы зависли в воздухе, как пули, летящие в Нео, а потом попадали на каменный пол.
Убивать лучников по одному Лансу было лениво, и он сжег их всех, использовав силу браслета. Дежавю, подумал Ланс. Кажется, это когда-то уже было. А может ли теперь случиться в моей жизни хоть что-то, чего раньше не было?
В зале стоял смрад от сожженных тел, но запахи никогда ему особенно не досаждали.
Что будет дальше? Есть ли у парня боевые слоны и сможет ли он заставить из спуститься в подвал? Ланс хихикнул. Нет, я все таки теряю адекватность, а это не очень хорошо, черт побери.
И использование браслета в этот раз обошлось мне слишком дорого. В этом мире, мире, где магия вырождается, где уже практически не осталось силы, мощь браслета восполняется куда медленнее. Возможно, на этот раз мое желание действительно сбудется, подумал он. Возможно, на этот раз я действительно проиграю. И очень может быть, что еще до того, как этот чертов Лев чертовой Пустыни сам спустится в это чертово подземелье. Что ж, тогда пусть свое слово скажет Терпен и его «изобретение». Лишь бы он не рванул все раньше времени. Это может испортить финал.
Но зачем же я это делаю?
За Ринальдо снова пришли, его снова потащили наверх, и теперь уже страдникам Каганата пришлось его нести, и пару раз он терял сознание от боли, когда кто-то из них неаккуратно хватал его за обрубок левой руки.
Адаль ждал его все в той же каюте. Место моего бесславного поражения, место, где леди Катрин встретила свою смерть… Сейчас уже здесь не осталось следов того происшествия. Пол был вымыт и даже посыпан свежими опилками.
Ринальдо усадили в кресло. Все силы шута уходили на то, чтобы держать голову прямо, но он все равно не мог поручится, что у него это выходит.
— Ты умираешь, — сказал ему Адаль, когда они остались одни. В голосе заклейменного палача было даже что-то, отдаленно похожее на сочувствие.
— А другие новости есть? — голос Ринальдо больше походил на шепот, но Адаль его все равно услышал.
— Хочешь вина?
— Хочу, чтобы ты сдох.
— Знаешь, а ведь я могу тебя вылечить, — сказал Адаль. — Тебя еще не поздно спасти. Просто расскажи мне все, что я хочу знать?
— Неужели… неужели ты думаешь, что я не рассказал бы… если бы знал? — Ринальдо попытался улыбнуться. — Но я просто… понятия не имею… что тебе можно рассказать…
— Похоже, я в тебе ошибся, — сказал Адаль. — Я думал, что ты можешь принести какую-то пользу, но ты абсолютно бесполезен. Я недоволен, но в первую очередь, собой, потому что я крайне редко ошибаюсь в людях.
— Ты не там ищешь… сочувствия.
— Но, может быть, я и не ошибся. Может быть, в твоей голове на самом деле есть что-то, что может мне помочь, только ты сам об этом не знаешь.
— Можешь отрезать мне голову и посмотреть.
— Та стал храбр, маленький человечек, — сказал Адаль. — Как храбры все, кому нечего больше терять. Ведь ты думаешь, что смерть — это самое худшее, что может с тобой произойти.
— Мне не… не интересны твои угрозы.
— Да? — Адаль описал по каюте полукруг и встал за спинкой кресла, в котором сидел Ринальдо. Положил руки ему на голову.
Ринальдо внутренне сжался, предчувствуя, что сейчас с ним случится что-то очень плохое, может быть, даже хуже того, что с ним уже случилось, но вместо этого он внезапно почувствовал себя лучше. Боль, которая терзала его все эти дни, ушла. Развеялась кровавая пелена перед глазами, он ощутил даже некий прилив сил.
— Я не могу вернуть тебе руку, — сказал Адаль. — Но я могу сделать так, что ты снова будешь здоровым и проживешь долгую жизнь. Я даже дам тебе денег, дарую дом и наложниц, чтобы жизнь твоя была не только долгой, но и приятной.
— А взамен?
— Взамен ты расскажешь мне, как убить сэра Ланселота.
— Но я действительно не знаю, — сказал Ринальдо. — Послушай, при таком раскладе я и рад бы тебе помочь, но я просто не представляю, как.
— Твое нынешнее состояния — оно ведь не навсегда, — сказал Адаль. — Пройдет несколько часов, и боль вернется. И ты снова начнешь умирать.
— Но я на самом деле…
— Вспомни, — Адаль снова положил руки ему на голову. — Подумай, может быть, ты что-то слышал, что-то видел, уловил какие-то намеки. Вспомни, я тебя не тороплю. Я даже помогу тебе…
Ринальдо стало очень комфортно, как будто… Ему даже не с чем было сравнить это ощущение. Будто бы он лежит в стогу сена рядом с теплой, дружелюбной и на все согласной крестьянкой, и вот-вот между ними произойдет что-то волшебное. Но даже с женщиной Ринальдо не чувствовал себя так хорошо, и в этом было что-то противоестественное. В этом был какой-то подвох.
Словно Адаль гладил его мозг, запустив внутрь головы свои щупальца.
— Вспоминай.
Перед глазами Ринальдо возникла картинка его знакомства с Лансом. Ринальдо спускается в подвал, чтобы найти еще вина, а вместо того его самого находит демон, выбравшийся из-под земли. Грязный, вонючий, со страшенным мечом в руке.
А вот они дерутся во с пришлыми рыцарями во дворе Закатного замка, и Ринальдо стреляет из арбалета, а Ланс рубит в капусту закованного в тяжелую броню рыцаря…
А вот они погружаются на «Индевор», который отвезет их к далеким южным берегам, где их не ожидает ничего хорошего, но они сами еще ничего об этом не знают, и перешучиваются, сидя в каюте…
Черный меч, покажи мне его черный меч.
Да вот же он, рассмеялся Ринальдо. Вот этот черный меч, клинок, выкованный давно, выкованный не в этом мире, клинок, предназначенный для того, чтобы…
— Вылезь из моей головы! — взорвался Ринальдо.
— Дело ведь не в мече, так? — поинтересовался Адаль. — Есть что-то еще?
— Я не знаю!
— Ты знаешь, — Ринальдо снова охватила приятная истома.
Дело не в мече.
Пока они плыли и делили одну каюту с Плаксой, тот обмолвился о каком-то могущественном артефакте, который Ланс так долго носит при себе, что со временем они стали единым целым. Это какое-то украшение, которое придает ему небывалую силу, силу, при помощи которой он может творить невероятные вещи, но я сам никогда не видел этого украшения. Я только знаю, что снять его невозможно, и сам Ланс уже давно считает его своим проклятием… Будь ты проклят, Плакса, зачем ты мне все это рассказал?
После разгрома отряда лучников возникла пауза. Очень длинная пауза, и Ланс уже даже почти начал беспокоиться за судьбу своего плана. С другой стороны, передышка явно пошла ему на пользу. Раны перестали кровоточить, легкая слабость, возникшая после использования браслета, почти прошла, в голове немного прояснилось.
Ну давай же, Лев. Какой же ты Лев, если боишься спуститься сюда и выяснить, что же случилось с твоими людьми? Ты же чародей, а чародеи, как правило, народ любопытный. И ты же военачальник, а военачальники должны показывать пример своим людям. Ну, по крайней мере, хорошие военачальники, но ведь ты из таких. Говорят, что ты еще не проиграл ни одной битвы.
Я вот проиграл, и слишком много.
Кто-то снова спускался по лестнице. Кто-то один, и шел он, не таясь. Шел, как очень уверенный в себе человек. Как хозяин этого замка, всех этих земель.
Что ж, похоже, моя ставка таки сыграла, подумал Ланс. Если это не сам Лев Пустыни, то я при случае съем свою собственную бороду. И возможно, даже без соли.
Ад-Саббах спустился в подвал и остановился посреди зала. От Ланса его отделяло метров десять, и некоторое время они просто рассматривали друг друга.
Ад-Саббах был высокий, очень худой и абсолютно лысый. На вид ему можно было дать как тридцать, так и пятьдесят лет. Он не носил доспехов, а на боку его висел обычный для этих мест кривой меч. Его голова и тело, насколько позволяла рассмотреть одежда, было испещрено шрамами, но это были не шрамы, полученные в бою. Это были символы, очень похожие на те, что они с Плачущим обнаружили в замке правителя в Рияде. Кто-то вырезал их прямо на коже Льва Пустыни.
Может, он сам и вырезал.
— Кто ты? — спросил ад-Саббах. У него был приятный низкий голос.
— Почему все постоянно задают мне этот вопрос?
— Мои солдаты мертвы, — сказал ад-Саббах. — Я почувствовал их смерть. Лишь двоим удалось вырваться из этого подземелья и они поведали мне о демоне, пришедшем из огненного ада. Ты демон?
— Время от времени, — сказал Ланс.
— Я не боюсь демонов, — ад-Саббах вскинул руки и его белая накидка упала на пол. Выше пояса Лев Пустыни был обнажен, и Ланс убедился, что шрамы покрывают его грудь плотным ковром. — Я сам — демон.
— Выглядишь соответствующе, — подтвердил Ланс.
— Мой отец нанес на мое тело эти знаки, — сказал ад-Саббах. — Точнее, первые из них. Остальные я добавил сам. Они делают меня сильнее. Они позволяют мне поглощать чужую силу. Черпать энергию в смерти других людей. Таково мое предназначение. Такова моя миссия.
— Я вот прямо сердцем чувствовал, что у тебя есть какая-то миссия, — сказал Ланс. — Человек, оставляющий после себя столько трупов, просто обязан иметь какую-нибудь миссию. В чем заключается твоя?
— Двое твоих друзей у меня, — заявил ад-Саббах без всякого перехода. — Я нашел их наверху и отправил в свой лагерь.
— Они живы?
— Пока да, — сказал ад-Саббах. — Им еще предстоит рассказать мне, что это за сосуды со странной жидкостью расставлены по всей Цитадели. Ну и разумеется, я хотел бы знать рецепт.
Ага, значит, план Б только что накрылся медным тазом, отметил Ланс. Жаль ребят, конечно, но теперь все зависит от меня. Впрочем, я ведь с самого начала именно на это рассчитывал.
Убить этого ублюдка и потом… Если сосуды все еще стоят на местах, можно попробовать привести план Терпена в исполнение. А они наверняка стоят на местах, по крайней мере, часть. Люди ад-Саббаха просто бы не успели найти их все.