— Это так? — Вик посмотрел на Бренду.
— Бывает, — нехотя кивнула та. — И не так уж редко. В основном именно из-за них и пошли легенды о силе предсмертного проклятия вампира. Оно и неудивительно — сбыться проклятию, если проклявший, пусть и лишенный телесной оболочки, но все еще пышущий злобой, вовсю охотится за жертвой. Опытный маг легко устранит эту угрозу.
— А опытный охотник на вампиров?
— А вот охотнику, — раздраженно ответила Бренда, — для этого нужны кое-какие ингредиенты. Которые я предусмотрительно захватила с яхты... в своем багаже!
— Ффад мзарги!
Куда только подевалась хваленая гномья невозмутимость, отрешенно подумал я. Малыш, правда, держится заметно лучше, но, по большому счету, что один, что второй — просто ходячие сгустки стресса.
— Выходит, нам его еще и убивать нельзя ?!
— Желательно, — кивнул русский. — В смысле, — поправился он, — желательно не убивать, а убивать как раз нежелательно... — Граф осекся и после короткой паузы добавил: — Ну, вы поняли, что я хотел сказать... надеюсь.
— А мне, — на удивление спокойно произнес Малыш Уин, — все больше импонирует идея со сбрасыванием за борт. Если постараться обеспечить гарантированное невсплытие, сиречь утопление нашего нового друга...
— И как же ты собираешься это самое гарантированное невсплытие, сиречь утопление, организовать? — передразнила полукровку мисс Тамм. — Привяжешь ему на шею якорь?
— Почти угадала, — серьезно кивнул гном. — У нас есть два якоря и почти двести ярдов якорной цепи. Держу пари, что мы с Викки сумеем за четверть часа заклепать этого голубчика в такую шикарную мумию, что Рамсесы и Тутанхамоны взвоют от зависти.
— Бред, — твердо сказала моя жена. — Уин, ты, видно, вовсе не представляешь, на что способен сытый вампир. Он порвет твою проржавелую железку, как гнилую нитку!
— Эй, были бы мы сейчас на суше, — мечтательно вздохнул вексиль-шкипер, — да не в каком-нибудь болоте или эльфийском кустарнике, а в наших, гномьих горах, я б этого урода за пять минут замуровал бы так, что и до следующей Эпохи не вырвется. Есть у нас, Питов, одно фамильное умение — лучше любого цемента...
В первый момент мне показалось, что кто-то из моих товарищей взвел курок. Лишь полсекунды спустя я понял — щелчок раздался у меня в голове.
— Что ты сказал про цемент?
— Фамильное умение нашего клана...
Открытие века от Кристофера Ханко — если вам требуется быстро и эффективно успокоить взбудораженного гнома, спросите его о чем-нибудь каменнодельном. Действует быстрее патентованной крысиной отравы — коротышка немедленно забывает о тревожащей его проблеме, успокаивается и начинает бесконечно-заунывное пояснение.
— ...мы с камнями можем сотворить... — не договорив, Викки оборвал фразу и, явственно побледнев, уставился на меня. — Цемент...
— Вчера, когда ты осматривал трюм...
— Клянусь Подгорными Богами, — враз севшим голосом прохрипел гном. — Я их видел... мешки в углу!..
Миг спустя подкованные сапоги вексиль-шкипера уже гремели по трапу.
Я вздохнул.
— Малыш... и Николай. Спуститесь вниз и принесите спальное место нашего гостя. Пожалуйста.
Уин улыбнулся. Делал он это очень медленно и вдобавок только одной левой половиной лица, из-за чего смотреть на получившуюся в итоге гримасу было немного жутковато.
— Крис, — прогудел он. — Ты даже представить себе не можешь, с каким удовольствием я окажу нашему гостю эту услугу.
Навряд ли я когда-нибудь узнаю, кому и зачем потребовалось везти из Гонконга в Сан-Франциско двадцать пять мешков отличного портлендского цемента. Загадка — ведь никакой контрабандной начинки вроде опиума или пыльцы лотоса мешки не содержали... впрочем, столь нелепый груз таможенные инспектора проверили бы в первую очередь, в мешках был цемент, и цемент этот, как я уже был отличного качества. А благодаря тому что Викки знал не только фамильные заклятия, но и временные инженерные заклинания, внутренность гроба уже через полчаса представляла собой отличную каменную глыбу.
Звуки, правда, все еще слышались — но очень приглушенные.
— Черт, как ему это удается? — удивилась Роника. — Я лично затолкала в пасть твари не меньше двух футов раствора!
— Может, выплюнул? — поинтересовался я.
— Ты еще скажи — прожевал и проглотил!
— Кончайте пререкаться!
Малыш отбросил топор и, выпрямившись, критически разглядывал дело рук своих — дыру в фальшборте.
— Пожалуй, так пройдет.
— Не узковато?
— А вы его на бок опрокиньте.
— На бок нельзя.
— Почему это нельзя?
— Потому что! Палубу к оркам проломит! Ты прикинь, какой тут теперь вес! И так доски не по-доброму поскрипывают, а если...
— Ясно, ясно... ладно, подтаскивайте поближе...
— Топоры гномов, топоры гномов... говорил же — возьми пилу!
— Осторожно!
— Ффад мзарги!
— Ай-е-е!
— Смотри, куда ногу ставишь!
— Я-то как раз смотрю...
— Малыш, а какая здесь глубина?
— Ему хватит!
— Нет, так дело не пойдет. Значит... все дружно смотрят на мою руку... нет, не левую, а правую. И как я махну... внимание... ПОЕХАЛИ!
В последний миг Уин успел поймать Ронику за патронташ — и мисс Тамм повисла над волнами, глядя, как черный прямоугольник гроба стремительно исчезает в океанских глубинах.
— Утоп, — констатировала она. — И даже не булькнул!
— Да уж, — фыркнул Викки, — странно было бы, если б он закачался на волне. Верно, граф? Граф? Что это вы вдруг скисли, как акула, проглотившая лимонщика?
— Мне стало грустно, мистер Пит, — русский присел на небольшой бочонок и, подперев подбородок, печально смотрел в океанскую даль. — Этот юноша... почти мальчик... из вас всех только я один могу представить, на какие муки он обречен нами.
— Нет, ну можете прыгнуть следом, только вряд ли догоните...
— Викки! — резкий окрик Бренды хлестнул по ушам, словно револьверный выстрел.
— Что Викки?! Этот мальчик едва не сожрал нас! Уж от тебя-то...
— Викки, уймись!
— И не подумаю. Эй, Малыш, как по-твоему, сколько народу было в команде брига?
— Сложно сказать, — судя по виноватым ноткам, сказать Малышу было не столько сложно, а скорее просто не хотелось. — Десять, может, меньше... Может, больше.
— Слышали? — торжествующий вексиль-шкипер вновь развернулся к Рысьеву. — И это только на корабле, а до...
Бам-м! Прервав свою обличительную речь на полуслове, гном медленно обернулся, непонимающе взглянул на Ронику, начавшую было поднимать сковородку для повторного удара, и рухнул на палубу.
— Ваша деликатность заслуживает всяческих похвал, мисс Тамм, — вздохнул Рысьев. — Но право же, это было лишним.
— Вообще-то, мистер кровосос, — присев на корточки, Роника аккуратно положила сковороду и, наклонившись, принялась ощупывать голову вексиль-шкипера, — я заботилась вовсе не о ваших чувствах, а о здоровье Викки.
Определенно, трюк со вздернутой бровью удается Рысьеву намного лучше, чем мне.
— Мисс?
— Она опасалась, что вы сейчас перегрызете ему глотку, — пояснил Малыш. — И решила, что шишка на затылке будет предпочтительней, чем разодранная яремная вена. А может, — задумчиво добавил он, — и без шишки обойдется. У нас, гномов, головы крепкие.
— Кто же сомневается, — весело сказала Бренда. — Всем известно, что вы скалы лбами прошибаете. Кость тверже камня... притом сплошная...
— Ну, положим, в этой части вы, люди, с завидным упорством оспариваете оркское лидерство.
Викки негромко застонал.
— Ффад... что это было?
— Каменный особняк, научившийся летать? — предположил я.
— Похоже на то... только недоучившийся... ай!
— A у меня, — неожиданно сказал Малыш, возник забавный вопрос. Если этот гад сожрал все что был на бриге, то как, орк побери, он сумел потом закопаться в глубь груды шелка, будучи при этом внутри гроба?
— Что ж ты у него не спросил? — съязвила Роника.
— Ну-у... не до того как-то было...
Пожалуй, пора вспоминать о своем командирстве.
— Роника, Бренда — помогите раненому герою добраться до каюты, — распорядился я. — Малыш...
— Да, кэп?
— Как у нас, — я скользнул взглядом по уцелевшим мачтам, напрасно пытаясь отыскать хоть одну целую снасть, — обстоит дело с запасными парусами?
— По правде говоря, кэп, — Малыш сдвинул бескозырку на затылок, в голосе его неожиданно прорезался забавный тягучий акцент, — дело обстоит не так чтобы очень. Короче, я не знаю, есть ли они у нас вообще.
— То есть мы в дерьме? — уточнил я.
— Состояние, понемногу становящееся привычным, не так ли, партнер? — Я не был уверен, но кажется, Малыш подмигнул мне. — На самом деле все не так уж трагично. Во-первых, сдается мне, кэп, что парочка зарифленных топселей у нас осталась. Плюс штормовые лиселя. Толку от них немного...
— До ближайшей земли добраться хватит?
— Это смотря как мерить, — усмехнулся полукровка. — Если до той, что прямо под форштевнем, так паруса и вовсе без надобности.
— Судя по карте, — Бренда, похоже, собиралась подкрасться ко мне неожиданно, но в этот раз запах орехового масла помог мне сравнять счет в нашей маленькой семейной забаве, — милях в двадцати от нас лежит какой-то островок — настолько мелкий, что даже не удостоился названия.
— У него нет названия на этой карте, — возразил Малыш. — Но это не значит, что его нет вовсе.
— И какое же у него имя?
— А чтоб я помнил, — безмятежно сказал гном. — Какое-то дурацкое... остров Полпути или что-то в этом духе.
ГЛАВА 12
В споре о названии Малыш Уин был прав и в то же время ошибался.
Острова с названием Полпути не существовало. Имя это носил атолл — неровное кольцо коралловых рифов, заслонившее от ярости тихоокеанских волн два крохотных островка. Островки звались Сэнд-айленд и Истерн-айленд — видно, у парня, который наносил их на карту, с воображением обстояло не очень или он попросту не пожелал расходовать его на две кучи песка, едва торчащие над лагуной. Если верно последнее, то я вполне могу понять этого картографа — более никому-на-свете-нафиг-не-нужный клок суши трудно представить даже после дюжины затяжек орочьей травкой.