Сорвав и отбросив меч в сторону, Хьюго, как безумный, велел солдатам помочь ему и прыгнул вниз, на камни и валуны у самой воды. Но Мора оказалась проворней. Пока он возился с мечом, она в одно мгновение перемахнула через камни, словно выдра, нырнула в омут и скрылась под водой. Вот она вынырнула, глотнула воздуха и снова нырнула.
— Уйди с дороги, Мора, — дрожа от волнения, произнесла Элис. — Мы с тобой одной крови, она тебе никто. Ты же на моей стороне, Мора. Брось ее, брось, пускай тонет!
И еще раз Мора вынырнула, помотала головой, словно пытаясь избавиться от навязчивого голоса в ушах, и нырнула. Ноги ее мелькнули над водой, потом в воде показалось что-то белое, и наконец на поверхности появилось яркое платье, а за ним и голова Кэтрин, которую поддерживала Мора. Хьюго вошел по пояс в воду и подхватил супругу. Элис видела, что та обвисла и не шевелится, возможно находясь без сознания. Она поняла, что Кэтрин жива. Ей было досадно, что миледи не свернула шею или не размозжила голову об острые камни.
Хьюго поднял жену и протянул руку Море. Один из солдат спрыгнул вниз и передал обеих женщин второму солдату, стоящему наверху. Элис наблюдала за этим сухими глазами, белая как мел. Хьюго снова взял Кэтрин на руки и, спотыкаясь, побежал к лошадям. Элис видела, как Кэтрин усаживали на лошадь, как вялой рукой она ухватилась за луку седла; Мору усадили позади одного из солдат. Маленькая кавалькада, обогнув башню, исчезла из поля зрения, и Элис догадалась, что они поскачут в замок через задние ворота. В каждую минуту мог прозвучать сигнал тревоги. Элис представила, как люди забегают, забеспокоятся о состоянии Кэтрин и будут восхвалять мужество Моры.
На негнущихся ногах она отошла от окна, подвинула табуреточку, села у ног лорда Хью и посмотрела на огонь. Вспомнив ледяную зеленоватую воду рва, девушка задрожала. Она наклонилась вперед, положила подбородок на руки, пустым, невидящим взором уставилась на раскаленные угли и стала ждать, когда в замке поднимутся крики и начнется суматоха.
Долго ждать не пришлось. Из большого зала донеслись возгласы, и лорд Хью сразу проснулся.
— Что там такое? Что случилось? — спросил он. — Элис! На нас что, кто-то напал? Что за шум?
— Сейчас схожу и узнаю, милорд, — ровным голосом ответила Элис.
Она направилась к двери, но как только открыла ее, ворвался Дэвид.
— Не тревожьтесь, милорд, — затараторил он. — Леди Кэтрин упала в реку, и ваш сын доставил ее домой. Ей теперь ничего не угрожает. Дамы укладывают ее в постель. Знахарка уверяет, что ребенок не пострадал.
— Слава Всевышнему! — перекрестившись, воскликнул старый лорд. — Передай ей, что я сейчас же к ней спущусь. Элис! Ты слышала? Кэтрин чуть не утонула, а вместе с ней и наследник! Боже мой! Они были на волосок от гибели!
— Давайте лучше я схожу к ней, — предложила Элис.
— Да, да. Пойди выясни, как она себя чувствует, и сразу возвращайся. А я навещу ее, когда она позволит. И пусть Хьюго зайдет ко мне, как только разберется с женой.
Элис покинула комнату и сбежала по ступенькам в дамскую галерею. Там стоял шум и гам. Носились слуги, таская кто дрова в корзинках, кто горячую воду в кувшинах, кто горячее вино и медовуху. Дамы визгливо отдавали распоряжения и тут же их отменяли, бестолково бросались растирать и целовать руки своей госпожи. Хьюго, поддерживая Кэтрин, велел немедленно положить грелку в ее постель и очистить комнату: миледи надо было раздеть. Мора, не обращая внимания на суету и неразбериху и оставляя за собой мокрый след, направилась к двери своей комнаты. Увидев Элис, она остановилась, глаза их встретились.
— Ты плаваешь, как настоящая ведьма, — заявила Элис, не обращая внимания на то, что ее могут услышать.
— А ты ругаешься, как ведьма, — ядовито отозвалась Мора.
— Что ты суешься? — Элис понизила голос, и он потонул в криках. — Почуяла мою силу, поняла, что я делаю? Ну и не лезь, куда не просят, я сама разберусь.
— Просто не желаю ничьей смерти, — сказала старуха; тело ее содрогнулось, словно она промерзла до костей. — Больше всего я бы не хотела умереть от воды. Когда при мне кто-то погибает в воде, я не могу стоять равнодушно. Особенно если это молодая женщина, тем более с ребенком в чреве и уж тем более которой я служу. Ты, Элис, девушка суровая, не чета мне, раз могла спокойно смотреть, как она тонет.
— Я держала ее под водой, сколько сил хватило, — процедила Элис сквозь зубы.
— А я вытащила. — Мора сверкнула глазами. — Такой смерти ни одной женщине не пожелаю. Я готова умереть как угодно, лишь бы не утонуть. Мне все нипочем, только бы не уйти на дно и не застрять на пути в ад.
Элис огляделась. Элиза Херринг находилась довольно близко, хотя их не слышала: она взволнованно наставляла слугу.
— Слава богу, ты оказалась поблизости, — громко произнесла Элис.
Лицо Моры, облепленное мокрыми, спутанными волосами, просияло.
— Спасибо на добром слове, — поблагодарила она.
Затем протиснулась мимо своей воспитанницы, зашла в комнату и скрылась за дверью. Элис повернулась и хлопнула в ладоши.
— Мужчины! — крикнула она, и ее чистый голос перекрыл шум в галерее. — Все вон отсюда! Все! Пока вы здесь, невозможно уложить леди Кэтрин в кровать. Элиза, разбери постель госпожи! Иди-ка сюда, девочка, — обратилась она к проходящей служанке. — Положи в постель побольше грелок. — Она остановила другую служанку. — А ты проследи, чтобы в каминах горели дрова, и в спальне у миледи, и здесь тоже.
Комната сразу опустела.
— Дайте дорогу! — сердито скомандовала Элис служанкам и дамам леди Кэтрин, которые все еще бестолково суетились, только мешая друг другу.
Она взяла миледи под руку, вместе с Хьюго они провели дрожащую женщину в спальню и усадили в кресло перед камином.
— Прикажите принести полотенца и простыни, — попросила Элис, не глядя на Хьюго.
Она стащила с Кэтрин насквозь промокшую, отделанную мехом мантию и бросила на пол. Потом освободила от шпилек нарядный головной убор, расстегнула платье и раздела миледи догола.
Хьюго подал Элис полотенце, и оба стали энергично растирать миледи, пока не исчезли пупырышки и бледная кожа не порозовела. Затем Элис плотно завернула Кэтрин в теплые простыни, Хьюго поднял ее и уложил в постель, а Элис укрыла сверху теплыми шкурами. Далее она вынула грелки и распорядилась срочно наполнить их горячей золой взамен остывшей. Хьюго дал супруге горячей медовухи. Зубы ее жалостно стучали о край кубка.
— Мне холодно, — пожаловалась она.
Молодой лорд бросил на Элис отчаянный взгляд. В комнате было жарко, как в пекарне. Лицо Элис раскраснелось, лоб покрылся испариной. От жары грязь на сапогах Хьюго высохла и превратилась в пыль, от его мокрой одежды валил пар.
— Выпейте еще медовухи, — не оборачиваясь, посоветовала Элис.
Она закрыла горячую крышку очередной грелки, завернула ее в полотенце и сунула в постель к ногам Кэтрин.
— Элис, мне так холодно. — Миледи говорила тоненьким, жалобным голоском, как маленькая девочка. — Как мне холодно, Элис. Неужели у тебя нет ничего, чтобы я согрелась?
Девушка повернулась к шкафу и вытащила самую большую меховую мантию с капюшоном.
— Сядьте на минутку, — распорядилась она. — Сейчас закутаем вас, на мокрую голову накинем капюшон, вот так. И вы скоро согреетесь.
Вдвоем они помогли Кэтрин сесть. Когда платье было снято и обнажился округлившийся животик, Элис отвернулась. «Как горшок с медовухой, — раздраженно подумала она, — жирная кубышка». Рядом с этой пухлой голой женщиной Элис чувствовала себя тенью, темным призраком. Она подоткнула пышный мех вокруг Кэтрин, снова накрыла ее простыней и задала вопрос:
— Так теплей?
Госпожа кивнула и попробовала улыбнуться, но лицо ее оставалось белым. Хьюго взял в руки холодные ладони жены и повернул их: ногти были синие, так и не порозовели.
— Может, стоит пустить кровь? — обратился он к Элис. — Послать за врачом, пусть вскроет ей вену?
— Сейчас ей нужна вся ее кровь, — пояснила знахарка. — У нее холерический темперамент. Скоро она согреется.
— А ребенок? — произнес Хьюго в сторону, только для Элис. — Главное — это ребенок. С ним все будет в порядке?
Девушка кивнула. Она ощутила во рту что-то очень кислое. Ей не хотелось наклоняться слишком близко к Хьюго, ей казалось, что изо рта у нее дурно пахнет.
— Думаю, ребенок вне опасности, — ответила она. — Через несколько дней вы с миледи смеяться будете над этим случаем.
Хьюго кивнул, но лицо его оставалось встревоженным.
— Дай бог, чтобы было так, — пробормотал он.
— Мне надо к вашему отцу, — сообщила Элис. — Он отправил меня выяснить, что с миледи. Хотите, я пришлю сюда сиделку?
Милорд покачал головой.
— Я сам пойду к отцу. И сразу вернусь. А ты будь здесь и присматривай за Кэтрин. Я доверяю тебе уход за ней, Элис. Ты знаешь, как много значит для меня этот ребенок. Он мое будущее… и моя свобода. Осенью он даст мне целое состояние, если только роды пройдут благополучно и отец сможет подержать его на руках.
— Да, знаю, — отозвалась Элис.
Несмотря на жару в комнате, Кэтрин дрожала, обхватив себя обеими руками. Хьюго повернулся к ее постели и сказал:
— Передам отцу, что с тобой ничего страшного. Элис будет здесь, она позаботится о тебе, а я только туда и обратно.
Миледи кивнула, откинулась на подушку и с силой сжала челюсти, чтобы не стучали зубы. На фоне темного меха ее кожа казалась белой, как пергамент. Хьюго вышел, потихоньку прикрыв за собой дверь.
Женщины остались вдвоем. В комнате повисла тишина. Из-за двери спальни доносился возбужденный разговор собравшихся вокруг камина дам. У Кэтрин не было сил позвать их, она не могла даже протянуть руку к колокольчику. Она полностью была во власти Элис, словно та связала ее по рукам и ногам, сунула кляп в рот и приставила к горлу острый нож.
Элис медленно подошла к кровати. Бледно-карие глаза Кэтрин не отрываясь следили за каждым ее движением.