Диллон усмехнулся, но тут же лицо его несколько омрачилось.
— Да, — со вздохом проговорил он. — Жалко. Но ведь Ахура Мазда не причинит ей никакого вреда. Он будет любить ее больше, чем всех своих других жен. Ведь она родит ему дочь, о которой он так страстно мечтает. Жизнь с Ахурой как раз по ней. В благодарность за исполнение своей самой большой мечты он будет дарить ей дорогие подарки, выполнять любой ее каприз. И потом, Сапфира обожает секс. Но еще больше она любит украшения и роскошь. Ее жизнь в королевстве яфиров с каждым днем будет все лучше и счастливее. Сапфира мечтала выйти за меня замуж главным образом именно для того, чтобы обрести богатство и высокое положение. В королевстве яфиров она добьется и того и другого. Так не все ли равно, здесь, в Бельмаире, или в королевстве яфиров, со мной или с Ахурой Маздой всего этого она достигнет?
— Но почему ты думаешь, что Ахура любит своих жен? — спросил Калиг.
— Я не думаю, я это знаю, — ответил Диллон. — Ахура очень ласков и нежен со своими женами. Я видел это, наблюдая за ними в свой волшебный шар. Да, да, не удивляйтесь, наблюдать за жизнью яфиров я мог, но, к сожалению, мне никак не удавалось понять, где находится их королевство. Я вижу, отец, по твоей улыбке, что ты хочешь спросить меня, наблюдал ли я за тем, как Ахура занимается любовью со своими женщинами. И я отвечу, что никогда этого не делал. Если бы я увидел, как Синния и Ахура предаются любви, я бы этого просто не вынес. А что касается Сапфиры, то она сама захотела стать моей любовницей. Я ее к этому не принуждал. Все это время она по-разному пыталась завоевать мое сердце, но ей так и не удалось этого сделать. По-настоящему я люблю только Синнию. Думаю, в королевстве яфиров Сапфире будет лучше, чем здесь.
Калиг, соглашаясь, кивнул. Ответ сына его полностью удовлетворил. А еще его порадовало, что магические знания и способности Диллона так возросли. С каждым годом — нет, буквально с каждым месяцем — он становился магом все более мощным. Диллон всегда был противоречивой натурой, как и все потомки лесных фей. С одной стороны, у Диллона было страстное любящее сердце. С другой — холодный разум. Когда требовали того обстоятельства, Диллон мог поступать хладнокровно, отбросив эмоции. И сын его был совершенно прав в том, что примирить яфиров и бельмаирцев между собой необходимо. Без этого современный мир больше существовать не может. И конечно, нужно было помешать Ахуре Мазде вершить судьбу Бельмаира, руководствуясь лишь своими амбициями и ненавистью к бельмаирцам. Ахура, сильная и властная личность, мог удерживать бразды правления в королевстве яфиров в течение нескольких столетий. Но теперь пришло время великих изменений. Как и в Хетаре, война не должна была послужить способом решения этой проблемы.
Стояла поздняя осень, а новостей от Агенора все не было. Вести пришли уже после нового года. Скрывать свои планы от Сапфиры становилось все трудней. И это несмотря на то, что все посвященные в них: Нидхуг, Калиг и Сирило — держали все в строгом секрете. Диллон все больше и больше отдалялся от Сапфиры. Это очень ее беспокоило. Ведь она все еще надеялась когда-нибудь стать королевой Бельмаира. Сапфира так и не смогла забеременеть. С каждым днем ее надежды родить Диллону дочку таяли. Тем более что теперь он крайне редко приходил к ней в спальню. Как же могло случиться, что еще недавно горячий, страстный любовник настолько к ней охладел? Сапфира впадала в отчаяние. Что, если Диллону она окончательно надоест и он отошлет ее домой? Неужели всем ее планам не суждено осуществиться? Ее выставят из дворца, и вместо того, чтобы стать королевой, ей придется выйти замуж за какого-нибудь пусть и богатого, но незнатного и незаметного человека?
Однажды вечером, когда они, как обычно, ужинали в небольшой компании в главном зале (Диллон ни разу не поужинал с Сапфирой в маленькой семейной столовой, где проходили их трапезы с Синнией), Сапфира принялась жаловаться ему на свою горькую долю.
— Чем я не угодила тебе, Диллон? — спросила она.
— Не угодила мне? — Диллон выглядел озадаченным. — Почему ты об этом спрашиваешь? Ты не сделала ничего плохого, Сапфира. В чем дело? Что тебя так расстроило?
— Мы больше не разговариваем с тобой, как раньше, — сказала она.
— Как раньше? Но мы с тобой никогда и не разговаривали, Сапфира, — возразил Диллон. — Ты способна только на любовные утехи — и в этом тебе нет равных. А говорить нам с тобой просто не о чем.
— Какой же ты жестокий! — воскликнула Сапфира.
— Когда я предлагал тебе стать моей любовницей, я имел в виду только плотские наслаждения. И ничего больше. Я совершенно не ждал от тебя ничего другого и нисколько не обманывался на твой счет, думая, что ты — интересный собеседник, — объяснил Диллон. — И не говори мне, что ты этого не понимала. Так в чем же проявляется моя жестокость? Чем я тебя обидел? Тем, что считаю тебя прекрасной любовницей? Мне с тобой хорошо в постели, и я никогда этого не скрывал. Чего же тебе еще нужно?
— Этого недостаточно! — Глаза Сапфиры потемнели от гнева.
— Я никогда не обманывал тебя, Сапфира, — сказал Диллон. — Ты и твои родные с самого начала понимали: все, что мне от тебя нужно, — это твое тело.
— Этого недостаточно! — повторила она.
— Я с самого начала сказал тебе, чего от тебя хочу, — возмутился Диллон. — Возможно, я поступил неправильно, сделав тебя своей любовницей, Сапфира, раз ты хотела от меня больше чем отношений, построенных только на плотских удовольствиях.
— Я ненавижу тебя! — взвизгнула Сапфира. — Как же я ненавижу тебя! У тебя такое же холодное сердце, как у всех лесных фей. Ты не способен любить!
Резко вскочив со стула, Сапфира выбежала из зала.
— Впервые в жизни Сапфира посмотрела правде в лицо, и это ей очень не понравилось, — заметил Сирило. — Это и есть главная причина такого гнева. К тому же она все еще надеется когда-нибудь стать твоей женой и королевой Бельмаира.
— Ну что ж? Это только упрощает нашу задачу, — со вздохом сказал Диллон. — Я получил весть о том, что мерфолки уже ждут нас в назначенном месте. Завтра я отправлюсь к ним вместе с Сапфирой.
— Но как вы сможете отправиться в это романтическое морское путешествие после того, что произошло между вами за ужином? — спросил Калиг. — Сможет ли Сапфира тебя простить и согласиться на эту поездку?
— О, с этим проблем не возникнет, — уверил его Диллон. — За это время я хорошо изучил характер Сапфиры. Думаю, за ночь она абсолютно забудет обиду и выдумает какой-нибудь новый план, с помощью которого сможет заставить меня жениться на ней. И я уверен, что утром она будет со мной такой же приветливой и ласковой, как всегда. Эта девушка не станет размениваться на обиды, когда на кону стоит корона королевы. Сапфира постарается сделать все, чтобы вновь добиться моего расположения. И если я предложу ей морскую прогулку в ясный солнечный день, она с радостью согласится.
— А ты уверен, что завтра будет ясный солнечный день? — рассмеявшись, спросил Калиг.
— А разве принц-тень не позаботится, чтобы завтрашний день был необыкновенно ясным и солнечным? — парировал Диллон.
— Иногда ты очень напоминаешь свою мать, — рассмеявшись, проговорил Калиг.
— Но ведь завтра будет тепло и безветренно, разве не так? — продолжал настаивать Диллон.
— Конечно так, — улыбнулся Калиг. — Разве я могу нарушить романтическую морскую поездку своего сына?
Мужчины еще долго оставались за столом, потягивая великолепное бельмаирское вино и неспешно беседуя. Они засиделись глубоко за полночь, и неизвестно, когда бы разошлись, если бы не пришел Бритто и не сказал, что уже очень поздно и пора спать. Калиг, Сирило и Диллон немалую часть жизни провели вместе, и у них было много общих, в основном приятных воспоминаний. Бритто чувствовал себя виноватым, когда ему пришлось прервать их разговор. В их смехе было что-то завораживающее, свойственное одним лишь магам и волшебникам. Их смех согревал простых смертных, стоило им его услышать. Но потом Бритто рассудил, что даже магам ночью нужно спать, и успокоился.
Когда на следующее утро они завтракали в главном зале, Сапфира как ни в чем не бывало присоединилась к ним. Диллон оказался прав: она была в превосходном расположении духа и держалась с ним подчеркнуто нежно, чтобы вновь добиться его расположения. Перед тем как сесть за стол, девушка крепко обняла Диллона.
— Ты меня простил? — промурлыкала Сапфира, касаясь губами его щеки и нежно поглаживая его затылок. — Не сердишься больше?
— Конечно же я тебя простил и совсем не сержусь, — сказал Диллон и поцеловал Сапфиру в ее сочные вишневые губы. — Я обдумал все, о чем мы говорили вчера. Ты права, я вел себя неправильно. Нам действительно нужно побольше проводить времени вдвоем. И не только по ночам. И вот что я придумал. Давай совершим романтическую морскую прогулку и устроим пикник на берегу моря. Мы будем говорить обо всем, о чем ты пожелаешь.
— О, как же это чудесно! — вскричала Сапфира и захлопала в ладоши. — Мы будем вдвоем? Только вдвоем?
— Да, мы будем вдвоем, — ответил Диллон и нежно погладил ее по щеке.
Сапфира просияла. Она простила ему и вчерашнюю сцену за ужином, и то, что ночью он не пришел, чтобы предаться любви. Эта морская прогулка повлияет на их отношения благоприятно и настроит Диллона на романтический лад. И тогда он обязательно придет к ней сегодня ночью. Девушка не сомневалась, что уж в этот-то раз она обязательно от него забеременеет. А когда это случится, Диллон женится на ней, и наконец осуществится ее главная мечта — стать королевой Бельмаира. Она верила, что так и будет. Ведь планы свои Сапфира начала строить очень давно, как только узнала, что Ахура Мазда похитил Синнию.
— Только мне нужно переодеться для поездки, — сказала она.
Диллон не возражал, и Сапфира отправилась в свои покои, где служанка Тамари помогла ей облачиться в алое шелковое платье с глубоким вырезом. Обулась она в изящные черные башмачки из мягкой кожи.