«Трагичной оказалась любовь в жизни Анны Сангушки Радзивилл и Кароля Станислава Радзивилла.
Старая хозяйка Несвижа узнала, что её 23-летний сын встречается с простолюдинкой по имени Аннуся и хочет на ней жениться, сделать княгиней, вопреки правилам и традициям своего сословия. Мать решила во что бы то ни стало спасти сына. Кандидатку в жены своему сыну она подобрала быстро. Выбор пал на рано осиротевшую дочь князя Геронима Сангушко — Анну. Девушка была из знатного рода, получила прекрасное воспитание при монастыре, и сама королева Речи Посполитой Мари д’Аркьен забрала её под свою опеку и сделала придворной дамой. Тем более что та как раз гостила в Несвижском замке. Так что всё складывалось как нельзя лучше.
Собираясь в костёл, мать Кароля попросила её одеть самое лучшее платье, заявив, что они будут присутствовать на венчании. И только в храме девушка начала догадываться, о чём идёт речь…
В воскресенье перед началом утренней мессы в костёле Катаржина обратилась ко всем присутствующим: «Совсем недавно мне стало известно, что мой любимый сын совершенно безумно влюблён в юную особу, которую мечтает видеть своей супругой. Возможно, он давно привёл бы её в замок как молодую хозяйку, но боится моего несогласия. Я заявляю о своём одобрении его выбора и требую их немедленного венчания. Его избранница присутствует сегодня в храме. Её имя — Анна».
Старая княгиня подошла к своей дальней родственнице Анне Сангушко и подвела к своему сыну Каролю Станиславу. Таким образом, только сейчас девушка в смятении поняла, что речь шла о её собственном венчании.
Неожиданно для себя и князь оказался перед алтарём рука об руку с девушкой, которую плохо знал, и, конечно же, совершенно не любил. На вопрос ксёндза, согласен ли он взять в жены Анну, князь тем не менее сразу ответил «да».
Поступок молодого князя Кароля Станислава Радзивилла был заранее предопределён. Мать Кароля Станислава отлично знала, что хитроумно продуманная ловушка, приготовленная для сына, обязательно сработает и притом — безотказно. Она хорошо понимала, что её сын просто не сможет ни при каких обстоятельствах отвергнуть руку Анны. В храме и прилюдно. Это повлекло бы непоправимые последствия для всего рода Радзивиллов. Нанести такой удар по девичьей чести невесты значило в то время запятнать не только свою честь, но и честь своей матери, да и всего рода Радзивиллов.
А возлюбленная Кароля Станислава, простолюдинка Анна, после венчания князя сразу постриглась в монахини и приняла имя сестры Марии.
Умер Кароль Станислав в августе 1719 года. Его возлюбленная не смогла пережить смерти князя и умерла в тот же год».
Вот тебе и аристократы. Значит князь был влюблён в простую горожанку, а женился на другой? Более знатной? Сделаем заметку на полях. Легенда гласит, что его возлюбленная Аннуся после того, как Кароль вероломно женился на Анне Сангушко, ушла в женский монастырь. В монастырь!
Если рассуждать логически, то единственный человек, который был против этой свадьбы — Аннуся. Ну, конечно, не считая самого жениха. Но Кароль со временем смирился со своей участью, а вот Аннуся навряд ли. Могла она попробовать помешать свадьбе? Получается, что нет. Она о ней просто до последнего момента ничего не знала. Всё произошло втайне даже от жениха. Но вот обслуга замка? Разные там горничные, повара, стража вполне могли если не знать наверняка, то подслушать что-то или подсмотреть. Возможно, случайно или с умыслом они даже имели возможность ознакомиться с частной перепиской хозяев замка. Да мало ли ещё каким образом Аннуся могла узнать о свадьбе! Возьмём за доказанный факт, что Аннуся всё узнала. Что бы я сделала на её месте? — крепко задумалась я. — Нет, так не пойдёт. Совершенно неудачный пример. Я бы на её месте сразу послала бы такого никудышного жениха к черту и пустилась во все тяжкие. Ну ладно, предположим, что девушка узнала о свадьбе и… А дальше опять тупик. Она же была простолюдинкой. И влиять на поступки людей такого ранга, как Радзивиллы, конечно же, не могла. Правда, в бумагах учительницы я нашла газетную вырезку небольшой статьи, посвящённой как раз этой тёмной истории. Так вот, там автор пишет о том, что отец Аннуси служил художником в Несвиже, а значит, имел постоянный доступ в замок. Скорее всего, информация дошла до девушки через него. Всё, хватит, — решила я, — будем считать, что Аннуся знала о предстоящей свадьбе и точка. Как она об этом узнала, не столь на самом деле и важно. Теперь предположим, что она могла в этой связи предпринять? Украсть колье? И таким образом расстроить свадьбу? Но даже если колье и было украдено, свадьба-то всё равно состоялась!
Вильно, 1691 год
Праздничное убранство Виленского собора и прилегающих улиц, по которым следовал княжеский кортеж, поражало воображение. Узкие мощёные камнем мостовые, тесно зажатые домами, были щедро усыпаны цветами. Празднично одетые граждане, не попавшие внутрь собора, нетерпеливо толпились в ожидании у входа, плотно облепив высокую кованую ограду собора и гадая, что сейчас происходит за наглухо закрытыми дверями собора. Широкие ступени при входе были усыпаны лепестками роз. Высокие резные двери закрыты уже почти час. Анна с большим трудом протиснулась к ограде и поняла, что опоздала. Служба уже шла.
— А подскажите, пожалуйста, что за служба идёт в соборе? — тихо спросила девушка у пожилой монахини, стоявшей рядом.
— Этого никто не знает, дорогуша. Похоже на венчание, но никто никого заранее не оповестил. А обычно о свадьбе сообщают заранее, — торжественно ответила та и внимательно посмотрела в глаза девушки. — Тебе что, плохо? Давай я тебя отведу в тень. Посидишь немного под деревьями, а то от жары на тебе лица нет.
— Благодарю вас, матушка, ничего не нужно. Мне уже намного лучше, — прошептала девушка и крепко схватилась за ограду, с трудом сдерживая слезы.
Целый вихрь чувств пронёсся в сердце девушки. И хотя от усталости она едва держалась на ногах, но все равно твёрдо решила дождаться конца церемонии и убедиться самой, что Кароль… Любимый Кароль её не предавал. И, вообще, — подумалось ей, — мало ли что болтают люди. — Девушка даже немного воспрянула духом. В самом деле, — размышляла она, — если бы в соборе планировалось такое событие, как венчание князя Кароля, все окрестные города и селения гудели бы от этой новости. А слухи возникли бы ещё раньше и задолго до того, как глашатаи разнесли бы весть о свадьбе до самых отдалённых уголков Речи Посполитой, — несколько успокоив себя таким образом, девушка даже немного повеселела. — Но почему ступени храма усыпаны розовыми лепестками? — опять задумалась Анна. — Кароль говорил, что едет на бракосочетание? Кажется, так. А на чьё, он говорил? Не помню! По-моему, обмолвился только, что едет по настоянию матушки. Да нет, все это ерунда! Не может такого быть! Он бы обязательно сказал мне…
Виленский собор, 1691 год, часом раньше
Кортеж Радзивиллов прибыл к Виленскому собору, как и планировалось — ровно в полдень. Кароль всю дорогу, пока они двигались по городу, находился в лёгком недоумении. Кто эти загадочные молодожёны, которых вышел приветствовать весь город? И почему толпы людей на обочинах узких кривых улочек кричат ему: Да, здравствует Кароль! Князь хотел было спросить у матушки, но тут же вспомнил, что она едет в другой карете, с кузиной Анной. Наконец, кортеж остановился, и кучер, проворно спрыгнув на мостовую, открыл дверцу княжеского экипажа. Едва Кароль ступил на мостовую, как тут же к нему подошла матушка:
— Кароль, как тебе не стыдно? Ты зачем трогал мою поклажу?
— Матушка, — проигнорировав вопрос, сразу спросил князь, — скажите, что здесь происходит?
— Кароль, я задала тебе вопрос. Зачем ты трогал мои вещи?
— Матушка, вы знаете, я никогда бы не позволил себе этого без вашего разрешения. А что случилось? — смутился князь.
— Уже не важно. Пойдём, Кароль, мы опаздываем, — княгиня торопливо направилась к входу в собор, — сейчас ты всё узнаешь.
— Что именно я узнаю? — встревоженно спросил князь, — мне это все не нравится.
— Потом, сын мой, потом, — торопила его княгиня. — и буквально затащила в храм. Как только они оказались внутри, ключник тут же торопливо запер все двери. Внутри уже было полно народу. Ярко горели свечи, терпко пахло миртой. Кароль шёл за матерью, и все почтительно расступались перед ними. Князь видел, что в Виленском соборе на торжество собрались представители почти всех княжеских фамилий Речи Посполитой. Ничего не понимающего Кароля подвели к алтарю. Князь изо всех сил старался понять, что происходит, и только когда увидел, как от входа прямо к нему идёт брат его кузины и ведёт под руку свою сестру Анну, князь всё, наконец, понял. Кароль почувствовал, что сейчас упадёт. Настолько ему стало плохо. Воздуха не хватало в груди. — Боже, какой стыд! — мелькнула страшная догадка. Он хотел рвануться наружу, но тут же оставил эту мысль. На него, застыв в ожидании, смотрела вся элита Речи Посполитой. Такого позора он не вынес бы. Невеста ещё не дошла до алтаря, а Кароль уже понял, что попался в ловушку, умело поставленную своей матерью. Теперь на глазах всего княжеского света ему ничего не оставалось, как плыть по течению, подыгрывая своей матери, так коварно решившей женить его на кузине Анне Сангушко. И, похолодев, снова Кароль вспомнил слова старой колдуньи:
…В скором времени ты встретишь свою суженую. Но встреча ваша произойдёт при очень необычных обстоятельствах. Ты растеряешься при встрече с ней. Но это сперва. Потом придёт к тебе стыд и ярость. И только следом — любовь. Запомни это, князь, да смотри не ошибись… …Анной её нарекли… — колоколом звучали в голове Кароля слова старой ведьмы.
Всю торжественную часть церемонии венчания Кароль помнил как будто в тумане. Он отвечал на вопросы невпопад, часто замолкал на полуслове и вообще вёл себя крайне странно. Все присутствующие терялись в догадках, что произошло между женихом и невестой. Они оба выглядели растерянными и подавленными. В воздухе запахло скандалом. Даже при самом живом воображении присутствующим в костёле трудно было себе представить, что это самый счастливый момент в жизни Кароля и Анны. И только после того, как на вопрос священника о согласии жениха взять себе в жёны Анну Сангушко, князь рассеяно ответил «Да», все, наконец, с облегчением вздохнули.