— Но ведь это жестоко и бесчеловечно! — едва выговорила Наташа. — Вы же любили его?
— Конечно, любила и сейчас люблю. — Женщина оглядела Наташу с ног до головы. — Только куда мне с тобой тягаться? — вздохнула она. — Егор, правда, при разводе все деньги, что у него были, мне отдал. Я себе купила шубу норковую и так еще кое-что. А пить и курить я позже стала, когда в Москве по гостиницам работала… Но честно скажу тебе, подруга, с Егором в постели ни один из тех козлов, что я знала, не сравнится! — Она встала со стула, потянулась. — Хорошо с тобой сидеть, но надо к тетке ехать. Пеликановские обе хазы опечатали, так что ночевать негде.
— Но вы же выпили, тем более скоро ночь, оставайтесь…
— Ни за какие пироги! Не дай Бог с Егором встретиться! — Людмила остановилась на пороге. — Это ведь я Пеликана сдала. Думала, хоть так Егоркино внимание на себя обратить. Для Степанка и Гуд Монина я бы палец о палец не ударила. Но вот посмотрела на тебя и поняла, что здесь мне уже ничего не отломится. Уехал вокзал для Люськи Матросовой! — И, махнув на прощание рукой, она дурашливо запела: — «Сиреневый туман над нами проплывает, Над тамбуром горит прощальная звезда…»
Наташа вышла следом за ней на крыльцо. Женщина открыла калитку и подмигнула Наташе:
— Не поминай, Наташка! Береги этого черта, а при случае, если не побоишься, скажи ему, что Люська, несмотря ни на что, его крепко любила! «Кондуктор не спешит, кондуктор понимает, Что с девушкою я прощаюсь навсегда…»
С силой захлопнулась дверца автомобиля, и машина рванула с места. Наташа зябко поежилась. Надо возвращаться в дом. Очевидно, и сегодня ей придется ночевать одной. Но заснуть теперь вряд ли получится. Рассказ Людмилы не просто потряс ее до глубины души. Она была раздавлена, как будто ее вывернули наизнанку и забыли вернуть в прежнее состояние. Кровь стучала в висках, а голова раскалывалась от невыносимой тупой боли.
Звонок телефона вторгся в ее сознание, и Наташа неуверенно, как сомнамбула, прошла в гостиную и взяла трубку.
— Алло, — прорвался издалека голос Софьи. — Наташу пригласите, пожалуйста.
— Это я, Соня! — с трудом произнесла Наташа и опустилась на диван.
— Что с тобой случилось? — надрывалась подруга. — Мы уже больше недели не можем дозвониться до тебя!
— Ничего не случилось, и вообще я скоро выезжаю.
— Дай телеграмму, когда тебя встречать.
— Хорошо, — пробормотала Наташа, стараясь из последних сил не выронить трубку.
— Ты что, заболела? У тебя ненормальный голос, как у умирающего лебедя!
— Все нормально, не беспокойтесь! — И, не выдержав, женщина зарыдала в трубку: — Сонька, я здесь Карташова встретила!
Эта новость, похоже, ввергла подругу в обморочное состояние, потому что через мгновение трубку перехватила Нина Ивановна. Однако она не успела даже поздороваться, как Сонька вновь зачастила в трубку:
— Он тебя узнал? Ты рассказала ему о детях?
— В том-то и дело, что не рассказала, он меня в упор не узнает.
— Вот же подлец! — опять подключилась Нина Ивановна, и, судя по-всему, ей едва слышно вторила Евгения Михайловна. — Он женат?
— Нет. — Наташа продолжала плакать.
— Тогда чего же ты ревешь?.. «То как зверь она завоет, то заплачет как дитя»!
— Мы с ним поругались, и он уехал. Думаю, до моего отъезда не появится.
— О, времена, о, нравы! — воскликнула подруга. — Завтра утром вылетаю к тебе и достану твоего Карташова даже из-под земли! И Егорку с Петькой захвачу для убедительности!
— Только посмей! — закричала Наташу в трубку. — Со своими делами я сама разберусь!
Пробормотав что-то сердитое на идише, Софья бросила трубку. Наташа облегченно вздохнула и отправилась в ванную. Но принять душ ей не удалось. Вновь зазвонил телефон. Завернувшись в полотенце, она подскочила к аппарату, лелея слабую надежду, что звонит Егор. Но это был опять Степанок, и Наташа поначалу не узнала его голос.
— Наташа, я знаю, что у вас недавно была Людмила Пеликанова. Не могли бы вы рассказать, о чем с ней говорили?
— Господи, — взмолилась Наташа, — неужели нельзя подождать до завтра, ведь уже двенадцатый час ночи? И к тому же разговор был личный, касался нас двоих. Да, — спохватилась она вдруг, — вы что, следите за мной?
— Не следим, а охраняем, — поправил ее начальник милиции, — учитывая вашу роль в прошедшей операции.
— Как все прошло, благополучно?
— Благополучно, ну, так как насчет Людмилы?
— Подождете до завтра. Лучше скажите, как тот парень, в которого стрелял Пеликан?
— Жив-здоров ваш спаситель! — Наташе показалось, что полковник крякнул от досады. — В отличие от Людмилы. Час назад ее машина сбила ограждение и свалилась с коммунального моста. И, кажется, по собственному желанию хозяйки…
— Она жива?
— О чем вы говорите, Наташа? — сказал устало Степанок. — Иначе, я бы вас не потревожил.
Глава 17
Егор стоял на пороге и смотрел на спящую в его постели женщину. Все-таки не уехала и, кажется, уютно чувствует себя на его подушке и под его одеялом. И улыбается во сне, видно, снится что-то приятное… Непохоже, чтобы его тут очень ждали. Но, чем черт не шутит, по какой-то причине она ведь не выполнила свои угрозы и осталась. Егор глубокомысленно наморщил лоб и потер его ладонью. Попробуй разберись в женской психологии!
Он на цыпочках прокрался на кухню, открыл холодильник и присвистнул от удивления. Наталья, кажется, полностью перешла на компотно-пироговое питание. Егор налил себе большую кружку ледяного компота, отрезал кусок пирога и устроился на крыльце, вытянув натруженные ноги. В операции по захвату гнезда Пеликана он участвовал неофициально. То есть нигде не числился по бумагам. Однако то, что операция прошла гладко и все обошлось почти без шума и крови, если не считать нескольких разбитых о капот носов наиболее несговорчивых «соколят» Пеликана, Егор считал и своей заслугой.
И Наталья вела себя превосходно. Только для него было неожиданностью, когда она выскочила из кустов и бросилась к нему. Дурочка, подумала, что Пеликан пустил ему кровь… Егор усмехнулся. Знала бы она, за кого так испугалась!
Лежа в засаде, он, против обыкновения, думал не о поставленной боевой задаче, а вспоминал прошедшую ночь. Совсем эта женщина замутила его разум, посеяла смуту в душе! Отправляясь в Ти-хореченск, он, разумеется, не рассчитывал, что его жизнь изменится к лучшему. Но, встретившись с Натальей, понял, что с ним произошло нечто неожиданное.
Карташов неуверенно провел рукой по волосам, потрогал отросшую за эти дни щетину. Он не был убежден, что ему нравится его нынешнее состояние. И не был к нему готов. Новые надежды, прокравшиеся в сердце, настораживали и пугали его. Все хорошее в жизни так мимолетно, так эфемерно, и за минутами счастья всегда следует новый удар. Его следствие — всегда беспросветная тоска и одиночество. К этому его приучила предыдущая жизнь, да и будущее не сулило ничего хорошего.
За его спиной скрипнула дверь, и объект его печальных размышлений появился на пороге. Егор глянул в припухшие ото сна глаза Наташи, отметил порозовевшие при виде него щеки, окинул взглядом всю ладно скроенную женскую фигурку в коротком ситцевом сарафане. Ему захотелось сказать ей, что вел он себя как последний осел и все слова, сказанные вгорячах, не стоят и ломаного гроша! И ему совсем не хочется видеть ее такой печальной.
— Ты не уехала? — спросил он, глупо улыбаясь, и, ухватившись за перила, вскочил на ноги.
— Это вызывает у кого-то сомнения? — Наташа опустила глаза и попыталась пройти мимо.
Егор взял ее за руку, осторожно притянул к себе:
— Давай мириться! — Он пригладил ее взлохмаченные волосы, подправил прядки за ушами. — Тебе совсем не идет сердиться!
— А что мне, по-твоему, идет? — воскликнула Наташа и тут же поняла по его заблестевшим глазам, каков будет ответ.
Егор прижал ее спиной к перилам и прошептал:
— У нас есть немного времени до Зорькиных проводов в стадо. Пошли в постель, не возражаешь?
— Возражаю, — как можно более строго ответила Наташа. — У меня на сегодня дел невпроворот, за тобой, между прочим, доделываю.
— Плевать я хотел и на твои, и на свои дела тоже! — засмеялся Егор. — Сейчас мы отправляемся в гости к моему лучшему другу Аркаше Старовойтову. Ты с ним не знакома, он — тем более! Вот удивится старик, когда мы к нему на кордон нагрянем! С теткой я уже договорился. На пару дней, пока нас не будет, сил у нее на хозяйство хватит! — Егор взял Наташу за руку и повел в дом. — Пошли посмотрим, что можно в дорогу взять.
— Прости, Егор, но я так ничего и не поняла! Толком все объясни, пожалуйста. Какой кордон? Какой Аркаша?
— С Аркашкой мы были не разлей вода с первого класса. Сейчас он лесничий в заповеднике. В прошлый отпуск я встретился с ним в больнице. Его браконьеры тяжело ранили, но поговорить нам почти не удалось: после операции он очень слабый был. Вчера я подумал-подумал и решил, что от Степанка ты благодарности вовек не дождешься, поэтому сию благородную миссию должен выполнить я: от лица моих товарищей выразить тебе горячую благодарность за помощь в проведении операции. А наградой будет поездка в горы на пару дней. Ты ведь не была раньше на Кавказе?
— Ни разу в жизни!
— Тем более! Красота там неописуемая! Уговорим Аркадия, чтобы взял нас с собой в обход. Форели половим, в источнике нарзановом искупаемся, в баньке попаримся. Согласна?
— Согласна! — Наташа притворно тяжело вздохнула, стараясь не выдать охватившую ее радость. Еще целых два дня они будут вместе. И пусть эта поездка для нее что-то вроде похвальной грамоты, но она постарается, чтобы Егор навсегда запомнил эти дни.
Выехали сразу же после завтрака. Не мудрствуя лукаво Наташа натянула джинсы, кроссовки, светлую футболку. Егор настоял еще на спортивном костюме, свитере и джинсовой куртке — вечера в горах прохладные. Сам тоже хорошо экипировался в дорогу, но в машину сел лишь в шортах и трикотажной майке без рукавов.