— А кто вам разрешил совать нос в документы моего отдела снабжения? — вспыхнул Смоки.
Адам знал, что для предотвращения таких злоупотреблений существуют специальные правила. Они есть у каждой из компаний Большой тройки. Но масштабы компании и объем работ, ежедневно выполняемых ее разветвленными станциями технического обслуживания, позволяют таким коммерсантам, как Смоки, систематически обходить установленные правила.
— Я же не могу уследить за всем, что происходит в отделе технического обслуживания! — возразил Смоки.
— Но отвечаете-то вы. К тому же Винс Миксон руководит этим отделом согласно вашим инструкциям — как, впрочем, и сегодня. Кстати сказать, Миксон позволяет себе еще кое-что: он приписывает затраченное на ремонт время и тем самым обманывает клиентов. Хотите, чтобы я привел примеры?
Смоки покачал головой. Он не мог себе даже представить, что этот сукин сын проявит такую дотошность, что он столько увидит и разберется во всем. Однако сейчас, слушая Адама, Смоки напряженно думал — как привык думать в суровых условиях гонки, когда надо было обойти или перехитрить гонщика, шедшего впереди него по трассе.
— И раз уж мы заговорили о клиентах, — продолжал Адам, — то ваши продавцы до сих пор устанавливают процент за финансирование сделки исходя из начальной ставки в сто долларов, хотя согласно «Акту о предоставлении займа» это считается противозаконным.
— Люди предпочитают, чтоб было так.
— Хотите сказать, что вы так предпочитаете. Особенно если учесть, что ваши «девять процентов с сотни» на самом деле составляют более шестнадцати процентов в год.
— И что в этом плохого? — упорствовал Смоки.
— Согласен. В том же духе рассуждают и другие торговцы, которые поступают точно так же. Но, наверное, они будут не в восторге, когда узнают, как вы постоянно мошенничаете в конкурсах по продаже автомобилей. Датируете заказы на машины задним числом, произвольно меняете сроки реализации.
Смоки только простонал в ответ:
— Прекратите, прекратите! — и замахал рукой, сдаваясь.
Адам замолчал.
Теперь Смоки Стефенсен знал: этому парню Трентону все известно. Смоки мог бы открутиться от одних обвинений, оправдаться в других — но только не в этом. Дело в том, что автомобилестроительные компании периодически выплачивают премии торговцам — обычно от пятидесяти до ста долларов — за каждый новый автомобиль, проданный в течение определенного периода времени. Поскольку при этом речь идет о тысячах долларов, упомянутые конкурсы проводятся под тщательным контролем, однако всегда есть способы обойти контроль, и Смоки порой ловко их использовал. Такие махинации, если о них становилось известно отделам сбыта автомобилестроительных компаний, редко кому прощали.
А может, подумалось Смоки, Адам пронюхал и о демонстрационных автомобилях — модели прошлого года, — которые он сплавил как новые, предварительно переставив показания спидометра. Судя по всему — да.
И как только, черт побери, этот малый сумел столько всего разузнать за такой короткий срок?
Адам мог бы без труда это ему объяснить. Он бы объяснил, что аналитическое исследование, детальное изучение и соединение разрозненной информации в единое целое — основа основ в работе человека, отвечающего за планирование в автомобильной промышленности. К тому же Адам привык работать быстро.
Смоки опустил глаза на стоявший перед ним письменный стол — казалось, он старался выиграть время для размышления, о чем просил собеседника несколько минут назад.
— А чью вы, собственно, держите сторону? Чьи отстаиваете интересы? — тихо спросил он, подняв голову.
Адам предвидел такой вопрос. Вчера вечером и сегодня утром он сам себе его задавал.
— Я приехал к вам как представитель интересов моей сестры Терезы, которой принадлежат сорок девять процентов акций в вашем деле. И по-прежнему выступаю в этом качестве. Но это вовсе не означает, что я, или Тереза, или ее покойный муж Клайд стали бы одобрять мошеннические проделки. Потому я и доведу до конца то, о чем я вам сказал.
— Поговорим об этом. Вы первым делом собирались позвонить в банк. Верно?
— Совершенно верно.
— О'кей, умник вы великий, каких еще свет не видывал, позвольте мне в таком случае вам объяснить, что тогда произойдет. В банке возникнет паника. Сегодня же после обеда сюда явятся инспектора, завтра они получат в суде ордер, опечатают помещение и конфискуют все товарные запасы. О'кей. Затем вы сказали, что передадите эти свои записи вашим людям в отделе сбыта компании. Ну и что вы думаете, как они будут реагировать?
— По моим догадкам, они отберут у вас лицензию.
— Это как пить дать. Отберут. — Оба в упор смотрели друг на друга. Торговец перегнулся через стол. — Ну, а что станет с Терезой и с малышами? Как вы думаете, сколько это будет — сорок девять процентов от мертвого дела?
— Почему мертвого? — возразил Адам. — Компания поставит кого-нибудь временно, пока не подыщут нового торговца.
— Временно?! И как, думаете вы, будет он заниматься бизнесом, в котором ничего не смыслит? Наверняка доведет до банкротства.
— Если уж разговор зашел о банкротстве, — заметил Адам, — то как раз вы больше всего этому способствовали.
Смоки так резко и с такой яростью стукнул кулаком по столу, что все предметы на нем подпрыгнули.
— Никакого банкротства нет и не будет! Не будет, если мне дадут вести дело по-моему. А вот если вам дадут волю — его не избежать.
— Это вы так считаете.
— Как я считаю, не имеет значения! Я сейчас вызову сюда моего бухгалтера! И докажу вам!
— Мы уже просмотрели вместе с мисс Поттс всю вашу бухгалтерию.
— Тогда, черт возьми, вам придется просмотреть ее еще раз со мной! — Смоки вскочил с кресла и сразу стал выше Адама. Он в ярости то сжимал, то разжимал кулаки. Глаза его сверкали.
Адам пожал плечами.
Смоки позвонил Лотти по внутреннему телефону. Она ответила, что тотчас придет, и он, тяжело дыша, бросил трубку на рычаг.
Это заняло у них целый час. Час, в течение которого Смоки Стефенсен доказывал и убеждал, подкрепляя свои доводы подсчетами, которые он набрасывал карандашом и затем швырял на письменный стол, который был теперь весь завален бумагами, а Лотти Поттс объясняла, как она ведет бухгалтерию, и сопоставляла самые последние данные с цифрами за предыдущие годы.
В конце концов Адам признал, что и такое ведение дел возможно. Смоки в принципе требуется месяц, чтобы навести порядок в своем финансовом хозяйстве, при условии, разумеется, что он несколько отойдет от общих правил и что при этом сохранится наметившаяся благоприятная тенденция в сбыте новых автомобилей. Альтернативой могла бы быть только передача дела в руки временного управляющего, что, как уже отметил Смоки, обернется для фирмы неизбежной катастрофой.
Но чтобы фирма «Стефенсен моторс» осталась на плаву, Адаму придется смириться с тем, что банковские ревизоры будут введены в заблуждение и обмануты. Теперь он уже не догадывался, а все точно знал. Перебирая факты, Смоки признал, что «нарушил доверие» банка, а также рассказал о махинациях, с помощью которых рассчитывал пережить завтрашнюю ревизию.
Лучше бы Адам всего этого не знал! Как бы он хотел, чтобы сестра не давала ему такого поручения! Впервые в жизни он по-настоящему понял, как мудро поступила его компания, создав правила, которыми руководствуется конфликтная комиссия и которые запрещают служащим компании иметь какие-либо — финансовые или иные — дела с фирмами по продаже автомобилей.
Лотти Поттс сгребла в охапку свои бухгалтерские книги и вышла из кабинета, а Смоки Стефенсен стоял руки в боки и вызывающе поглядывал на Адама.
— Ну, что скажете?
Адам покачал головой.
— Разве что-нибудь изменилось?
— Для Терезы может измениться, — тихо сказал Смоки. — Сегодня — чек на кругленькую сумму, а уже через месяц, может быть, и ничего. И вот что еще: в чем только вы меня сегодня не обвинили! Но при этом ни разу не сказали, что я обманывал Терезу.
— Потому что вы ее не обманывали. Только тут у вас все в порядке.
— Но ведь если бы я захотел, то мог бы обманывать и ее. Не так ли?
— Наверное, да.
— Но я на это не пошел, а ведь вы, судя по всему, явились сюда как раз для того, чтобы это проверить?
— Не совсем так, — устало ответил Адам. — Просто моей сестре хотелось знать, насколько перспективно ее участие в вашем деле. — И, помолчав, добавил: — Вместе с тем у меня есть обязательства перед компанией, где я служу.
— Они вас сюда не посылали.
— Понятное дело. Но я не рассчитывал, что при этом откроется столько всего, и теперь, как служащий компании, я не имею права закрывать глаза.
— Вы в этом уверены? Даже в интересах Терезы и ее малышей?
— Абсолютно уверен.
Смоки Стефенсен почесал бороду и задумался. От его кипучего гнева не осталось и следа, голос зазвучал тихо, чуть ли не с мольбой.
— Я хочу просить вас лишь об одном, Адам, — этим вы, конечно, поможете мне, но, по сути, это будет и в интересах Терезы.
— Что именно?
Смоки стал напористо излагать свои идеи.
— Уходите отсюда немедленно! — взмолился Смоки. — Забудьте все, что вам сегодня стало известно! Затем дайте мне два месяца сроку, чтобы привести в порядок финансы, ведь они не настолько запущены, чтобы на это потребовалось еще больше времени. Вы прекрасно это знаете.
— Нет, не знаю.
— Но вам известно, что на подходе «Орион», и вы знаете, что это будет значить для торговцев автомобилями.
Адам заколебался. Упоминание об «Орионе» задело его за живое. Если он верит в успех «Ориона», то нельзя не верить в то, что эта модель обеспечит фирме «Стефенсен моторс» солидную прибыль.
— Ну, предположим, я пойду вам навстречу, — резко сказал Адам. — Что изменится через два месяца?
Смоки указал на черный скоросшиватель с отрывными листами.
— Вы, как и предупреждали, передадите эти записи вашим людям из отдела сбыта компании. Тогда мне придется продать фирму или лишиться лицензии, но я продам процветающее предприятие. В таком случае Тереза за свою половину получит в два раза больше, а то и еще больше, чем если бы пришлось продать сейчас.