«Ничего, я с тобой разберусь» – вот такая немудреная мысль словно плугом пропахала сознание утонченного джентльмена.
Да еще, черт возьми, этот проклятый сыщик! Жене Бечемел сказал, что едет в Давос навестить Картера. Кажется, она приняла эту версию. Но вот как она отнесется к такому приключению, невозможно даже представить. Жена придерживалась своеобразных моральных принципов, а супружескую неверность оценивала в зависимости от того, как это отразится на ее собственной персоне. Вдали от нее, а главное – вдали от других женщин ее круга этот порок, присущий слабым презренным существам – мужчинам, можно было бы простить. Но ведь сейчас зло совершалось на большой дороге! Жена обязательно устроит скандал, а подобные скандалы неизменно заканчивались для Бечемела ограничением в средствах. И все же (приняв решение, он чувствовал себя героем) это приключение того стоило. Воображение создало образ ревнивой Валькирии, и в воздухе повеяло духом погони и мести. Но на авансцене царила идиллия. Судя по всему, проклятого сыщика удалось сбить со следа, и теперь ничто не мешало провести ночь спокойно. Однако неприятности могли поджидать в любой момент. Так и вышло.
В восемь часов вечера в маленьком ресторане гостиницы «Викуна» в Богноре разразился кризис. Рассерженная, пылавшая гневом, оскорбленная Джесси вступила в последний, решительный бой. В этот раз мистеру Бечемелу удалось обвести спутницу вокруг пальца и зарегистрировать как миссис Бомонт. Если не считать ее категорического отказа войти в их общую комнату и эксцентричного желания сесть за стол, не вымыв рук, до сих пор в присутствии официанта она вела себя прилично. Однако когда обед подошел к концу, мисс Милтон принялась взывать к его благородству и излагать нелепые, экстравагантные планы своего бегства.
К этому времени Бечемел, разозлившись уже не на шутку, с трудом скрывал кипевший внутри гнев.
– Пойду на станцию, – заявила она. – Поеду домой на поезде.
– Последний поезд ушел в семь сорок две, – невозмутимо пояснил он.
– Обращусь в полицию…
– Вы не представляете, что такое полиция.
– Попрошу помощи у служащих гостиницы.
– Служащие гостиницы тут же выставят вас на улицу, поскольку вы находитесь в двусмысленном положении. Здесь придерживаются консервативных условностей.
Она сердито вскинула голову:
– Значит, буду всю ночь скитаться по улицам…
– Это вы-то, которая ни разу не выходила из дому в сумерки? Представляете, что творится по ночам на улицах очаровательного приморского городка?
– Мне все равно. Пойду к священнику.
– Здешний священник – очаровательный человек, причем холостой. А мужчины куда больше похожи друг на друга, чем вам кажется. В любом случае…
– Да?
– Как вы объясните кому бы то ни было, где провели последние две ночи? Увы, Джесси, грех совершен.
– Вы подлец, – дрожащим голосом пролепетала мисс Милтон и вдруг поднесла руку к груди, невероятно побледнев. Казалось, сейчас она упадет в обморок, однако устояла.
– Нет, – возразил Бечемел. – Я вас люблю.
– Любите! – с презрением повторил она.
– Да, люблю.
– Все равно должен быть какой-то выход, – заключила мисс Милтон после долгого раздумья.
– Только не для вас. Для пустынного моста и глубокой черной реки вы слишком полны жизни и надежды. Даже не думайте об этом. В последний момент вы просто испугаетесь и устроите нелепую комедию.
Она резко отвернулась и замерла, глядя вдаль, на мерцавшее море, над которым последние лучи угасавшего дня уступали место восходившей луне. Ставни еще не были опущены, потому что Джесси попросила официанта оставить окна открытыми. Бечемел по-прежнему ощущал свое превосходство. Несколько минут оба хранили молчание.
Наконец Бечемел заговорил самым убедительным тоном, на какой был способен:
– Проявите благоразумие, Джесси. Зачем нам, имеющим так много общего, ссориться и разыгрывать пошлую мелодраму? Клянусь, что люблю вас. Для меня вы олицетворение всего, что есть на свете яркого и желанного. Я сильнее вас, старше. Я тот мужчина, который вам нужен. И вот вы оказываетесь… такой же, как все!
Мисс Милтон взглянула на него через плечо, и он с восхищением заметил, как она капризно вздернула милый маленький подбородок.
– Мужчина! – повторила она возмущенно. – Мужчина, который мне нужен! Значит, мужчины – лжецы? Готовы использовать опыт своих тридцати пяти лет, чтобы сбить с толку семнадцатилетнюю девушку? Да уж, мужчина, который мне нужен! Хуже оскорбления не придумать!
– Ваша находчивость восхитительна, Джесси, но осмелюсь подтвердить, что мужчины лгут, и не только, особенно когда их сердца в плену у таких прелестных особ, как вы. Ради бога, оставьте свою строптивость! Откуда такая несговорчивость? Я бросил к вашим ногам свою репутацию, карьеру, жизнь, в конце концов. Послушайте, Джесси, даю честное слово, что женюсь на вас…
– Избави бог! – воскликнула она так поспешно, что даже в такой момент не дала ему возможности признаться, а он впервые подумал о том, что она не подозревает о существовании жены.
– Сейчас у нас предварительная помолвка, – добавил Бечемел, озадаченный внезапным осложнением, потом немного помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил: – Перестаньте упрямиться, лучше пойдемте на пляж. Пляж здесь просто замечательный, и скоро взойдет луна.
– Не пойду! – упрямо топнула она ножкой.
– Так-так…
– Ах, оставьте же меня в покое! Дайте подумать!
– Думайте, если хотите, дорогая, – позволил Бечемел, – хотя раздумья вас не спасут. Да и ничто другое тоже не спасет. Если, конечно, ваше спасение заключено в несговорчивости…
– О, уйдите, уйдите!
– Хорошо. Я уйду… выкурить сигару. И буду думать о вас, дорогая… Но неужели вы полагаете, что я затеял бы эту авантюру, если бы не любил вас?
– Уходите, – прошептала она, продолжая смотреть в окно.
Мгновение он стоял, глядя на нее со странным блеском в глазах, а потом подошел ближе и тихо проговорил:
– Вы в моей власти. Пусть пойманы и посажены в клетку, но моя. – Ему захотелось дотронуться до ее плеча, но он не посмел. – Вы в моих руках. В моей власти. Слышите? Вы моя!
Мисс Милтон не шелохнулась. С полминуты он смотрел молча, потом торжествующе взмахнул рукой, чего она не заметила, и шагнул к двери. Несомненно, на его стороне свойственный женщинам инстинкт подчинения мужской силе.
XXII. Спаситель
А теперь выйдем на окутанную сумерками улицу, где бродит мистер Хупдрайвер. Щеки его пылают, глаза горят, а ум пребывает в полнейшем смятении. Тот нервный, подобострастный, угодливый приказчик Хупдрайвер, которого я представил вам несколько дней назад, волшебным образом преобразился. Потеряв в Чичестере «нить», он начал страдать от ужасных видений: богатое воображение рисовало картины постыдных оскорблений прекрасной беззащитной дамы. Оказавшись в новой необычной обстановке, он мгновенно освободился от привычной покорности. Здесь на горизонте вставала серебристая луна, желтый свет фонарей порождал сумрачные тени, где-то ждала спасения таинственная красавица, а воплощенное зло в коричневом костюме, с неприятным лицом презрительно над ней глумилось. Мистер Хупдрайвер попал в мир рыцарских романов, где тотчас забыл о своем социальном положении и о положении мисс Милтон, освободился от робости, сковывавшей его за прилавком – на его настоящем месте. Он стал сильным, раздражительным и безрассудным. Жизненная драма, свидетелем которой он стал, затянула его и помогла убежать от скучной реальности. Вновь обрести потерянную «нить» и не воспользоваться таким шансом казалось немыслимой ошибкой. Отныне наш герой жил полной жизнью. Остановившись у таверны и наскоро перекусив, он уже не пытался играть придуманную роль.
В тот момент, когда Бечемел вышел из гостиницы «Викуна» и отправился на прогулку, разочарованный и раздраженный, мистер Хупдрайвер как раз торопливо огибал заведение под названием «Трезвость». При виде противника сердце его подпрыгнуло, гневное беспокойство ушло, а голова лихорадочно заработала. Значит, путешественники остановились в «Викуне» и сейчас мисс Милтон находится там в одиночестве. Именно такого случая ждал наш герой. Однако полагаться на милость фортуны было нельзя, поэтому он снова зашел за угол, дождался, пока Бечемел скроется в сумерках, и только потом вошел в гостиницу, спросил молодую леди в сером, приехавшую на велосипеде, и храбро последовал за служащим.
Дверь в ресторан распахнулась прежде, чем он успел испугаться, и только потом возникло желание убежать прочь, а лицо, как ему показалось, исказилось судорогой.
Вздрогнув, мисс Милтон обернулась и взглянула на него со страхом и надеждой.
– Могу ли я… сказать вам несколько слов… наедине? – начал мистер Хупдрайвер, с трудом справляясь с дыханием.
Она на миг задумалась, а потом жестом приказала служащему удалиться.
Мистер Хупдрайвер дождался, пока за ним закрылась дверь. Он намеревался выйти на середину комнаты, картинно сложить руки на груди и провозгласить: «Вы в опасности. Я ваш друг. Доверьтесь мне», – но вместо этого немного постоял, отдуваясь, а затем поспешно забормотал с виноватым видом:
– Послушайте, я не знаю, что у вас происходит, но чувствую, что дела идут неважно. Если ошибаюсь, простите за вмешательство, а если действительно что-то не так, то я готов на все, чтобы помочь. Исполню любое ваше желание. Вот что я хотел сказать. Распоряжайтесь мной по своему усмотрению.
Нахмурившись, молодая леди в сером внимательно выслушала великолепную, эмоциональную речь.
– Вы! – уверенно проговорила мисс Милтон.
Пока он сбивчиво изъяснялся, она успела взвесить все за и против и приняла твердое решение.
– Вы истинный джентльмен, – продолжила она, шагнув ему навстречу.
– Да, – подтвердил мистер Хупдрайвер.
– Могу ли я вам довериться? – спросила она, но ответа дожидаться не стала. – Я должна немедленно покинуть эту гостиницу. Подойдите сюда.
Взяв нашего героя за руку, мисс Милтон подвела его к окну.