– Вам приходилось жить в окружении негров и буров?
– Совершенно верно. Причем их было так много… – подтвердил мистер Хупдрайвер, чиркая спичкой о подошву и ощущая, как его бросает в жар от взятой на себя новой ответственности.
– Ах, до чего же интересно! Знаете, я никогда не была за границей. Конечно, если не считать Парижа, Ментоны и Швейцарии.
– От путешествий быстро устаешь, – произнес наш герой, глубокомысленно затянувшись.
– Расскажите еще что-нибудь о ферме в Южной Африке. Когда я слышу о тех краях, воображение сразу оживает. Представляю целое стадо высоких страусов, которых чернокожий пастух выгоняет… наверное, на пастбище. А чем питаются страусы?
– Видите ли, – задумчиво начал мистер Хупдрайвер, – самой разной едой. У этих птиц свои причуды. Конечно, они любят фрукты и всякие овощи. Не отказываются от куриного корма. Приходится решать по обстоятельствам.
– А льва вы когда-нибудь видели?
– В наших местах они не часто встречались, – скромно ответил мистер Хупдрайвер. – Но, конечно, пару раз довелось их встретить.
– Представляю, как это страшно! Вы испугались?
Наш герой уже не на шутку пожалел, что угодил в сети Южной Африки. Он снова глубоко затянулся и обратил задумчивый взор к проливу Солент, тем временем мысленно решая судьбу грозного зверя.
– Честно говоря, я даже не успел испугаться, – наконец ответил храбрый колониальный житель. – Все произошло так быстро…
– Продолжайте, – нетерпеливо поторопила его слушательница.
– Я шел по загону, где держали птиц на откорм.
– Значит, страусов едят? – изумилась Джесси. – А я и не знала…
– Едят, причем очень часто. Особенно вкусны фаршированные страусы. Так вот, мы… точнее, я шел по этому загону и вдруг в свете луны увидел какое-то существо, которое пристально на меня смотрит. – Тут мистер Хупдрайвер покрылся потом: кажется, его история зашла в тупик. – К счастью, при мне было отцовское ружье. Но должен признаться, что страху я натерпелся изрядно. – Он снова глубоко затянулся. – Прицелился туда, где, как мне казалось, должна была находиться голова, и нажал на спуск. – Еще одна затяжка. – И лев упал.
– Замертво?
– Абсолютно. Это был один из самых удачных выстрелов в моей жизни. А ведь мне тогда едва исполнилось девять.
– Да, вы герой… А вот я наверняка закричала бы от ужаса и бросилась бежать.
– Бывают ситуации, когда бежать бесполезно. Побег означал бы смерть.
– Я еще ни разу не встречалась с человеком, убившим льва, – почтительно заключила мисс Милтон. Ее мнение о собеседнике заметно изменилось.
Наступила продолжительная пауза. Казалось, Джесси обдумывает новые вопросы. Мистер Хупдрайвер поспешно достал часы и, показывая ей время, спросил:
– Послушайте, вам не кажется, что пора двигаться дальше?
Лицо нашего героя пылало, уши стали ярко-красными, но спутница объяснила его смущение врожденной скромностью. Он тяжело поднялся: его совесть теперь была отягощена убийством льва – и подал спутнице руку, чтобы помочь встать. Путешественники спустились в Кошем, забрали велосипеды и неторопливо поехали вдоль северного побережья обширной бухты. Однако мистер Хупдрайвер больше не чувствовал себя счастливым: в памяти крепко-накрепко застряла чудовищная, бесстыдная ложь. И зачем только он врал? К счастью, Джесси больше не расспрашивала о Южной Африке, по крайней мере вплоть до Порчестера, а рассуждала о возможности жить самостоятельно и о том, как отягощают людей цепи традиций. Она говорила так одухотворенно, что сознание нашего героя пришло в крайнее возбуждение. В прибрежной заводи возле замка ему удалось поймать несколько крабов. В Фархеме они остановились, чтобы выпить чаю, и отправились дальше на запад при весьма вдохновляющих обстоятельствах, о которых я сообщу, когда придет время.
XXX. Спасательная экспедиция
А теперь поведаем об энергичных кавалерах: Виджери, Дэнгле и Фиппсе – и о печальной красавице Томас Плантагенет, известной в обществе как миссис Милтон. Если я правильно помню, мы оставили эту компанию на станции в Мидхерсте в нетерпеливом ожидании поезда на Чичестер. Вся спасательная экспедиция единодушно решила, что миссис Милтон героически справляется со свалившимся на нее невыносимым горем. Джентльмены пытались превзойти друг друга в готовности помочь и смотрели на объект сочувствия тяжелым, полным нежности взглядом. Толстяк Виджери теребил усы и выражал не поддающееся словам обожание по-собачьи преданными карими глазами. Стройный Дэнгл также теребил усы, однако в его холодных серых глазах читалась сдержанность. Молодой Фиппс, которого природа не наградила усами, которые он мог бы теребить, сложив руки на груди, бодрым тоном рассуждал о железнодорожном сообщении между Лондоном, Брайтоном и южным побережьем – просто ради того, чтобы немного развлечь страдалицу. Сама же миссис Милтон в полной мере ощущала глубину дружеского участия и старалась выражать признательность разными деликатными способами, присущими женщинам.
– Пока не приедем в Чичестер, ничего сделать не можем, – заявил Дэнгл. – Абсолютно ничего.
– Ничего, – подтвердил Виджери и прошептал в хорошенькое ушко: – Вы же сегодня почти не ели.
– Эти поезда постоянно опаздывают, – констатировал Фиппс, проведя пальцами по краям воротничка.
Мистер Дэнгл – это немаловажное обстоятельство следует учитывать – служил заместителем редактора и рецензентом, а потому гордился дружбой с таким интеллектуальным партнером, как Томас Плантагенет. Мистер Виджери занимал пост управляющего в банке и слыл мастером игры в гольф. Его отношения с очаровательной миссис Милтон можно описать словами милой старинной песенки: «Дуглас, Дуглас, нежный и верный». Дело в том, что его действительно звали Дуглас – Дуглас Виджери. Ну а мистер Фиппс пока еще оставался студентом-медиком и считал, что принес к ногам леди свое сердце – сердце светского джентльмена. Миссис Милтон по-своему проявляла доброту к каждому из поклонников и настаивала на общей дружбе, несмотря на частые проявления недовольства между соперниками. Дэнгл считал Виджери обывателем, не способным по достоинству оценить тонкость романа «Душа без оков», в то время как Виджери подозревал, что Дэнглу не хватает гуманности и что он склонен хитрить и лукавить ради остроумного высказывания. Впрочем, оба сходились во мнении, что Фиппс молокосос, в то время как Фиппс мысленно называл Дэнгла и Виджери парочкой громогласных нахалов.
– Они наверняка приедут в Чичестер к ланчу, – заявил Дэнгл уже в поезде, – или чуть позже. Других приличных мест по дороге просто нет. Как только туда попадем, Фиппсу придется обойти все крупные гостиницы и выяснить, не заходила ли к ним на ланч соответствующая описанию особа.
– О, непременно выясню, – отозвался Фиппс. – Охотно. Полагаю, что тем временем вы с Виджери будете болтаться…
На нежном личике миссис Милтон отразилась боль, и юноша тут же умолк.
– Нет, – возразил Дэнгл, – мы не будем болтаться, как вы изволили заметить. В Чичестере всего два места, куда могут отправиться туристы. Это собор и великолепный музей. Я пойду в музей и наведу справки там, тогда как Виджери…
– Мне остается собор, – перебил соперника Виджери. – Очень хорошо. А затем я проверю пару своих идей.
В Чичестере кавалеры первым делом торжественно проводили миссис Милтон в гостиницу «Красная», устроили в удобном номере и заказали чай.
– Вы так добры ко мне, – поблагодарила прекрасная дама. – Все трое.
Джентльмены заверили, что это самое малое, что они могут сделать, и отправились исполнять высокий долг. Вернулись они к шести часам без новостей и с заметно угасшим рвением. Виджери и Дэнгл пришли вместе, Фиппс явился последним.
– Вы уверены, что ваша догадка верная? – ехидно осведомился Виджери.
– Вполне, – лаконично ответил Дэнгл.
– Дело в том, – продолжил Виджери, – что, выехав из Мидхерста по дороге, ведущей на Чичестер, они в любой момент могли изменить маршрут.
– Мой дорогой! Именно что не могли! Не отказывайте мне в смекалке и предусмотрительности. Право, не отказывайте. Суть в том, что никаких перекрестков на этой дороге просто не существует. Могли беглецы свернуть здесь? Нет, не могли. Могли свернуть там? Тоже не могли. В мире куда больше неизбежных обстоятельств, чем вам кажется.
– Сейчас узнаем, – заключил стоявший у окна Виджери. – Вон идет Фиппс. Что касается меня…
– Фиппс! – воскликнула миссис Милтон. – Он спешит? Как он выглядит? – Кусая дрожавшие губы, она порывисто поднялась и подошла к окну.
– Никаких новостей, – едва переступив порог, объявил Фиппс.
– Ах! – разочарованно вздохнул Виджери.
– Совсем никаких? – деловито уточнил Дэнгл.
– Ну, – снизошел Фиппс, – один мужик рассказал странную историю о человеке в коричневом велосипедном костюме, который вчера примерно в это же время задавал подобный вопрос.
– Какой вопрос? – не отходя от окна, осведомилась миссис Милтон. Голос ее прозвучал глухо, едва слышно.
– Не видел ли он молодую леди в сером велосипедном костюме.
Дэнгл недоуменно вскинул брови:
– Что? Вчера! Человек искал ее вчера! Что бы это значило?
– Трудно сказать, – пожал плечами Фиппс и устало опустился на стул. – Можете сходить и разузнать подробнее.
– А как этот человек выглядел? – настаивал Дэнгл.
– Откуда мне знать? Мужик сказал, что он был одет в коричневый велосипедный костюм.
– Какого роста? Какого сложения?
– Я не спросил, – флегматично промямлил Фиппс.
– Не спросил! Что за чушь! – взорвался Дэнгл.
– Сами выясните. Это конюх из «Белого сердца» – низенький, коренастый, с красной физиономией и грубыми манерами. От него за милю несло виски. Так что сходите и спросите его.
– Непременно. – Сняв соломенную шляпу со стеклянного колпака, который защищал чучело птицы, Дэнгл решительно направился к двери.
– Как я сразу не догадался? – воскликнул Фиппс и умолк.
– Вы очень устали, мистер Фиппс, – заботливо проворковала миссис Милтон. – Позвольте заказать для вас чай.